Мой фик на Донгофикатон. Для тех, кто еще не читал. Хочу, чтобы и здесь было на всякий случай)
www.diary.ru/~dbsk-kafe/p79316906.htm Фик на "dbsk|kafe"
www.diary.ru/~dbsk-kafe/?tag=1324046 Фикатон!!!
Название: "Игра марионеток"
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Написано по заявке ~Плачущий_Ангел~ :
ЗаявкаАвторский или перевод - неважно.
Предпочтительные пейринги:
- ЮМин (самый предпочтительный)
- ЮСу
- ЮнДже
Общее требование: ярковыраженность пейринга обязательна. Не обязательно один пейринг в фике, можно на фоне авторский, но он не должен никак пересекаться с основным (расшифровываю - не нужны несчастные любовные треугольники. у вас остается еще 3 мальчика, делайте с ними чего хотите). Не даркфик, не дедфик, обязателен хэппи-энд. Никакого гета!
Желательна привязка к реальности группы (в этом случае обязательное условие - никаких распавшихся донгов, они вместе и продолжают выступать). Если не получается, то альтернативная вселенная на ваше усмотрение (но обязательное условие - никаких деревянных игрушек в детстве и прочих прелестей, с помощью которых авторы любят нагнетать трагедь).
Предпочтительные жанры: экшн, юмор, романтика, можно фантастика. Можно ангст, немного драмы. Не нужно много розовых соплей и флаффа.
Рейтинг предпочитаю PG/PG-13/R, но это не так уж принципиально.
Не люблю открытые финалы (уточнение: для меня под понятие "открытый финал" не относится ситуация, когда герои знают о чувствах друг друга, но пока ничего не делают чтобы их как-то упрочнить, так как сам стиль и атмосфера фика дают возможность понять, что как бы там все не обернулось, но в любом случае будет хэппи энд).
Главы 1-10
Низкие свинцово-серые тучи нависали над городом уже второй день. С момента прибытия в Прагу Юно, так и не привыкший к холодной серой осени, постоянно мерз. Его не покидало ощущение, что вот-вот начнется дождь, но что-то неведомое, тягучее, словно высшее провидение, не давало тяжелым каплям упасть на землю. Юно поморщился. Он долго, слишком долго откладывал эту встречу. И вот настал момент, когда далее медлить, поощряя свое желание добровольного одиночества, было нельзя. Она позвала его после семи лет разлуки, она нуждалась в нем, и Юно с грустью отмечал, что сам никогда не решился бы на этот шаг. Слишком поспешно он обрывал все связи, внезапно уезжая из Сеула, слишком глубокую рану оставил его побег в сердце девочки-подростка, думать о судьбе которой у него тогда просто не было времени. Юно даже не хотел вспоминать о том, сколько раз он решал написать ей. Но, как, впрочем, почти всегда в жизни, холодно взвешивал все «за» и «против», и, в конце концов, отказался от этой идеи. Рубить - значит сплеча. И так было до письма, пришедшего на адрес его крошечной лондонской конторы два дня назад.
Едва увидев аккуратно выведенные на корейском строчки, Юно понял, что его жизнь в очередной раз делает крутой поворот. То, что, по его мнению, навсегда осталось в прошлом, теперь настигло его. Джихё звала, и Юно не мог не откликнуться. Он кинулся в порт, дочитывая письмо уже в машине, взял билеты на ближайший паром и уже к вечеру следующего дня был в Праге. Но так и не смог сразу заставить себя встретиться лицом к лицу с прошлым, попросту не зная, чего ожидать.
Как бы то ни было, время, отведенное Юно на эту поездку, заканчивалось, а «время» в мире, где он теперь обитал, неизменно равнялось «деньгам», тем более в Лондоне ждал миллион дел, поэтому откладывать встречу дальше не имело смысла. А Чон Юно не понимал и не любил что-либо бессмысленное.
Он еще минуту стоял, глядя на бронзовые силуэты чешских Святых, окружавшие фигуру герцога Вацлава, и сделал шаг по направлению к нужному ему адресу – ул. Штепанска, 12. Именно там его условилась ждать Джихё.
***
Освещение полуподвального бара было скудным, Юно на несколько секунд застыл в дверях, позволяя глазам привыкнуть к полутьме, и зашел внутрь. Едва заприметив над входом вывеску «Бархатные коготки», мужчина сразу понял, чего следует ожидать от подобного заведения – по роду деятельности ему не раз приходилось бывать в похожих, как две капли воды, кабаках Хэкни на востоке Лондона. В худшем случае полумрак был призван скрыть грязь и бедность обстановки или же помешать хорошенько рассмотреть проституток: чаще всего как минимум половина их была уже немолода и изрядно побита жизнью, попадались наркоманки, да и просто свихнувшиеся. Юно легко усмехнулся, с удовольствием отметив то, что выработанная годами привычка анализировать любой попавшийся на глаза факт выручает его и сейчас.
- О, девочки, да у нас тут посетитель! Я бы сказала – потенциальный клиент, - засмеялась одна из женщин, сидевших за широкой стойкой, между пальцами ее, затянутыми в лиловый бархат, была зажата сигарета. - Да какой аппетитный…
- Добрый день, дамы, - Юно легко приподнял край шляпы и обворожительно улыбнулся. - А не подскажите ли вы, как я могу найти Анетту? – в такой обстановке мужчина старался не задумываться над тем, зачем Джихё понадобился такой странный псевдоним.
- Ааа, ясно, - женщина с сигаретой слегка прищурилась, ее соседка по барной стойке – девушка лет восемнадцати в черном корсете с перьями - что-то шепнула на ухо своей подруге – испуганной блондинке в красном. - Я сразу подумала, что это вы, господин Чон. Извините за такой прием, сами понимаете… - женщина развела руками, тон ее сразу изменился с игривого на серьезный и уважительный, она с силой затушила сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице. Юно отметил, что курильщица явно нервничала, хотя и знал, что для таких людей в мире существует слишком мало вещей, способных их удивить, тем более – напугать. И это настораживало.
- Надеюсь, вы хорошо добрались до Праги, господин Чон? – осторожно поинтересовалась улыбчивая негритянка, облокотившись на барную стойку. Юно мысленно прикидывал, сколькие из обывателей считают этих вежливых, рассудительных женщин корнем зла… В ответе должна была стоять астрономическая цифра.
Тем временем девушка на невозможно высоких каблуках встала со своего места, грациозно потянувшись в движении, и подошла к двери, наполовину скрытой тяжелыми складками велюровых штор:
- Анъетта! – позвала она с сильным польским акцентом. - Анъетта, идъи, он приехал!
Через несколько мгновений послышался скрип половиц по ту сторону занавеса, словно Джихё, наблюдая за разговором, только и ждала, когда ее позовут, и в зал легко вошла невысокая молодая кореянка, худенькая и изящная, прекрасная в своей обжигающей восточной красоте. Сердце Юно дрогнуло, едва он увидел девушку, и все те годы вдалеке от дома казались теперь нелепой, глупой блажью. Мужчина протянул вперед руку в каком-то диком, настойчивом желании обнять Джихё, прижать ее к себе, но та остановилась в метре от него, лишь легко дотронувшись до его ладони в почти невесомом рукопожатии.
- Здравствуй, брат, - улыбнулась девушка и указала мужчине на один из стульев. - Садись, пожалуйста.
***
- Да ты просто не понимаешь, сестра! – Юно вскочил, не сдержав эмоций, и принялся расхаживать около стола в самом конце бара. - Проституток убивают каждый день. Наркота и алкоголь, жадные сутенеры, чокнутые клиенты… Да бог знает, что еще. Это не повод затевать расследование, - они не успели даже толком поговорить. Юно не узнал, когда Джихё покинула дом, что случилось с родителями и где они сейчас, девушка явно показала, что желает немедленно перейти к делу.
- Нет же, Юно, послушай меня, наконец! – Джихё вскочила и легко топнула ножкой. – Во-первых, никакой наркоты, во-вторых, никаких непроверенных клиентов - здесь не притон, - в-третьих, Жанет убили в тот день, когда она не работала.
- Выходной? – нахмурился Юно, посмотрев на сестру сверху вниз.
- Отпросилась по своим делам, - пожала плечами девушка. – Да не в том дело, брат, само это убийство! Ты бы видел! Ужасно, - красивое лицо сестры исказила гримаса страха, она вновь опустилась на стул и провела кончиками пальцев по лбу, словно пытаясь разгладить залегшую там морщинку. – Этот урод… Он убил ее, потом раздел, выпотрошил и вымыл, запеленал в мешковину, так что только шея и голова были видны, а потом еще и на лбу вырезал по-корейски: «Только первая». По-корейски! Ты представляешь, сколько корейцев в Праге? Полицейские заставили меня прийти и прочитать им, больше некому было… - на глазах Джихё выступили слезы, ее тонкие плечи легко вздрагивали, но маленькие кулачки упорно сжались: сестре Юно не нужна была жалость.
***
Юно шел по широкой прямой Парижской улице к гостинице Йозефов, где остановился. С обеих сторон на него смотрели трех- четырехэтажные дома новой постройки, они будто нависали над Юно – укоризненно, обвиняюще. Мужчине было не по себе. Из его мыслей никак не шел разговор с сестрой. Точнее, его нежелание взяться за это дело, оно будто жгло где-то внутри, заставляя мужчину искать все новые и новые аргументы, чтобы оспорить слова Джихё о маньяке. Нет, Юно не думал, что сестра преувеличивает или придумывает факты, чутье детектива подсказывало, что дело просто не обойдется одной жертвой, но с каким же неудовольствием он согласился ввязаться во все это.
Ощущение взгляда в спину усиливалось с каждым мгновением, Юно остановился, делая вид, что поправляет перчатки, аккуратно обернулся – никого. Непривычно пустая Староместска площадь, ни единого прохожего, ни торговок сладостями и ширпотребом. Никого… Юно поежился. На мгновение он подумал, что сам загнал себя в угол, приехав в этот город. Мужчина закурил, что делал совсем не часто, с удовольствием отметил, что рука его не дрогнула, и продолжил путь к тому месту, где ему, по-видимому, предстояло прожить несколько последующих дней.
***
Юно, почти мгновенно среагировав, открыл глаза после первого же стука в дверь.
- Кто пришел? – крикнул он, осторожно вынимая из-под подушки кольт, тяжелый металл привычно оттягивал руку. Юно прицелился, мысленно рассчитывая, где находится нежданный гость. – Кто там? – спросил он снова, напряженно вслушиваясь в тишину за дверью.
- Это Сантана, - наконец раздался тихий голосок. Юно живо припомнил блондинку в красном из бара сестры; та, словно чем-то напуганная, молчала почти все время, пока он допрашивал ее, только кивала или качала головой, обозначая ответы на вопросы.
Мужчина поднялся, не спеша убирать пистолет, подошел к двери и, прикрываясь ею от возможного противника, провернул замок.
- Господин Чон, это я, - пролепетала девушка, увидев в руках Юно оружие; ее расширившиеся от страха глаза неотрывно следили за дулом кольта. - Вы только не стреляйте.
Мужчина нахмурился, кивнул девушке, и, как только та вошла в номер, быстро захлопнул дверь.
- Что-то с Дж… Анеттой? – серьезно спросил Юно, подавив в себе смутное желание взять худенькую блондинку за плечи и хорошенько встряхнуть: такой несмелой, медлительной и будто даже сонной она была.
- Нет… но это… это так… страшно… - прошептала Сантана и пошатнулась. Ее вид говорил Юно, что девушка готова вот-вот упасть в обморок.
- Присядьте и расскажите все по порядку…
Остальное в комментариях
www.diary.ru/~dbsk-kafe/p79316906.htm Фик на "dbsk|kafe"
www.diary.ru/~dbsk-kafe/?tag=1324046 Фикатон!!!
Название: "Игра марионеток"
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Написано по заявке ~Плачущий_Ангел~ :
ЗаявкаАвторский или перевод - неважно.
Предпочтительные пейринги:
- ЮМин (самый предпочтительный)
- ЮСу
- ЮнДже
Общее требование: ярковыраженность пейринга обязательна. Не обязательно один пейринг в фике, можно на фоне авторский, но он не должен никак пересекаться с основным (расшифровываю - не нужны несчастные любовные треугольники. у вас остается еще 3 мальчика, делайте с ними чего хотите). Не даркфик, не дедфик, обязателен хэппи-энд. Никакого гета!
Желательна привязка к реальности группы (в этом случае обязательное условие - никаких распавшихся донгов, они вместе и продолжают выступать). Если не получается, то альтернативная вселенная на ваше усмотрение (но обязательное условие - никаких деревянных игрушек в детстве и прочих прелестей, с помощью которых авторы любят нагнетать трагедь).
Предпочтительные жанры: экшн, юмор, романтика, можно фантастика. Можно ангст, немного драмы. Не нужно много розовых соплей и флаффа.
Рейтинг предпочитаю PG/PG-13/R, но это не так уж принципиально.
Не люблю открытые финалы (уточнение: для меня под понятие "открытый финал" не относится ситуация, когда герои знают о чувствах друг друга, но пока ничего не делают чтобы их как-то упрочнить, так как сам стиль и атмосфера фика дают возможность понять, что как бы там все не обернулось, но в любом случае будет хэппи энд).
Главы 1-10
«Ветер скребется в окна, вечер колышет ставни,
город следит за мною, молча к земле припав.
На проржавевших рельсах брошенные составы,
я размешаю в рюмке свой травяной состав.
Залпом его же выпью, не ощущая вкуса:
вечный укор и правда: врач, исцелися сам!..
Памятью остро-злобной я до крови искусан,
верьте в мою поправку, здешние чудеса.
Я растекусь туманом, рыжим и чуть пушистым,
сохлой травой степною сквозь тротуар пробьюсь,
диким пугливым зверем не подпущу на выстрел
тех, кто придет за мною, горькую быль мою.
Мост под ногами дрогнет, тайну храня иную,
не беспокойся, город, я не скажу... о чем?
Сонно река качнется, словно бы в ней тону я...
...кто-то меня рукою трогает за плечо.»
(с)
город следит за мною, молча к земле припав.
На проржавевших рельсах брошенные составы,
я размешаю в рюмке свой травяной состав.
Залпом его же выпью, не ощущая вкуса:
вечный укор и правда: врач, исцелися сам!..
Памятью остро-злобной я до крови искусан,
верьте в мою поправку, здешние чудеса.
Я растекусь туманом, рыжим и чуть пушистым,
сохлой травой степною сквозь тротуар пробьюсь,
диким пугливым зверем не подпущу на выстрел
тех, кто придет за мною, горькую быль мою.
Мост под ногами дрогнет, тайну храня иную,
не беспокойся, город, я не скажу... о чем?
Сонно река качнется, словно бы в ней тону я...
...кто-то меня рукою трогает за плечо.»
(с)
Глава первая, в которой Юно оказывается там, где ему не рады, но, тем не менее, очень ждут.
Низкие свинцово-серые тучи нависали над городом уже второй день. С момента прибытия в Прагу Юно, так и не привыкший к холодной серой осени, постоянно мерз. Его не покидало ощущение, что вот-вот начнется дождь, но что-то неведомое, тягучее, словно высшее провидение, не давало тяжелым каплям упасть на землю. Юно поморщился. Он долго, слишком долго откладывал эту встречу. И вот настал момент, когда далее медлить, поощряя свое желание добровольного одиночества, было нельзя. Она позвала его после семи лет разлуки, она нуждалась в нем, и Юно с грустью отмечал, что сам никогда не решился бы на этот шаг. Слишком поспешно он обрывал все связи, внезапно уезжая из Сеула, слишком глубокую рану оставил его побег в сердце девочки-подростка, думать о судьбе которой у него тогда просто не было времени. Юно даже не хотел вспоминать о том, сколько раз он решал написать ей. Но, как, впрочем, почти всегда в жизни, холодно взвешивал все «за» и «против», и, в конце концов, отказался от этой идеи. Рубить - значит сплеча. И так было до письма, пришедшего на адрес его крошечной лондонской конторы два дня назад.
Едва увидев аккуратно выведенные на корейском строчки, Юно понял, что его жизнь в очередной раз делает крутой поворот. То, что, по его мнению, навсегда осталось в прошлом, теперь настигло его. Джихё звала, и Юно не мог не откликнуться. Он кинулся в порт, дочитывая письмо уже в машине, взял билеты на ближайший паром и уже к вечеру следующего дня был в Праге. Но так и не смог сразу заставить себя встретиться лицом к лицу с прошлым, попросту не зная, чего ожидать.
Как бы то ни было, время, отведенное Юно на эту поездку, заканчивалось, а «время» в мире, где он теперь обитал, неизменно равнялось «деньгам», тем более в Лондоне ждал миллион дел, поэтому откладывать встречу дальше не имело смысла. А Чон Юно не понимал и не любил что-либо бессмысленное.
Он еще минуту стоял, глядя на бронзовые силуэты чешских Святых, окружавшие фигуру герцога Вацлава, и сделал шаг по направлению к нужному ему адресу – ул. Штепанска, 12. Именно там его условилась ждать Джихё.
***
Освещение полуподвального бара было скудным, Юно на несколько секунд застыл в дверях, позволяя глазам привыкнуть к полутьме, и зашел внутрь. Едва заприметив над входом вывеску «Бархатные коготки», мужчина сразу понял, чего следует ожидать от подобного заведения – по роду деятельности ему не раз приходилось бывать в похожих, как две капли воды, кабаках Хэкни на востоке Лондона. В худшем случае полумрак был призван скрыть грязь и бедность обстановки или же помешать хорошенько рассмотреть проституток: чаще всего как минимум половина их была уже немолода и изрядно побита жизнью, попадались наркоманки, да и просто свихнувшиеся. Юно легко усмехнулся, с удовольствием отметив то, что выработанная годами привычка анализировать любой попавшийся на глаза факт выручает его и сейчас.
- О, девочки, да у нас тут посетитель! Я бы сказала – потенциальный клиент, - засмеялась одна из женщин, сидевших за широкой стойкой, между пальцами ее, затянутыми в лиловый бархат, была зажата сигарета. - Да какой аппетитный…
- Добрый день, дамы, - Юно легко приподнял край шляпы и обворожительно улыбнулся. - А не подскажите ли вы, как я могу найти Анетту? – в такой обстановке мужчина старался не задумываться над тем, зачем Джихё понадобился такой странный псевдоним.
- Ааа, ясно, - женщина с сигаретой слегка прищурилась, ее соседка по барной стойке – девушка лет восемнадцати в черном корсете с перьями - что-то шепнула на ухо своей подруге – испуганной блондинке в красном. - Я сразу подумала, что это вы, господин Чон. Извините за такой прием, сами понимаете… - женщина развела руками, тон ее сразу изменился с игривого на серьезный и уважительный, она с силой затушила сигарету в тяжелой хрустальной пепельнице. Юно отметил, что курильщица явно нервничала, хотя и знал, что для таких людей в мире существует слишком мало вещей, способных их удивить, тем более – напугать. И это настораживало.
- Надеюсь, вы хорошо добрались до Праги, господин Чон? – осторожно поинтересовалась улыбчивая негритянка, облокотившись на барную стойку. Юно мысленно прикидывал, сколькие из обывателей считают этих вежливых, рассудительных женщин корнем зла… В ответе должна была стоять астрономическая цифра.
Тем временем девушка на невозможно высоких каблуках встала со своего места, грациозно потянувшись в движении, и подошла к двери, наполовину скрытой тяжелыми складками велюровых штор:
- Анъетта! – позвала она с сильным польским акцентом. - Анъетта, идъи, он приехал!
Через несколько мгновений послышался скрип половиц по ту сторону занавеса, словно Джихё, наблюдая за разговором, только и ждала, когда ее позовут, и в зал легко вошла невысокая молодая кореянка, худенькая и изящная, прекрасная в своей обжигающей восточной красоте. Сердце Юно дрогнуло, едва он увидел девушку, и все те годы вдалеке от дома казались теперь нелепой, глупой блажью. Мужчина протянул вперед руку в каком-то диком, настойчивом желании обнять Джихё, прижать ее к себе, но та остановилась в метре от него, лишь легко дотронувшись до его ладони в почти невесомом рукопожатии.
- Здравствуй, брат, - улыбнулась девушка и указала мужчине на один из стульев. - Садись, пожалуйста.
***
- Да ты просто не понимаешь, сестра! – Юно вскочил, не сдержав эмоций, и принялся расхаживать около стола в самом конце бара. - Проституток убивают каждый день. Наркота и алкоголь, жадные сутенеры, чокнутые клиенты… Да бог знает, что еще. Это не повод затевать расследование, - они не успели даже толком поговорить. Юно не узнал, когда Джихё покинула дом, что случилось с родителями и где они сейчас, девушка явно показала, что желает немедленно перейти к делу.
- Нет же, Юно, послушай меня, наконец! – Джихё вскочила и легко топнула ножкой. – Во-первых, никакой наркоты, во-вторых, никаких непроверенных клиентов - здесь не притон, - в-третьих, Жанет убили в тот день, когда она не работала.
- Выходной? – нахмурился Юно, посмотрев на сестру сверху вниз.
- Отпросилась по своим делам, - пожала плечами девушка. – Да не в том дело, брат, само это убийство! Ты бы видел! Ужасно, - красивое лицо сестры исказила гримаса страха, она вновь опустилась на стул и провела кончиками пальцев по лбу, словно пытаясь разгладить залегшую там морщинку. – Этот урод… Он убил ее, потом раздел, выпотрошил и вымыл, запеленал в мешковину, так что только шея и голова были видны, а потом еще и на лбу вырезал по-корейски: «Только первая». По-корейски! Ты представляешь, сколько корейцев в Праге? Полицейские заставили меня прийти и прочитать им, больше некому было… - на глазах Джихё выступили слезы, ее тонкие плечи легко вздрагивали, но маленькие кулачки упорно сжались: сестре Юно не нужна была жалость.
***
Юно шел по широкой прямой Парижской улице к гостинице Йозефов, где остановился. С обеих сторон на него смотрели трех- четырехэтажные дома новой постройки, они будто нависали над Юно – укоризненно, обвиняюще. Мужчине было не по себе. Из его мыслей никак не шел разговор с сестрой. Точнее, его нежелание взяться за это дело, оно будто жгло где-то внутри, заставляя мужчину искать все новые и новые аргументы, чтобы оспорить слова Джихё о маньяке. Нет, Юно не думал, что сестра преувеличивает или придумывает факты, чутье детектива подсказывало, что дело просто не обойдется одной жертвой, но с каким же неудовольствием он согласился ввязаться во все это.
Ощущение взгляда в спину усиливалось с каждым мгновением, Юно остановился, делая вид, что поправляет перчатки, аккуратно обернулся – никого. Непривычно пустая Староместска площадь, ни единого прохожего, ни торговок сладостями и ширпотребом. Никого… Юно поежился. На мгновение он подумал, что сам загнал себя в угол, приехав в этот город. Мужчина закурил, что делал совсем не часто, с удовольствием отметил, что рука его не дрогнула, и продолжил путь к тому месту, где ему, по-видимому, предстояло прожить несколько последующих дней.
***
Юно, почти мгновенно среагировав, открыл глаза после первого же стука в дверь.
- Кто пришел? – крикнул он, осторожно вынимая из-под подушки кольт, тяжелый металл привычно оттягивал руку. Юно прицелился, мысленно рассчитывая, где находится нежданный гость. – Кто там? – спросил он снова, напряженно вслушиваясь в тишину за дверью.
- Это Сантана, - наконец раздался тихий голосок. Юно живо припомнил блондинку в красном из бара сестры; та, словно чем-то напуганная, молчала почти все время, пока он допрашивал ее, только кивала или качала головой, обозначая ответы на вопросы.
Мужчина поднялся, не спеша убирать пистолет, подошел к двери и, прикрываясь ею от возможного противника, провернул замок.
- Господин Чон, это я, - пролепетала девушка, увидев в руках Юно оружие; ее расширившиеся от страха глаза неотрывно следили за дулом кольта. - Вы только не стреляйте.
Мужчина нахмурился, кивнул девушке, и, как только та вошла в номер, быстро захлопнул дверь.
- Что-то с Дж… Анеттой? – серьезно спросил Юно, подавив в себе смутное желание взять худенькую блондинку за плечи и хорошенько встряхнуть: такой несмелой, медлительной и будто даже сонной она была.
- Нет… но это… это так… страшно… - прошептала Сантана и пошатнулась. Ее вид говорил Юно, что девушка готова вот-вот упасть в обморок.
- Присядьте и расскажите все по порядку…
Остальное в комментариях
@темы: жанр: АУ, пейринг: ЮнДже, тип: фанфик, фандом: TVXQ, жанр: хоррор, размер: макси, рейтинг: R, жанр: детектив, жанр: драма, жанр: ангст, жанр: романс, жанр: экшн
-
-
03.09.2009 в 17:23Юно прижал ладонь к губам, от увиденной картины его явно начинало мутить. Белая кожа, синие тени, оставленные на ней смертью, посеревшие губы и веки, стройная фигура, спеленатая грубой мешковиной, связанная, неживая, словно изломанная кукла… Еще накануне эта девушка опасливо присматривалась к детективу в полутьме «Бархатных коготков», перешептывалась с подругами и, в конце концов, где-то в глубине души, вверила свою жизнь Юно. А теперь она лежала на сером асфальте под мостом Сечь, утратившая вместе с жизнью свою красоту.
Мужчина отвернулся, дольше смотреть на столь отвратительное зрелище у него не было никакого желания, тем более аккуратные надрезы, сложившиеся на лбу жертвы в корейское «Вторая», действительно вызывали тошноту. Юно распрямился и нашел взглядом долговязую фигуру следователя в сером плаще и шляпе в тон. Тот что-то быстро диктовал своему помощнику, конспектировавшему указания в пухлом блокноте. Юно приблизился к полицейским и негромко покашлял. Обернувшись, следователь, словно только и ждал этой возможности, протянул язвительным тоном:
- А, это вы… - мужчина окинул Юно совсем не дружелюбным взглядом, оценивающим и холодным, словно мысленно подсчитывал, каких ему ждать убытков от появления иностранного детектива. - Мое имя – Густав Бенеш, следователь пражского управления полиции, - акцент, с которым мужчина говорил на английском, был неявным, мягким. - Мне доложили о вашем желании вести расследование самостоятельно. И меня это не радует. Если говорить начистоту, дело вовсе не в вас. Просто детектив, вертящийся под ногами, сбивает расследование. Вы ведь японец?
- Кореец, - терпеливо поправил Юно, неспешная, насмешливая монотонность, с которой говорил следователь, начинала раздражать. - И чешский я знаю. Когда-то учился здесь.
- Тем более, - спешно переходя на родной язык, коротко хохотнул Густав Бенеш, как показалось детективу – нервно и устало, явно без интереса к разговору. - Совпадение, ничего не скажешь! Все эти непонятные символы у нее на лбу, а потом вы появляетесь так внезапно… хм… - голос следователя снизился до неясного бормотания, видимо, тот делал для себя какие-то выводы. Но уже через мгновение он нервно встрепенулся, посмотрел на Юно и продолжил: - В общем, препятствовать вам не буду, все-таки вы – гражданин Великобритании, хоть и… хм… Тем более, сами понимаете, немногим хочется работать над подобным делом. Светлая голова расследованию не помешала бы. Если возникнут проблемы, меня можно найти в полицейском управлении. Это недалеко – на Влашской улице на границы Градчан и Малой Страны, - следователь похлопал себя по карманам плаща; как сразу понял Юно, тот определял, где находятся сигареты. Детектив мысленно улыбнулся, увидев в руках Бенеша слегка помятую пачку.
- Угощайтесь, - следователь протянул Юно сигареты.
- Откажусь, - мотнул головой мужчина и после короткого рукопожатия отошел к каменному причалу под мостом; там, на рассохшейся деревянной скамейке сидела Сантана. Даже будучи закутанной в теплый дорожный плащ Юно, она дрожала, тоненькие, едва слышные всхлипы напоминали мужчине плач испуганного ребенка. Детектив склонился над девушкой, легко сжал ее плечо ладонью.
- Успокойтесь, прошу вас. Сейчас нам обоим как никогда нужно собраться с силами… - мужчина замолчал, через несколько секунд Сантана слабо кивнула и посмотрела на него.
- Я понимаю, - она всхлипнула, и вновь опустила взгляд. - Просто очень страшно… Когда думаешь, что станешь следующей… и будешь так вот… - голос девушки становился все тоньше, она вот-вот готова была заплакать снова.
- Да что же это такое, - пробормотал Юно и слегка грубовато потянул девушку вверх, заставляя подняться. - Сантана, истерике сейчас не место. Преступника надо ловить, пока есть какие-то зацепки, пока можно найти хотя бы малейшие следы! Поймите это, - мужчина взял спутницу за плечи и легонько встряхнул:
- Рассказывайте уже.
Девушка оглушено кивнула и, отстранившись, вновь опустилась на лавку. Ее взгляд был каким-то потерянным, опустошенным, но голос дрожать перестал:
- Мы шли вместе к «Коготкам», говорили о чем-то, только Всеслава постоянно оборачивалась. Мы как раз проходили мимо ворот Летны...
- Что это – Летна? – нахмурился Юно, ему на мгновение показалось, что след, пока еще призрачный и неявный, лежит где-то совсем рядом, стоит только дотянуться…
- Это парк… далековато отсюда. Летенские сады. Там такие ворота на входе, и они к ночи закрываются. Мы обычно проходим через парк напрямую, чтобы путь срезать, но в тот вечер не успели. Такое бывает, честно говоря. Но не часто… - девушка помолчала, собираясь с мыслями. - Мы пошли в обход. А Всеслава нервничала, она все останавливалась, оглядывалась, а потом сказала, чтобы подождали ее, и пошла обратно, а мы остались.
- С кем вы были? – терпеливо спросил Юно.
- Я? – девушка подняла на детектива вечно испуганный взгляд. - С Терезой. Мы остались ждать, а буквально через пару минут услышали крик… Это была Всеслава…
- И? – Юно подумал о том, что эта девушка либо слишком медлительная, либо тщательно подбирает слова, что-то скрывая. И второй вариант детектива совсем не устраивал.
- И она лежала там… на обочине. Вся в крови…
- Вы ушли? Не позвали на помощь, не вызвали полицию? – резко спросил Юно.
- Мы испугались… Она была мертва. И ничего нельзя было уже сделать. И мы… Мы ушли. А потом из «Коготков» я сразу отправилась к вам в гостиницу… - девушка снова всхлипнула и закрыла лицо руками. Юно вздохнул и отошел к краю причала; темная вода Влтавы надежно скрывала свои секреты, приковывала взгляд. Что-то в рассказе Сантаны не нравилось мужчине, какое-то шестое чувство, словно звон далекого колокольчика, не давало ему покоя.
- Возвращайтесь к сестре, - сказал Юно, обернувшись к женщине. - Я приеду позже.
-
-
03.09.2009 в 17:24Детектив медленно прогуливался вдоль ограды парка, стараясь не привлекать внимание прохожих. В его голове постепенно выстраивался четкий план… Три женщины поздно вечером, почти ночью, идут в другой район города. Добираться далеко, они двигаются быстро, потому что не успевают вернуться до закрытия парка – прямой дороги к дому. Из-за убийства они боятся, но, тем не менее, одна из них постоянно оглядывается, не из страха, иначе она не замедлила бы шаг.
Похоже, что Всеслава ждала кого-то, кто опаздывал… Может быть девушка опасалась, что ее знакомого обманут закрытые ворота парка, в котором должна была состояться встреча, поэтому медлила… Затем она наконец увидела своего знакомого и попросила подруг подождать… А ее убили…
Юно огляделся по сторонам. Он стоял у высоких, почти в два человеческих роста, кованых ворот; витые створки, крепившиеся к монолитным каменным столбам, от которых далее шла ограда, сейчас были открыты настежь. Но на ночь ворота запирались… Как Юно узнал от той же Сантаны, девушки возвращались из Градчан – района, прилегающего к центру Праги, благопристойного и достаточно богатого. Каждую неделю они приходили туда, в уютной полутьме маленького бара встречались со своими клиентами и договаривались об особенностях будущих «свиданий». Кого-то постороннего девушки попросту отшивали, за этим четко следил их босс – Карло Триверти, жадный итальянец, державший несколько вполне легальных магазинчиков женской одежды в Праге. Его же головорезы обеспечивали проституткам «крышу»…
Взгляд Юно уперся в блестящую медную табличку сбоку от ворот: «Общественный парк Летенские сады. Часы работы 8.00 – 23.00». Проход закрывался в одиннадцать. Мозг детектива четко прослеживал линии расследования, одну за другой, и все они странным образом сплетались вместе где-то там, впереди, докуда Юно еще не успел дойти в своих рассуждениях. Мужчина еще раз бросил взгляд на табличку и медленным шагом направился дальше – к месту, указанному Сантаной.
Проститутки договаривались с клиентами, но сами «свидания» происходили позднее. В полночь в «Бархатных коготках» собиралась определенного рода публика, и тогда уже начиналось веселье… Мысли Юно вновь вернулись к сестре. Она не была проституткой, о чем мужчина услышал с величайшим облегчением, но, тем не менее, Джихё работала в баре, где совсем не престало находиться молодой женщине из порядочной семьи. Мужчина легко мотнул головой, прогоняя непрошеные сомнения. Его задачей сейчас было выполнить работу – ту, что он действительно умел делать. И Юно просто не мог подвести сестру.
- Послушайте, уважаемый, - детектив обратился к извозчику, оставившему свой экипаж на обочине дороги возле ворот парка в ожидании потенциальных клиентов, - не могли бы вы мне подсказать, далеко ли отсюда до Вацлавской площади в Новом Граде?
- Пешим или извозом? – лениво поинтересовался мужчина.
- Пешим.
- Час, не меньше. И то, если через парк срезать, а если в обход, часа два будет… с лишним, - для большей утвердительности мужчина кивнул, словно подтверждая свои же слова.
- Спасибо, - вежливо кивнул Юно и сделал еще несколько шагов. Внезапно на глаза ему попалось яркое пятнышко на асфальте. Детектив подошел ближе. В дождевой канавке лежало что-то – лоскуток красной ткани, маленький и неровный, промокший в грязной воде. Мужчина, не спеша, нагнулся. Через мгновение на его ладони лежал потемневший от влаги обрывок шелка. Юно с усмешкой подумал, что он стремительно становится параноиком. Разглядывая свою ладонь, на которой, словно зияющая кровавая рана, смотрелась кроваво-красная ткань, мужчина вернулся к размышлениям.
Девушки торопились в «Коготки», они знали, что опаздывают. Наверное, шли очень быстро. Но Всеслава сбавляла темп, невольно тормозя остальных. На мгновение Юно показалось, что он отчетливо слышит легкий цокот каблучков по мостовой – быстрый, нервный ритм словно звучал где-то внутри его головы… Фонари стояли только около ворот, значит, девушки шли в полной темноте. У Терезы, скорее всего, была сигарета, по ней преступнику легко было определить, на каком расстоянии от него находятся остальные. Всеслава, наверное, заметила преступника и приняла его за того человека, с кем назначила встречу. А он убил ее…
- Уважаемый, мне надо на Вацлавску площадь, - все еще сжимая в руке лоскуток красного шелка, Юно обратился к извозчику.
- Извольте, - широко улыбнулся тот и взял в руки вожжи. - Только садитесь аккуратнее, достопочтенный господин, а то там гвоздик у ступеньки выбился, так об него вчера одна дама зацепиться умудрилась. Такая досада, - мужчина кивнул на ступеньку кареты, будто та действительно была в чем-то виновата. Юно проследил направление его взгляда - за вылезшую из углубления шляпку гвоздя зацепилась тонкая полоска красного шелка…
-
-
03.09.2009 в 17:24Юно, не спеша, спустился по крутой лестнице, ведущей в «Бархатные коготки». За невысокой кованой дверью его, как всегда, ожидал полумрак, но на этот раз мужчина был предельно насторожен: в темноте мог скрываться кто-то еще. Теперь детектив знал - доверять обитательницам кабака было глупо. Даже Джихё. Особенно Джихё… Вновь увидев сестру, он настолько уверовал в их воссоединение, что не в состоянии был даже помыслить, что она уже взрослая и легко может обвести его вокруг пальца, воспользовавшись трепетной любовью Юно к ней – маленькой беззащитной девочке из прошлого.
Мужчина поморщился – он с трудом сдерживал гнев, пытался заглушить в себе это безрассудное чувство, чуть не поддавшись которому уже готов был влететь в «Коготки», размахивая кулаками и сыпля обвинениями. Но сдержался... Расследование – главная и единственная страсть Юно – было начато, и мужчина так или иначе собирался довести его до конца.
***
Детектив уже привычным движением огляделся, выискивая в почти пустом в это время суток кабаке нужного ему человека, и, спустя мгновение, двинулся вглубь заведения к самому дальнему от входа столику.
- Добрый вечер, - улыбнулась Тереза, выпуская в воздух облако едкого дыма. - Как продвигается расследование? – женщина слегка прищурилась, рассматривая выражение лица детектива, улыбка медленно, словно растаяв, исчезла с ее лица; Тереза смотрела в глаза севшему за противоположный конец стола мужчине.
- Мчится во весь опор, - слегка склонив голову на бок, так же без тени насмешки произнес Юно.
- Надеюсь, вы уже сейчас близки к разгадке, - Тереза, не сводя взгляда с детектива, отвела руку в сторону и стряхнула пепел прямо на досчатый пол.
- Как никогда… - лаконичный ответ Юно заставил женщину легко кивнуть. Могло показаться, что они оба знали друг друга бесконечно долгое время, и эти незначительные, малопонятные постороннему человеку фразы могли поведать им гораздо больше, чем рассказали бы долгие откровенные разговоры.
- Значит, готовы разоблачить убийцу? – Тереза чуть подалась вперед, облокачиваясь на стол, и снова поднесла сигарету к губам.
Несколько секунд Юно молчал, рассматривая женщину, ее красивое, уже немолодое лицо, и, тем не менее, стройную, почти идеальную фигуру, которую лишь подчеркивало лиловое платье под цвет длинных бархатных перчаток; тяжелые, черные как смоль кудри прикрывали обнаженные плечи.
- Курение убивает, Тереза, - прошептал Юно едва слышно, тоже нагнувшись вперед.
- Вы сами курите, - отмахнулась женщина, вздыхая слегка разочарованно. Уже в следующее мгновение сильные руки Юно внезапно перехватили ее запястья и потянули на себя, от неожиданности она вскрикнула, сигарета выпала из ее пальцев.
- Вы следили за мной, - зло прошипел детектив, теперь готовый дать волю своим эмоциям, раздражению и подозрениям, охватившим его сразу по приезду. - Отвечайте! – он потянул Терезу на себя, приближая ее лицо к своему.
- Отпустите меня! – вскрикнула женщина, но освободиться не пыталась.
Внезапно в зал влетела Джихё; как позже подумал Юно, крик Терезы был каким-то знаком. В следующее мгновение девушка принялась молотить по спине и плечам мужчины маленькими кулачками:
- Отпусти же ее, брат! Это я виновата, это я попросила! – Джихё буквально повисла на мужчине, не давая ему двигаться.
- Молодой человек, прошу вас, отпустите Терезу, - от барной стойки послышался уже немолодой, но сильный и спокойный голос. Юно, повинуясь инстинкту, разжал пальцы и сделал шаг назад. Джихё тут же отпустила его, детектив медленно повернулся. Рядом с барной стойкой стоял старый кореец, его лицо все было изрыто морщинами, пожелтевшая кожа собиралась в уродливые складки, гладкой осталась лишь абсолютно безволосая макушка. Старик опирался на трость, но револьвер держал вполне уверенно. Юно без удовольствия заметил на барабане оружия зигзагообразные резьбы для механического проворачивания - модель Фосбери… Автоматический револьвер был, по мнению детектива, насмешкой над самой идеей револьвера, хотя какое-то недолгое время являлся крайне популярной моделью. Мужчина задумался, кто мог помочь старику раздобыть оружие, выпускавшееся всего четырнадцать лет.
- Достаньте ваш пистолет и отдайте Джихё, - сказал тем временем старик. - Никто не причинит вам вреда, но и мы должны быть уверены, что вы сами не выстрелите.
Юно кивнул и медленно достал из кобуры кольт, осторожно протянул сестре. Та взяла оружие уверенно, без страха, приблизила его к лицу, явно с интересом рассматривая:
- Модель 1911 Браунинга, дедушка, - Джихё кивнула старику. - Хорошее оружие. И дорогое.
Детектив, ошарашенный внезапно открывшимися знаниями его сестры об оружейном деле, кивнул.
- Джихё… откуда ты… - в сознании мужчины плохо сочетались воспоминания о маленькой плаксе-сестренке, которую он всегда защищал, и образ повзрослевшей, уже не зависящей от него девушки, представший перед ним.
- Господин детектив, - легко покашлял старик, обращая на себя внимание, - прошу вас сесть за стол. Видимо, нам надо о многом поговорить. Джихё, запри дверь.
Девушка, в несколько шагов преодолев расстояние до двери, опустила тяжелый засов.
- Мое имя Ли Гюмин, я владелец «Коготков», - старик тяжело опустился на стул, выставив хромую ногу в проход, но оружие из рук не выпустил.
- Чон Юно, хотя, наверное, вы знаете, особенно при условии, что устроили за мной слежку, а теперь заперли и угрожаете, - детектив кивнул на автоматический револьвер. Его мозг с точностью механизма искал выходы из сложившейся ситуации, методично прорабатывал каждый из них и переходил к следующему.
- О, нет-нет, что вы, - старик, будто только что поняв, что держит в руках, поспешно убрал оружие в карман. - Просто я испугался, что вы причините Терезе вред. Прошу меня простить, - Гюмин вздохнул и на мгновение прикрыл глаза морщинистой ладонью. - Господин Чон, мы боялись. Все эти убийства… Мы не были уверены, что сможем довериться вам, поэтому решили проследить. Простите нас, - произнес он с почти отчаянием в голосе.
- Это так, - на плечо Юно опустилась маленькая ладонь сестры, уже в следующее мгновение она обняла его, сидевшего за столом, за шею и прошептала в самое ухо. - Мы не хотели, чтобы так получилось. Я не хотела, я так рада, что ты снова со мной, братик.
Сердце детектива замерло на мгновение… Джихё, его Джихё снова была с ним, и не та холодная чужая повзрослевшая женщина, которую он встретил в первый раз в «Бархатных коготках», а его маленькая сестренка. В самой глубине сознания, словно назойливая заноза, билась какая-то мысль, но Юно отгородился от нее, даже не пытаясь понять смутных опасений своего разума.
Мужчина легонько сжал ладони сестры, скрещенные на его груди; она стояла позади и мягко обнимала его.
- Я поверю вам, - наконец сдался детектив, - но только если между нами больше не останется тайн.
- Конечно, - поспешно кивнул Ли Гюмин, - так и будет.
- Хорошо, - Юно замолчал на несколько мгновений, а затем вкрадчиво произнес: - Кого вы прячете от меня?
- Что? – старик нахмурился. - О чем вы, господин Чон?
- О том, - Юно потер переносицу. В его практике были дела, когда сами клиенты, делая заказ на расследование, лгали или утаивали правду; чаще всего это касалось измен, о которых один из супругов не догадывался, а другой не считал нужным раскрывать детективу свои интрижки. Такое положение дел утомляло.
Он заложил ногу за ногу, создавая вид уверенного в себе, откровенно скучающего человека, и произнес серьезно:
- Я могу объяснить. Сначала Сантана. Она сказала, что, увидев убитую Всеславу, вы отправились в «Коготки», а затем она навестила меня. Напрашивается вопрос, почему бы не пойти ко мне всем вместе, ведь Сантана в тот вечер была с Терезой. Кроме того, интересно, что самая короткая дорога от Летны до «Коготков» проходит как раз по Парижской улице - под окнами моей гостиницы, - Юно с удовольствием отметил, что Тереза слегка сжала кулаки, мужчина знал, что находится на верном пути. Он проследил, как женщина достает новую сигарету, и неспешно продолжил: - Значит, вам было необходимо зачем-то сначала вернуться в кабак, а затем уже навестить меня. Логично было бы предположить, что вы кого-то или что-то спрятали от меня. Далее… Когда девушка рассказывала мне про смерть Всеславы, она говорила про закрытые Летенские сады, по которым вы обычно пробираетесь, значит, убийство произошло не раньше полдвенадцатого, а в час ночи девушка уже стучалась в дверь моего номера, прося о помощи… Но, пройдя по периметру парка, вы потратили бы намного больше времени, чем занял ваш вчерашний побег. Получается, вы наняли возницу. И я нашел его.
- Кого вы выслеживаете – нас или убийцу? – подозрительно прошептал старик.
-
-
03.09.2009 в 17:24- Это была я… - прошептала Джихё, отстраняясь от Юно, в ее голосе отчаяние мешалось пополам с мольбой. - Они спрятали меня, чтобы ты не узнал о том, чем я занимаюсь…
Но детектив лишь холодно покачал головой.
Выражение лица девушки моментально изменилось, из взгляда исчезли беззащитность и страх, в глубине черных зрачков полыхнул обжигающий огонь злости, Джихё села за стол и посмотрела в глаза брата – открыто, с вызовом.
- Ты хорошая актриса, сестра. Но ты лжешь мне, - детектив покачал головой. - Впервые мысль о том, что кто-то скрывается в «Коготках», пришла мне еще в первый визит. Когда тебя позвали, - Юно серьезно посмотрел на сестру, - я услышал скрип половиц, будто ты все время стояла за шторой и слушала, но ты вошла позже и, надо заметить, абсолютно бесшумно. Все женщины находились в тот момент у стойки, и это не могла быть ни одна из них. Тогда еще я мог подумать на господина Ли, - детектив кивнул в сторону хозяина кабака, - но сегодня я понял, что ошибся, ведь он также появился бесшумно и незаметно. Это неудивительно, деревянный пол, рассыхаясь, скрепит только в определенных местах, где доски находят одна на другую. Хозяин дома и ты, сестра, постоянно ходившие по коридору за шторой, подсознательно запомнили эти места, и теперь двигаетесь, не создавая посетителям назойливого шума. Можете и дальше отпираться, но тогда есть ли мне смысл продолжать расследование?
- Согласен, - устало кивнул старик. - Вы во всем правы, господин Чон, и я должен просить у вас прощения за столь некрасивый обман. Мы расскажем все.
-
-
03.09.2009 в 17:25Юно стоял за полупрозрачным занавесом, алыми расшитыми узорами представшим перед глазами детектива. Этот занавес из воздуха и причудливо сплетенных кроваво-красных нитей и изящная, таинственная, загадочно прекрасная фигура за ним почему-то навевали мужчине мысли о Востоке… О вспыльчивых китайцах и гордых японцах, о его собственном самонадеянном народе… На мгновение детективу будто даже ударил в ноздри соленый запах горячего восточного моря и пряный – рынка специй, глаза слепили воспоминания о жарких восходах солнца – такого близкого и родного на Востоке, словно проникающего своими лучами в самую суть людей страны утренней свежести, словно оставляющего в них, будто в своих детях, частичку негасимого гордого пламени. Яркие наряды мужчин и женщин, гулкие удары далеких барабанов… В глубине сердца Юно зарождалось что-то новое… или же старое чувство, которое он так долго пытался подавить, побороть в себе, уничтожить, вновь поднялось из праха… Тяжелым расплавленным золотом восточного солнца оно затапливало мысли мужчины, заставляя почти стершиеся воспоминания пробуждаться вновь…
Спокойная в своей изящной грации фигура, подобно искусному мастеру, заставляла саму душу Юно, словно струну, звенеть, тонко выводя ноты, сокрытые в глубинах его памяти. Не сделав ни единого движения, даже не посмотрев в его сторону, оставшись неподвижной живой статуей за прозрачным занавесом восточного мира, эта женщина уже владела всеми мыслями детектива, снова и снова заставляя их возвращаться к родному дому. К Востоку…
Мужчина будто во сне протянул вперед руку, легко проводя пальцами по гладкому узору занавеса, не пытаясь снять его, приблизиться к фигуре за ним… просто коснуться тайны… Но в этот момент Джихё крепко взяла Юно за руку, слегка сжав ноготками узкую ладонь мужчины:
- Пойдем, брат… Она немая, она все равно ничего не скажет и не ответит ни на один вопрос. Пойдем, - девушка настойчиво потянула мужчину за собой к лестнице, ведущей из подвала.
-
-
03.09.2009 в 17:25Кабак наверху был таким же пустынным, как и несколько минут назад. Старик Ли за барной стойкой протирал фужеры для шампанского, рослая негритянка с приятной улыбкой, Зулу, под его командованием расставляла бутылки на полках. Тереза курила сигарету, только уже за другим столиком. Клубы белесого дыма окутывали ее, точно смог. Женщина задумчиво посмотрела на Юно, плавно, словно в замедленной съемке, поднялась и вышла из зала. Детектив несколько раз моргнул – все вокруг казалось ему серым, тусклым… Дождливая осенняя Прага, Лондон, скованный вечными туманами… Скучная злая Европа с интригами только для своих, берущая чужаков за горло и заставляющая подчиняться ее законам.
Старый кореец несколько раз покашлял и поманил Юно к себе. Как только мужчина подошел, Ли Гюмин достал из-под стойки кольт детектива и осторожно протянул ему:
- Воистину, Господь создал всех разными… - тихонько прошептал старик, его губы растянулись в улыбке.
Детектив хмыкнул в ответ на старую армейскую шутку и продолжил, протянув руку к пистолету:
- А полковник Кольт уравнял шансы. Спасибо, - Юно убрал оружие в плечевую кобуру под полой пиджака и, нагнувшись к старику, спросил: - С ней там все в порядке? С этой женщиной?
- Смотря, что вы имеете в виду – душевное или физическое состояние. Она здорова, да. Но ее разум… Лиен была еще ребенком, когда попала в этот бизнес, - печально зашептал старик. - Она странная, понимаете? Вы видели ее?
- Я не приближался, - Юно мотнул головой, будто отгоняя непрошенные и такие несвоевременные мысли.
- Девушка красива, но она не может говорить, вот и сидит там одна со своими нарядами, ждет клиентов. Добровольное заточение… Она ничего не знает и не скажет. Простите за обман.
Детектив легко покачал головой:
- Я понимаю… Наверное, мне пора, - мужчина выпрямился, но кореец внезапно ухватил его за запястье – цепко, необычайно сильно для старика:
- Не волнуйтесь за Джихё. Она хорошая девочка, добрая и наивная. То, что она наговорила – все ложь, но ложь во спасение. Джихё сказала, что торгует собой, чтобы помочь Лиен и мне, но это неправда, - Ли Гюмин растянул потемневшие с годами губы в улыбке и легко похлопал Юно по запястью. - Идите, юноша.
Детектив отвернулся и направился к выходу. В мыслях вертелась излюбленная фраза одного из его лондонских информаторов о том, что «…ложь во спасение – это такой же бред, как спасение во лжи. Дорого стоит, кратковременно и крайне надуманно».
Юно пересек зал и вышел в пасмурные туманные сумерки; в переулке гулял колючий осенний ветер, где-то недалеко гулко хлопала дверь подъезда. Прямая, как стрела, пустынная улица Штепанска словно гнала детектива подальше от этого места …
- Господин Чон, - позвал из тени за лестницей знакомый голос.
- Тереза, - прошептал Юно за мгновение до того, как женщина вышла на свет. Яркий терпкий запах сигаретного табака был неповторим, и детектив с легкостью узнал курильщицу.
- Я должна просить прощения за обман, - женщина осторожно приблизилась к Юно, ее неспешные, грациозные шаги завораживали; линии платья, струящиеся вниз капризным бархатом, меняясь в неровном свете фонаря, то облегали упругие, стройные бедра, то вновь свободно расходились, подобно искрящейся волне. - Я не хотела…
Тереза вплотную приблизилась к мужчине, ее тонкие изящные ладони легко, почти невесомо накрыли его плечи. Женщина подалась вперед, прижимаясь к Юно, провела кончиком указательного пальца, скрытого лиловым бархатом перчатки, по щеке детектива.
- В чем ваш секрет? Перчатки пахнут мылом, а не сигаретами, – поинтересовался мужчина, словно не замечая настойчивой ласки.
- Что? – совсем тихо переспросила Тереза, всё еще прижимаясь к Юно.
- Ваши перчатки, - напомнил детектив с веселой усмешкой, - они не пахнут табаком. Почему?
- Нахал! – Тереза легко толкнула мужчину ладонями в грудь, отстраняясь, но не ушла, как он того ожидал. Женщина мягко потянулась и, облокотившись на высокие перила, достала пачку сигарет – по опыту Юно знал, что в чулках, нижнем белье и даже в прическе проститутки способны порой спрятать не только деньги, как это было не раз описано в гангстерских романах, но так же сигареты, украшения и даже оружие. - Вы бесчувственный человек, детектив Чон. Я пришла к вам просить прощения, а вы? – Она закурила. Дым невесомыми, струящимися кольцами обволакивал ее пальцы с зажатой между ними сигаретой.
- Не таким способом, выражение вашей кхм… симпатии тут неуместно, Тереза. Вы же умная женщина.
- Каюсь, грешна, - улыбнулась та и легко провела кончиками пальцев по бедру в якобы случайном жесте.
Юно с сожалением покачал головой. Такие приемы не действовали на него. Тереза усмехнулась и щелчком выбросила сигарету на мостовую.
- Детектив, как вы поняли, что я следила за вами? – женщина слегка нахмурилась, из голоса пропали ласкающие томные нотки.
- Курение – пагубная привычка, - пожал плечами Юно. - Лично я предаюсь ей крайне редко. И лишь один раз в Праге. Староместска площадь, недалеко от гостиницы, но… вокруг не было никого, кто мог увидеть меня с сигаретой - или же этот человек скрывался от моего взгляда?
- Вы остановились и оглянулись, а потом закурили, - с досадой произнесла Тереза. - Черт…
- Приятных снов, - Юно неспешно развернулся и направился прочь, довольно ухмыльнувшись.
-
-
03.09.2009 в 17:26Юно брел по бесконечным пустынным коридорам. Был это огромный загадочный лабиринт или же мужчина раз за разом проходил кругами по одному и тому же месту, он не мог ответить… Где-то впереди находился кто-то еще, за кем Юно с таким отчаянием гнался… Кроваво-красное ханьфу развивалось, ложась на воздух волнами расшитого китайского шелка. Дорогая капризная ткань скрывала от детектива фигуру впереди, слои парчи укутывали шею и кисти рук, так что Юно смутно мог разглядеть лишь покрытое белилами лицо с черными, густо подведенными глазами и алыми в тон одеянию губами. Локоны цвета воронова крыла сплетались с цветами и золотыми бусинами в сложную прическу…
Сердце Юно билось, как дикая птица, загнанная в клетку, мысли о родном Востоке кружили голову, все тело его стремилось за этой алой тенью из шелка и парчи, словно та была единственным ключом к его дому… к нему самому…
***
Назойливый стук в дверь заставил Юно проснуться почти мгновенно. Мужчина потянулся, его организму явно не хватало времени на отдых.
- Кто пришел? – крикнул он с постели, наощупь находя под подушкой кольт. Сказать, что детектив был рассержен очередным незапланированным пробуждением, значило бы - не выразить его чувств даже наполовину.
- Обслуживание номеров, - раздалось из-за двери.
- Не в два же часа ночи номера обслуживать, - злость захлестнула Юно, заполненный мыслями, фактами и слухами разум жаждал отдыха, в то время как сам мужчина желал вернуться в свой сон, где он, наконец, мог бы разглядеть незнакомку из подвала «Коготков».
- Простите, хозяин велел, - голос за дверью был неприятным, а наигранные подобострастные нотки начинали откровенно раздражать Юно. - Откройте, я только проверю трубы в ванной и уйду. Извините мой визит…
Детектив спрятал оружие и, с тяжелым вздохом поднявшись с кровати, прошел к входной двери.
- Идиоты… - прошептал он сквозь зубы, открывая дверь. Уже в следующий момент появившийся в дверном проеме мужчина шагнул к Юно, его кулак внезапно метнулся к лицу детектива, черкнув по виску обжигающей дугой. Удар был поставлен профессионально, как успело отметить сознание, пока Юно падал на вытершийся гостиничный ковер. Сопротивляться не имело смысла.
- А еще нас идиотами назвал, - послышалось откуда-то сверху, через секунду острый носок ботинка врезался в живот Юно. - Захлопни уже дверь, идиот, - мужчина повернулся к своему подельнику. - Берем этого живчика и валим.
От ударов у Юно перебило дыхание, в голове разливалась противная тяжесть. Детектив закрыл глаза, отгораживая сознание от поплывших очертаний комнаты. Все мысли будто проваливались в огромную черную дыру, отдавшись на растерзание гулкому эху, звеневшему внутри пустой черепной коробки. Спустя еще два удара Юно отключился.
-
-
03.09.2009 в 17:26Юно медленно приходил в себя… Во всем теле ощущалась неприятная ломота, но боли не было. Это только подтвердило мысль детектива о профессионализме нападавших. Мужчина осторожно приоткрыл глаза. Он находился в просторной комнате с окнами на восход солнца, тусклыми лучами пытавшегося пробиться сквозь серую муть свинцового небосвода. Детектив осторожно огляделся по сторонам: золоченая краска на стенах, необычный рисунок паркета, витая венецианская мебель, пасторальный пейзаж над каминной полкой... Мужчина без труда мог определить, что находится в доме небедного человека.
- Рад, что вы в порядке, господин Чон, - послышался негромкий размеренный голос откуда-то из-за головы Юно. Говоривший явно разместился так, чтобы пришедший в себя детектив не сразу смог увидеть его. - Было бы крайне неприятно узнать, что Борис по неосторожности свернул вам шею или повредил что-нибудь… важное.
Юно сглотнул слюну и глубоко вздохнул. В такой ситуации паника была излишней, важность представляли только идеи спасения. И мужчина старался следовать этому правилу, выработанному им самим, методично одну за другой освобождая свои мысли от страха, пытаясь отвлечься от гнетущего ощущения ловушки, анализировать любой попадавшийся на глаза факт. Но, тем не менее, не смог сдержаться при словах собеседника и украдкой потянулся, проверяя действительно ли его тело в порядке.
- Руки и ноги на месте, что не может не радовать, - в тон ответил Юно и поднялся с подушки, которую кто-то, видимо, подложил под его голову, пока мужчина был без сознания. Детектив огляделся уже свободнее – его окружала дорогая комната, по стилю больше всего походившая на будуары богатых французских модниц Belle Époque… Зеркала и позолота, изящная легкая мебель, струящийся шелк, мягкая, согревающая шерсть, яркий, переливчатый сатин и невесомый батист, миниатюрные музыкальные шкатулки, бутылки разноцветного стекла, картины и яркие вывески на стенах… Слишком много, слишком празднично… И самое большое удивление вызывал контраст обстановки с хозяином комнаты. Перед Юно сидел невысокий итальянец лет пятидесяти – пятидесяти пяти, болезненно худой, щуплый, под теплым свитером грубой вязки были видны тощие плечи. Очки в роговой оправе с большими диоптриями каким-то чудом не спадали с кончика носа. Ступни мужчины в мягких теплых тапках не доставали до пола, из чего Юно сделал предположение, что этот человек действительно невысокого роста.
- Рад, что вы не потеряли чувства юмора, господин Чон, - кивнул мужчина. - Надеюсь, вам не доставило неудобств столь… мм… резкое приглашение в гости?
- Что вы, господин Триверти, - сказал Юно, в глубине души надеясь на свое умение складывать факты. - Как раз думал навестить вас.
Этот разговор все больше напоминал детективу другой - с Терезой. Его едкие, насмешливые, но, в то же время, осторожные фразы имели своей целью вывести женщину на чистую воду, заставить ошибиться, чтобы наверняка узнать о ее причастности. Теперь такую же игру затевали с самим Юно.
- Умны, детектив Чон, - собеседник улыбнулся и пару раз мягко соединил ладони в притворных овациях. Упоминание вскользь о роде его деятельности Юно предпочел пропустить мимо ушей. - Вы ведь приехали к нам из Великобритании? Определенно, замечательная страна… Помню, когда был еще подростком, жил там несколько лет со своей тетушкой, - Триверти усмехнулся. - Мои родители – оба чистокровные итальянцы - ежегодно отваливали кучу денег Вестминстерской школе, чтобы я мог там учиться. Хотя я хотел только одного – вернуться домой, - мужчина заговорщицки улыбнулся, словно передавал детективу какую-то тайну. - И вот каждый день я вместе с няней, ждавшей меня с экипажем у школы, проезжал через Вестминстер; в окошко я мог наблюдать мрачные шпили Вестминстерского Аббатства, оно располагалось недалеко от школы. Мы доезжали до Трафальгарской площади и спешивались, проходили по Стрэнду и дальше, все ближе к Сити… Не знакомы с теми местами? – Триверти ухмыльнулся.
- Знаком, - кивнул Юно. Итальянец в точности описал его ежедневный маршрут от дома до конторы, которую детектив чудом смог расположить в Сити, сняв опустевший офис какой-то мелкой фирмы на Флит-стрит – владениях юристов и акул пера.
- Вот и славно, а теперь давайте обсудим кое-что важное, - собеседник легко коснулся руки Юно своей сухой ладонью. - То, что вы видите – здесь, в этой комнате, в моем доме, в кабаке старика, в магазинах Триверти – это моя земля. Малышка Анетта наивна и поэтому позвала вас. Но стоило ли ей это делать?
- Я думаю, стоило, если вы попросту не можете или не хотите защитить женщин, которые на вас работают, - Юно нахмурился, разговор с сутенером он планировал устроить через пару дней и, конечно же, на нейтральной территории. Теперь же его план летел ко всем чертям.
- А я думаю, что вы лезете не в свое дело, - легко пожал плечами Триверти, - а это чревато.
- Прикажете своим громилам убить меня?
- Нет-нет, что вы! Я честный человек, к чему такие страхи, - итальянец мотнул острым подбородком, - просто предупреждаю. Вы можете навредить себе или своей сестре… или кому-то другому. Может быть, стоит одуматься?
- Это все, что вы хотели сказать? – Юно поднялся. Разговор с Триверти проходил совершенно не так, как представлял детектив. Демонстрация своей информированности и пара пустых угроз. Все то, что Юно успел узнать об этом человеке, никак не вязалось с его нынешним поведением. - И в чем подвох? – детектив криво улыбнулся. - Вы богаты и в определенных кругах известны, вы могли бы заставить меня уехать из Праги завтра же, но вы этого не делаете. Тем не менее, угрожаете. Не могу понять, чего вы хотите добиться.
Итальянец пожал плечами:
- Вам дорога ваша сестра, и вы любите родителей, но какое место в вашем сердце занимает детективное агентство в Лондоне? Хотя меня ведь не касается этот вопрос, не так ли? – Триверти тоже поднялся. Ростом он был не выше плеча Юно. - Давайте представим, что я просто хотел познакомиться. И, конечно же, пожелать удачи в расследовании. Девочки дороги мне, двух «коготков» я уже лишился, и остальные пять стали еще дороже.
- Что ж, приятно было познакомиться, - Юно оглянулся на дверь, ведущую из комнаты. - Кто отвезет меня в гостиницу? – с чисто английской практичностью поинтересовался детектив. - Вы же не думаете, что я гордо прошагаю через половину Праги в пижаме?
-
-
03.09.2009 в 17:27- Карло? – Юно посмотрел на Ангелу: та, полная негодования, стукнула кулачком по краю полированной стойки. Девушка как всегда была зашнурована в корсет с перьями, на этот раз снежно-белый. - Вот подонок! Вы приехали сюда черт знает откуда, - для девушки, проведшей все годы своей жизни среди пражской бедноты, любой другой город казался невозможно далеким, - приехали ради нас, а он, видите ли, недоволен. Еще и Борис его… м! – Ангела снова опустила кулак на стойку.
- Не кипъятись, - серьезно посмотрела на нее Полина. - Въечно не можешь себъя сдерживать.
- Зато ты можешь. Как выпьешь с утра, так все можешь! – Ангела вскочила, шикарные русые локоны до пояса колыхнулись и вновь укрыли плечи девушки.
- Хватит, - Тереза зло посмотрела на подруг, в глубине синих глаз полыхнул недобрый огонек. Юно отметил, что обе девушки пусть и нехотя, но послушались: Ангела вновь опустилась на стул и принялась методично расправлять перья костюма, Полина достала пилочку и демонстративно отвернулась от подруг, но не отошла.
- Простите, детектив, мы все нервничаем, - печально улыбнулась Тереза. - И если уж быть откровенными… действия Карло кажутся странными. Непохожими на него. Девушки со мной согласятся, - Тереза бросила взгляд на подруг, Сантана слабо кивнула в ответ на её слова, Ангела махнула рукой, выражая свое согласие. – Триверти – человек целеустремленный. Когда-то у его семьи было все, пока они не перебежали дорогу мафии. Тогда-то отец Карло и разорился, - женщина приняла из рук Джихё, молча слушавшей разговор, миниатюрную стопку чего-то алкогольного, выпила залпом и продолжила, слегка поморщившись: - Свою маленькую империю Карло выстроил сам. И шел к этой цели всеми возможными способами. Поэтому, начав с угроз через Бориса и Юрия, он уже к рассвету вышвырнул бы вас из предместий Праги и остался бы доволен. Карло не останавливается на полпути.
- Но, тем не менее, его помощники напали на меня и избили, - при этих словах Джихё осторожно протянула ему завернутый в платок лед. Юно тревожно посмотрел на сестру. Девушка была молчалива и крайне задумчива, ее что-то беспокоило. Она, словно механизм, протирала посуду, четко повторяя определенную последовательность действий. Детектив вздохнул. - Джихё, - позвал он сестру, девушка встрепенулась, от неожиданности чуть не выпустив из рук тарелку, и подняла на мужчину глаза, - Триверти знал о моей жизни в Лондоне и с удовольствием демонстрировал свое знание. Это ты рассказала ему? Ты знала мой адрес, когда писала письмо, не так ли? А я все не успевал спросить, как ты меня нашла.
- Я… - Джихё запнулась, - я давно нашла тебя, брат, благодаря разным слухам, новостям, знакомым… разным знакомым из Кореи… Но не говорила никому, ни единому человеку.
- Тогда поведение Карло становится еще более загадочным… Чтобы узнать обо мне столько информации, он должен был сильно постараться, но ради чего? – детектив все-таки приложил лед к саднящему виску. - Испугался, что я влезу в его бизнес? Но ему же на руку моя помощь… - Юно прикрыл глаза ладонью.
- Не волнуйтесь, господин Чон, мы все вам поможем, - Тереза опустила ладонь в неизменных лиловых перчатках на плечо мужчины. - Все.
Детектив вскинул голову: мгновение назад он почувствовал что-то, подобное звону далекого колокольчика. Полагаться на предчувствие мужчина научился годы назад – в его профессии это могло однажды спасти жизнь. И сейчас едва заметная нить расследования буквально сама ложилась в руки Юно. Детектив посмотрел на женщин, собравшихся вокруг него. Разгадка была рядом… Тереза с сигаретой, Ангела с белыми перьями, вечно испуганная Сантана, Зулу в своих этнических нарядах, Полина – идеальная фигура и высоченные каблуки, режущий слух акцент… раньше были Всеслава и Жанет… Триверти потерял двоих работниц…
- Господин Чон, уже полдень… - несмело начала Сантана. - А вечером выходить работать. Если мы вам больше не нужны, то можно мы пойдем домой?
- Последний вопрос, - Юно кивнул. Он отчаянно цеплялся за ускользавшую от него мысль. - Карло Триверти не обижал вас? Может быть, плохо относился или угрожал… не знаю… запугивал?
- Что вы, господин Чон, - грустно усмехнулась Зулу, - Карло и пальцем ни к одной из нас не притронулся, всегда был учтив, вежлив, мог дать денег взаймы. Мы ведь его любимые капиталовложения, проценты прибыли, которые он с нежностью взращивает. Все здесь по доброй воле, и он это ценит.
- А девушка в подвале?
- Конечно, она тоже, - серьезно кивнула Тереза. - До свидания, господин Чон.
Вслед за Терезой девушки пересекли зал и вышли на улицу – в голову Юно пришло неуместное сравнение с ученицами церковной школы, следующими за матерью-настоятельницей. Детектив огляделся: в помещении находился лишь он один – старик Ли с утра уехал к поставщикам алкоголя, а Джихё, видимо, ушла в подсобные помещения.
- Посмотрим, - прошептал Юно, легко отодвигая штору, занавешивавшую проход.
В это время в его голове, подобно конструктору, кубик за кубиком выстраивалась четкая последовательность мыслей… и она совсем не радовала детектива. Получалось, что сестра, ради которой он решился на эту мрачную авантюру, снова лгала ему.
Карло Триверти дорожил всем, чего он добился, что заработал - магазинами и людьми. Он продемонстрировал Юно свои возможности, но оставил тому свободу действий в продолжении расследования, но… сам Карло ничего не предпринимал, теряя «любимые капиталовложения»… Значит ли это, что Триверти чего-то опасался?.. Чего-то, что окажется, в конце концов, более ценным, чем заработанные на проститутках деньги?..
Юно осторожно, пытаясь быть как можно тише, прошел по длинному коридору в глубине кабака до двери, за которой ютилась узкая лестница в комнаты, спрятанные в подвале. Детектив приоткрыл дверь и осторожно нащупал носком ботинка край узкой площадки. На лестнице властвовал мрак, крутые ступеньки кутались во тьме, заставляя Юно спускаться очень медленно, осторожно держась за гладкую стену.
Тереза, Сантана, Ангела, Полина и Зулу… Мог ли Триверти так сильно чего-то бояться, чтобы перепутать количество работавших на него женщин, забыв посчитать одну из них? По словам Терезы, не мог. Значит, Карло просто не знает о китаянке. Или же не хочет говорить. Может ли эта Лиен быть пленницей сутенера? Сознание детектива уже рисовало гадостную картину пребывания женщины в казематах итальянца, мозг щедро подкидывал факты из самых громких британских расследований последних лет, которые довелось наблюдать Юно. Спустя всего пару мгновений детектив принял решение, что он должен помочь бедняжке, если его догадки окажутся верными.
- Черт… - мужчина едва слышно выругался: спускаясь, он больно зацепился рукой за какой-то крюк, торчавший из стены. Юно осторожно ощупал находку – пару держателей для лампы или свечи, один был намертво впечатан в глухую кирпичную стену, второй слегка шатался под прикосновениями.
Спустившись еще на пару ступеней, детектив услышал голоса. И один из них – громкий, нервный - без сомнения принадлежал Джихё. Второй голос – едва уловимый шепот, заглушенный длиной коридора, был Юно незнаком. Мужчина, таясь, прошел дальше, в самой последней комнате, закрытой прозрачной вуалью из красных нитей, он увидел китаянку. Та, казалось, не сделала ни единого движения с прошлого вечера. Белая краска покрывала лицо, двумя черными стрелами сияли глаза, алый шелк скрывал фигуру… Джихё сидела рядом с китаянкой лицом к Юно, весь ее вид выражал негодование, она сжимала миниатюрные кулачки, борясь с приступом злости или страха. Женщина нагнулась к ней и что-то тихо прошептала на ухо – детектив не смог разобрать слов, почти неслышных, невесомых, словно дуновение легчайшего весеннего ветра. Девушка покорно кивнула и моментом позже растерянно подняла взгляд с застеленного ковром пола, на котором, казалось, мысленно прослеживала замысловатые узоры…
- Брат! – мгновенно вскочив на ноги, закричала Джихё, зло, пронзительно, словно Юно бесстыдно подслушивал какую-то личную тайну. Она в два шага подлетела к нему, схватила за руку и потащила к лестнице. - Уходи отсюда. Тебе нельзя…
- Ну уж нет! – Юно вывернулся и порывисто отдернул занавеску, делая шаг в комнату китаянки. - Хватит с меня этих детских секретов! Глупо надрываться, не зная цели, еще глупее получать по шее просто так, и совсем уж идиотизм – смириться с таким положением вещей, - Юно буквально нависал над сидящей на полу женщиной. - Говорите, кто вы. Я не причиню вам вреда. Говорите же, я знаю, что вы не немая.
- Отлично, детектив, - казалось, абсолютно неподвижная до этого, фигура ожила. Она легко потянулась, из-под алых рукавов показались кончики изящных пальцев. - Вы, безусловно, очень умны, смогли определить, что я не немая, - китаянка встала и распрямилась, ее черные глаза с затаившимися смешинками оказались напротив глаз Юно, - но не углядели всего одну деталь.
Кисть – больше и сильнее, чем у Джихё, как моментально отметил детектив, но все равно тонкая и изящная, скользнула к мягким переплетениям цветов и черных локонов и с силой потянула за одну из прядей... Сложный парик, покорно следуя движению руки, съехал на бок и через несколько мгновений вовсе упал к ногам его обладателя.
- Вы так и не поняли, что я мужчина, детектив Чон, - с усмешкой произнес молодой кореец, открыто глядя в глаза Юно.
-
-
03.09.2009 в 17:28- И вы хотите, чтобы я поверил во весь этот бред? – Юно мерил шагами комнату, все его движения – четкие, размеренные – выдавали крайнюю степень раздражения детектива. Круг за кругом он обходил небольшое помещение, четко ступая по линии, являвшиеся границей вытертого, покрытого орнаментом ковра и серого каменного пола. Мужчина, представившийся как Ким Джеджун, сидел, скрестив ноги, в центре комнаты. Он успел переодеться, сняв теперь казавшееся Юно совершенно нелепым китайское платье и облачившись в простого покроя рубашку и шерстяные брюки. Джихё заняла стоявший в углу единственный стул.
- Да, но лишь потому, что не знаю, как мне доказать свою правоту, поэтому пока прошу просто поверить, - пожал плечами Джеджун с видимым спокойствием. Его изящный палец легко следовал по узору ковра, словно вырисовывая цветочный орнамент заново. Юно же отметил, что мужчина пристально следил за его движениями.
- Вы хоть понимаете, чего просите? – детектив бросил взгляд на сестру, та сидела тихо, почти не двигаясь. Юно хотелось бы верить, что в этот момент Джихё испытывает раскаяние за новый обман. В мысли мужчины просто не укладывалось, как он, признанный даже сварливой полицией Скотланд Ярда частный сыщик, мог попасться на такую уловку, поверить нелепой истории про немую китайскую проститутку, запрятанную в казематы борделя бессердечным сутенером-итальянцем. И больше всего Юно злило глупое мальчишеское восхищение, с которым он смотрел на женщину из своего сна, на тот неуловимый образ в кроваво-красных разводах шелка.
- Да, детектив. Я понимаю, - Джеджун порывисто поднялся, почти вплотную приблизившись к остановившемуся напротив него Юно. - Как и то, что моя история больше походит на небылицу. Просто попытайтесь понять мое положение.
Взгляд детектива лишь на мгновение встретился со взглядом ярких черных глаз напротив него, затем Юно сделал шаг назад, отстраняясь. Где-то в глубине души он чувствовал стыд за то, что образы из сна не исчезли, не развеялись после раскрытия правды, что, на мгновение заглянув в глубину угольно-черных зрачков, увидев в них свое отражение, Юно готов был снова верить в любую историю, спасать и даже быть обманутым…
- Ладно, продолжайте, - детектив легко кивнул, скрещивая руки на груди, словно закрываясь. - Вы художник, приехали в Прагу пару месяцев назад…
- Да, почтенный Ли Гюмин позволил мне пожить у него. Тогда-то мне и пришла в голову идея написания портретов девушек из «Коготков», и я приступил к работе. К тому моменту, как Жанет… - мужчина на мгновение задумался, как отметил Юно, не из-за скорби по погибшей, скорее просто подбирая слова, - …умерла, я как раз успел написать ее портрет. А дальше началось расследование полиции, - Джеджун посмотрел на детектива, словно проверяя, слушает ли тот его, - и мне пришлось скрыться. Сначала были тщательные расспросы девушек относительно моей персоны, затем недолгий поиск улик, хотя бы косвенно указывающих на меня – никому в полиции не хотелось марать послужной список нераскрытым делом о маньяке, потрошащем проституток… И после всего этого мне пришлось спешно скрыться. Совершенно не хотелось, знаете ли, идти на каторгу или, того лучше, на эшафот за чьи-то чужие грехи.
- И вы решили спрятаться здесь? – слегка кивнул Юно. - Умно, как раз-то у себя под носом, как водится, полиция ничего и не заметила, а я думаю, в свое время господин Бенеш тут все облазил, опрашивая девушек.
- Да как вам сказать… - пожал плечами Джеджун. – Скорее, это явилось чистой воды счастливой случайностью. Мне просто некуда было пойти и спрятаться тоже негде. Как самого явного подозреваемого, меня бы просто отправили на виселицу, Гюмин это понимал, как и то, что вреда никому я не причинял. И он меня спрятал, на свой страх и риск, устроив в стенах «Коготков» этот маскарад. А полиция ничего не поняла, впрочем, как и вы, детектив, - Джеджун улыбнулся – легко и открыто, не насмехаясь, не отмечая свое превосходство, но мягко и словно извиняясь за неудачный розыгрыш.
- И тогда вы остались здесь… - Юно прищурился. - Но подождите, если после вашей поимки преступления бы продолжились?..
- Знаете, детектив, предпочитаю не рисковать, - Джеджун серьезно посмотрел на мужчину. - Тем более не хотелось бы проверять действие закона подлости на себе.
- То есть, насколько я понимаю, у вас нет ни весомого алиби, ни каких-либо доказательств, что вы непричастны? А из этого следует, что, прежде чем поверить вам, я должен убедиться в вашей невиновности.
- Брат! – вскрикнула Джихё, моментально вскочив на ноги. - Да как ты можешь! Джеджун-оппа, он замечательный, он очень честный, он…
- Джихё, - художник серьезно посмотрел на девушку, - хватит. У господина детектива есть все основания мне не доверять, и это абсолютно ясно. Тем более, после столь жестокого обмана.
Девушка замолчала, ее кулачки зло сжались, губы вытянулись в тонкую линию, Джихё порывисто развернулась и стремительно вышла из комнаты. За ее спиной лишь легко колыхнулся занавес, его узор на мгновение пришел в движение, создавая видимость алых переливов нитей, но почти сразу замер вновь.
- Простите Джихё, она молода и импульсивна, - начал Джеджун, но Юно остановил его:
- У вас нет причин извиняться за мою сестру, я и так прекрасно знаю ее характер, - детектив поморщился. То, что другой человек рассказывает ему о Джихё, что он лучше самого Юно знает, какой она стала, что ей нравится, а что нет, раздражало.
- Простите, я не хотел, - Джеджун опустил голову, в глубине черных глаз блеснула печаль, на красивом лице появилось виноватое выражение - чрезмерно резкое высказывание Юно расстроило его. Детектив подумал, что, возможно, этот человек многое воспринимает близко к сердцу.
- Нет, это я… - неловко начал Юно, осторожно коснувшись плеча художника, - был груб.
- Прошу, помогите мне… – тихо отозвался Джеджун на корейском и поднял взгляд на детектива. Юно вздрогнул, услышав родной язык, семь лет назад ставший для него просто еще одним воспоминанием о теплом детстве. В его душе, подобно волне алого шелка, всколыхнулось что-то теплое, что-то, дарящее спокойствие, но так пронзительно щемящее где-то внутри…
Но, мгновение спустя, Джеджун продолжил уже на чешском:
- Найдите ублюдка, который творит все эти зверства…
-
-
03.09.2009 в 17:28Юно стоял на берегу Влтавы, ее черные воды, словно затаившийся до поры зверь, едва слышно плескались о забранную в камень мостовую. Мужчина смотрел на другой берег, бывший одновременно таким близким – казалось бы, нет ничего проще, чем перейти через мост, - но и непостижимо далеким, навсегда отделенным течением Влтавы. Так и сама жизнь Юно, до разрыва с семьей и после него, представлялась ему самому двумя разными берегами, когда-то бывшими единым целым… На мгновение детектив подумал, что его маленькая сестра так и осталась где-то посередине этого разрыва – в течении черной реки, унесшей ее далеко и от родителей, и от самого Юно.
Мужчина медленно поднял взгляд на небо – облака все такие же мутные, серые, нависали над городом, словно укрывая его тяжелой удушающей пеленой предчувствия беды. Лучи, утром едва пробивавшиеся сквозь тучи, исчезли, будто солнца в мире не существовало вовсе. Белесый туман, ядовитой пеленой окутывавший Прагу каждую осень, лениво двигался по улицам. Юно поморщился. Он не любил такую погоду, не любил предчувствие холодного осеннего ливня, который никак не может пролиться на землю, ненавидел лондонские туманы и непрерывные дожди, лужи, грязными зеркалами покрывающие мостовую. Ненавидел, но не уезжал… По собственной мальчишеской глупости и гордости променяв любимую солнцем и жарким ветром Родину на холодный пейзаж Европы, Юно не мог позволить себе вернуться. Этот вопрос он решил давно и безапелляционно.
Привычным движением двух пальцев отодвинув край рукава, детектив посмотрел на часы. До назначенного времени, когда все обитательницы «Коготков» должны были собраться в кабаке, оставалось еще много времени. Но что-то непонятное, тихое и вязкое, мешающее отвлечься от реальности в своих размышлениях, звало его назад. Опасения за сестру или все-таки завораживающий, утягивающий за собой в пропасть блеск в глубине черных глаз художника – Юно не знал и не желал знать во имя своего же спокойствия.
-
-
03.09.2009 в 17:28Детектив толкнул дверь «Коготков» за час до назначенного времени; еще со студенческой поры он был крайне ответственным в плане опозданий, позднее у него вошло в привычку приходить раньше, имея, таким образом, возможность обдумать свои дальнейшие действия. Того же нельзя было сказать о девушках, как отметил Юно, войдя в кабак. Столы были пусты, лишь за барной стойкой сидели, склонившись друг к другу, хозяин Ли и Джеджун.
- Вечер добрый, - старик повернулся на тихий, едва различимый скрип дверных петель и улыбнулся, вставая. - Заходите, господин.
Джеджун лишь махнул Юно рукой в знак приветствия:
- Вы что-то рано, детектив… - задумчиво сказал он, рассматривая янтарную жидкость на дне своего бокала. - Девушки никогда не приходят вовремя, особенно эти девушки. Обычно часа два проходит прежде, чем они выберут себе костюмы на вечер…
Юно подошел к барной стойке и опустился на высокий стул рядом с художником. Он не мог понять – пьян тот или нет. Джеджун едва заметно покачивался, прищуренные глаза безотрывно смотрели в стеклянную глубину полупустого бокала, на губах играла усмешка – безрадостная, жесткая, с примесью отчаяния.
- Знаете, детектив, у меня странное чувство… как духота перед грозой… предвкушение чего-то, - Джеджун криво ухмыльнулся, поворачиваясь к Юно. – Хотя, наверное, это все просто страх… У вас такое бывает?
- Бывает всякое, - лаконично отозвался мужчина, глядя в глаза художника. Тот лишь фыркнул, легко похлопал по запястью Юно, лежавшему на барной стойке, и поднялся на ноги.
- Знаете, Юно, - детектив вздрогнул: даже немногочисленные друзья редко называли его по имени, и слышать его звуки, произносимые этим голосом, было непривычно и тяжело, но в то же время приятно, словно кто-то признавал свое право быть соратником и другом. Джеджун прошел меж столов и остановился у забранного решеткой окна на уровне земли, - мне душно здесь. Душно и плохо. Я не хочу здесь оставаться более… - художник вновь повернулся к Юно, словно ожидая, что тот скажет что-нибудь, - но я не могу уйти. Вы когда-нибудь испытывали такое?
- Да, - неожиданно для самого себя Юно ответил почти мгновенно, его собственные мысли несколько часов назад были так похожи на слова Джеджуна, будто тот подслушал его эмоции и ощущения от тягостной серости Европы, от ее туманов и дождей, словно посадивших Юно на привязь одиночества, отрезав его от не замечающих гнетущей природы европейцев. Словно Джеджун почувствовал невозможность для Юно сбежать от этого и просто облек все его мысли в слова.
- Отлично, - художник не смеялся и не издевался, в его словах действительно слышалось облегчение. - Значит мы с вами друзья по несчастью.
- Получается, что так, господин Ким, - пожал плечами Юно, следя за мягкими шагами Джеджуна через зал обратно к стойке.
- Нет, не надо, - художник поморщился, - называйте меня просто Джеджун или Дже, никаких «мистер Ким», ко мне так никогда не обращались, и, надеюсь, обращаться не будут. Я же просто художник, не банкир и не дипломат, - мужчина хихикнул, видимо, представив себя в подобной роли. - Если захотите, я вас тоже по имени называть буду.
Юно не успел ответить, как мгновением позже входная дверь распахнулась, впуская в помещение Джихё и Зулу, девушки запыхались, явно бежали.
- Что случилось? – немедленно вскочил детектив, иногда предчувствие беды играло с ним злые шутки, но, тем не менее, он предпочитал доверять ему.
- Ничего, - безразлично пожала плечами Джихё, видимо, еще обиженная на брата за недоверие к художнику.
- Туман сегодня очень густой, - улыбнувшись, разъяснила мужчинам Зулу, проходя между столами к бару. - Ветер стих, и тучи еще ниже опустились, вот мы и бежали, а то бы шли, как в молоке.
Юно нахмурился. Ему было неловко за свою необоснованную, чрезмерную мнительность, но он мог бы поклясться, что не ошибся.
- Джеджун-оппа, вам что-нибудь нужно? – Джихё подошла к художнику совсем тихо, Юно показалось, что та нарочито старается показаться как-то легче и изящнее.
Джеджун лишь мотнул головой на вопрос девушки и бросил взгляд в сторону детектива:
- Мы с вашим братом не закончили один важный разговор, поэтому прошу нас извинить, - художник выразительно посмотрел на девушку, та лишь поджала губки и, порывисто развернувшись, ушла в коридор за барной стойкой.
- Мне казалось, что разговор окончен, - слегка нахмурился Юно, тем не менее, его губы против воли растянулись в усмешке. Где-то в подсознании маленький мальчик из далекого детства мысленно посмеялся над своенравием Джихё, но уже через мгновение детектив вернул себе серьезный вид.
- Вы же еще не разрешили мне называть вас по имени, - ухмыльнулся Джеджун.
-
-
03.09.2009 в 17:29Юно снился старый дом… Серые стены в разводах сажи, пол весь в слежавшемся пепле, покрытом, как пеленой, налетом пыли… Темное небо цвета стали нависло над ним, вместо сгоревшей когда-то крыши. Сухой и словно мертвый, морозный ветер гулял в пустых глазницах окон, окутывая людей колючим холодом, пытался не дать Юно двигаться дальше, туда, где в закрытой, выгоревшей комнате прятался кто-то, нуждавшийся в нем. Этот человек, скорчившийся на выжженном полу, ждал его, звал его, замерзая, укрытый ледяным саваном мертвой тишины. Юно не видел этого, просто знал… И бежал через сгоревший дом, по рушившейся под ногами лестнице, стремился вверх, вверх, выше к тому, кто замерзал с каждым вздохом. И в момент, когда до обуглившейся по краям двери, скрывавшей пленника, оставалось каких-то несколько шагов, путь ему перегородила Джихё… Сестра появилась во сне неожиданно, словно возникла из ниоткуда, из морозного воздуха. Она закрыла от Юно дверь своим маленьким, трясущимся на холоде телом, отталкивала его, когда он пытался приблизиться хоть на шаг, кричала что-то, била своими маленькими ладонями по его плечам и лицу в попытке не пустить брата дальше…
- Юно, остановись, - шептала она, снова и снова толкая его назад. - Юно, остановись…
-
-
03.09.2009 в 17:29- Юно, проснись! – Джеджун низко склонился над детективом и легко тряс его за плечо. - Проснись же!
- Что? – мужчина дернулся, открывая глаза. Сознание, рывком выдернутое из марева сна, похоже, не хотело возвращаться в реальный мир. Детектив несколько раз моргнул, помогая глазам привыкнуть к резкому яркому свету керосиновой лампы. В висках заломило. Пару часов назад старик Ли предложил ему отдохнуть в одной из комнат на втором этаже – Юно согласился с радостью, после двух бессонных ночей подряд состояние у него было не самым здоровым.
- Просыпайся, - Джеджун обхватил мужчину за плечи и потянул на себя, настойчиво и твердо, заставляя подняться. Юно сел на постели, ощущение, словно часть чего-то важного и значимого, а может быть и часть его самого, осталась там – в холодном мрачном сне, – не проходило. Детектив поежился и, щурясь, посмотрел на художника; тот замер на мгновение, вглядываясь в черные глаза Юно, словно проверяя, проснулся ли тот, и произнес нервным шепотом, все еще легко сжимая плечи мужчины:
- На Терезу напали! Она в зале.
Юно вскочил с постели и опрометью бросился в коридор, к лестнице, ведущей вниз. Джеджун поспешил за ним.
Еще с первых ступенек взгляду детектива открылся вид на обычно полутемный зал – теперь он был освещен десятком керосиновых ламп, развешанных по стенам. Сами стены покрывали драпировки с изображением сцен античных пиршеств, края их увивала тяжелая бахрома. Надраенный пол и отполированная барная стойка сияли чистотой. Старик Ли в белом пиджаке старомодного покроя ждал мужчин внизу лестницы. По его печальному, сосредоточенному лицу было ясно, что праздник закончился, не начавшись.
- Я попросил гостей разъехаться по домам, господин детектив. Боюсь, что это все, чем я могу помочь, - с сожалением прошептал старик, грустно покачав головой.
Юно немного рассеяно кивнул и прошел дальше – туда, где в окружении девушек сидела Тереза. Вид ее был красноречивее всяких слов: перепачканное платье, грязное, висящее на женщине дешевой тряпкой, запекшаяся на колене кровь, плотные черные чулки пошли стрелками. Тереза смотрела на подошедшего Юно каким-то совершенно не свойственным ей, сильной и целеустремленной женщине, взглядом обиженного ребенка; по ее лицу, унося с собой косметику, бежали крупные слезы, окрашенные в черный – угольный цвет туши. Руки Терезы, скрытые перчатками, неуверенно держали бокал с виски, казалось, она вот-вот выпустит его из дрожащих пальцев.
Юно подошел к женщине, поколебавшись пару секунд, опустился перед ней на колени и осторожно, вкрадчиво произнес:
- Тереза, я представляю, как вам сейчас трудно… Но мне надо знать, что произошло. Все, что произошло, - с нажимом повторил Юно, - пока не поздно.
Женщина подняла на него блестящие от слез глаза и слабо кивнула:
- Я понимаю, детектив, - произнесла она хриплым от слез голосом и, залпом допив виски, закашлявшись, продолжила. - Вы предупреждали нас не ходить поодиночке. Поэтому мы с Ангелой и Сантаной договорились заранее встретиться – благо, живем совсем рядом. Я пришла раньше, никого еще не было. Знаете, мы часто ждем друг друга на перекрестке у Ботитской улицы… Было очень пасмурно, вокруг сырой туман – знаете, противное ощущение, я про себя ругала девчонок за опоздание, все говорила и говорила «Вот-вот дождь начнется, куда я потом в этом платье пойду. Бархат после пражского ливня можно разве что сжечь»… И я как назло не взяла с собой зонтик, хотя даже приготовила его дома и почему-то забыла, - Тереза растерянно посмотрела на детектива, взгляд ее был задумчив, с примесью какой-то детской обиды: так смотрит ребенок, не понимающий, за что же его наказывают.
Юно рефлекторно сжал кулаки – он отлично понимал, что женщина в состоянии шока после пережитого нападения, но ее совершенно ненужные нелепые оговорки и подробности буквально сводили с ума детектива, замечательно понимавшего, что теперь, после первой промашки убийцы, на счету каждая секунда. Он осторожно протянул вперед руку, словно желая помочь женщине говорить быстрее, но Джеджун опередил его движение, мягко провел ладонями по плечам Терезы, чуть сжал их:
- Прошу тебя, говори быстрее, это очень важно, - серьезно произнес он. Юно поднял взгляд на художника, тот пристально смотрел на женщину сверху вниз. На мгновение в голосе Джеджуна проскользнул металл, словно завуалированный под просьбу приказ был отмерен тембром голоса с поразительной, неуловимой точностью. Детектив знал немного таких людей и, безусловно, где-то в глубине души завидовал им – с рождения, будто от природы наделенные способностью управлять другими, они заставляли повиноваться себе, прилагая к этому минимум видимых усилий.
Тереза несколько раз моргнула, посмотрела на художника, сильно нахмурившись – в уголках глаз появились морщинки, - и продолжила почти шепотом:
- Простите, я… даже не знаю, что со мной такое… - женщина легко потерла переносицу. - Я стояла, курила, ждала девчонок и вдруг услышала за соседним домом шаги. Там такой небольшой проулок за домом, в нем мостовая разломана, поэтому все засыпали гравием. Я услышала, как он шуршит, и подумала, что Ангела снова спасается бегством от старухи, которая сдает ей комнату – она так делает примерно три недели из месяца. Когда старуха начинает наседать и караулить за дверью комнаты, девочка сбегает через окно и пробирается этим проулком. О нем вообще немногие знают… Так вот, я подумала, что это Ангела, и решила сделать вид, что не замечаю ее… Стоял такой туман, я уже готова была подумать, Влтава обмелела, а ее вода вся превратилась в дым – ничего не видно в этом проулке… Я решила, что если пойду, то эта девчонка точно меня напугает, выпрыгнет откуда-нибудь и закричит «Попалась!». У Ангелы в ходу такие шуточки, - Тереза перевела дыхание, но увидела остановившийся на ней тяжелый взгляд Юно, поджавшего губы, и поспешно продолжила:
- Я не хотела попадаться на розыгрыш, поэтому бродила по одному месту, закурила…
- Постойте, вы разве до этого не курили? – нахмурился Юно.
- Ну, да, - Тереза легко передернула открытыми плечами, - я часто курю, если вы не заметили, детектив, - с какой-то глухой обидой произнесла она. - А когда нервничаю, так вообще одну за одной тяну, - в демонстративном жесте Тереза потянулась за помятой пачкой сигарет, валявшейся на столе.
Юно прищурился, будто в попытке поймать взглядом ускользнувшую мгновение назад идею…
- И я ее позвала, сказала, чтобы перестала прятаться.
- Позвала по имени? – напряженно спросил Джеджун, бросив быстрый взгляд на Юно, тот едва заметно кивнул. - Это важный вопрос, Тереза.
- Я сказала… - женщина нахмурилась, вспоминая, - «Я знаю, что ты там, поэтому не собираюсь и шага сделать в этот проулок». Как-то так… - Тереза с силой потерла лоб скрытыми бархатом пальцами. – Ангела не ответила. А потом я услышала звук… такой механический, как щелчок. Странный… как будто замок сработал и проворачивается…
- Револьвер, - прошептал Юно едва слышно, его взгляд на мгновение скрестился со взглядом Джеджуна, теперь тот легко кивнул, соглашаясь с детективом.
Тереза глубоко затянулась сигаретой, ее пальцы все еще ощутимо дрожали, но женщина, явно обладая недюжинной выдержкой, все-таки смогла взять себя в руки.
- И тогда я подумала, что там, наверное, не Ангела, а маньяк… Я испугалась и упала на землю, и в этот момент прозвучал выстрел. Прямо надо мной… я так испугалась, Боже, поднялась на ноги и бросилась бежать. В тумане ведь ничего не видно, а я весь район как свои пять пальцев знаю, всю жизнь здесь росла … облазила все, что можно в округе, все закутки знаю. Вот я и забралась в старый бак от воздуховода. Он там годами ржавеет рядом со скотобойней на Плавецкой, за забором. Там в ограде есть дыра у самой земли, мы с девочками там каждый день проходим, поэтому своими глазами видели, как там собаки лазят – хотят в мясницкую попасть. Я туда и залезла, а потом в бак… он же у самой стены. Вечером, да в тумане, если точно не знаешь, то и не догадаешься никогда, что туда подлезть можно. Вот и убийца не догадался… А если бы догадался… - глаза женщины, будто только что осознавшей всю ситуацию полностью, на мгновение расширились от ужаса, она вздрогнула, по лицу ее, обезображенному потеками туши, будто прошла рябь, глаза сузились до маленьких щелочек, так что стало совсем не видно их синевы, - я бы сейчас уже стала покойницей… - из груди Терезы вырвался протяжный жалобный стон, она уронила лицо в ладони и заплакала вновь, дрожа и тонко всхлипывая.
- И вы не видели Сантану и Ангелу? – серьезно, с нажимом произнес Юно. - Не заметили их приближения, и когда выбрались, ни единого их следа тоже не было, как я полагаю? – на эти слова женщина слабо кивнула, рыдания, заглушенные прижатыми к лицу ладонями, не прекратились.
- Так я и думал, - прошептал Юно и поднялся, обведя взглядом собравшихся. - Надо найти девушек. Обязательно. Возможно, убийца где-то рядом. Одна жертва сбежала, и он, скорее всего, в ярости.
- Мы пойдъем в ночь искать возможно ужъе мъертвых дъевушек? – недовольно прошептала Полина, на ее лице отобразилась гримаса страха пополам с отвращением. - А мы самъи нъе попадъем в бъеду, как вам кажъется? – девушка потрясла в воздухе зажатым в руке пузатым бокалом – крупные льдинки легко звякнули о стеклянные края.
- Я не предлагаю вам, - в голосе Юно проскользнуло тщательно скрытое презрение. - Если боитесь за свои жизни, лучше сидеть здесь.
- Я пойду, брат, - Джихё серьезно посмотрела на мужчину, - один ты не справишься. Территория вокруг большая – нужно много времени, чтобы обыскать все.
- И я пойду, - Джеджун сделал шаг вперед, легко, почти невесомо коснулся пальцами плеча детектива.
- Я с вами, - вздохнула Зулу, на лбу у нее от напряжения выступили мелкие капельки пота, но, тем не менее, кивнула она вполне уверенно.
Юно тяжело вздохнул:
- Так дело не пойдет. Джихё и Зулу не смогут справиться с убийцей, если вдруг наткнутся на него, а Джеджуна вообще полиция ищет...
-
-
03.09.2009 в 17:29- Глупо было соглашаться на это, - прошептал Юно, недовольно посмотрев на шедшего рядом Джеджуна. Тот был одет в длинный темный плащ старика Ли с поднятым воротником, и, естественно, такого рода маскировка не могла в должной степени скрыть личность художника.
- Не волнуйся ты, - просто махнул рукой Джеджун. Как отметил Юно, тот без усилий поддерживал быстрый темп ходьбы, значит, был в хорошей физической форме… - Такой туман, на пять метров вокруг ничего не видно, да и совсем скоро ливень начнется, тем более, никто не будет вглядываться в лицо случайного прохожего, особенно, когда рядом такой красавец, как ты.
Юно криво ухмыльнулся: художник начал шутить не в самый подходящий момент, за его видимым спокойствием могла скрываться нервозность, может быть, даже страх, либо же этот человек действительно не терял самообладания в любой ситуации. И почему-то второе предположение настораживало Юно больше, чем первое.
- А Джихё, - с готовностью продолжил Джеджун, - так она с этим пистолетом кого угодно угробит…
- Да она и так может… угробить, - невольно перенимая манеру Джеджуна, с коротким смешком ответил Юно.
- Это точно, - улыбнулся в ответ художник и непонятно добавил: - С тобой лучше.
-
-
03.09.2009 в 17:30-Значит, здесь проходил кто-то другой… - прошептал Юно, погруженный в свои мысли. Аккуратно ступая по краю дорожки из гравия, он мерил шагами ее длину. Джеджун стоял рядом, прислонившись спиной к шершавой стене дома, и неспешно курил, выпуская в воздух невесомые белесые струи дыма, прозрачными узорами соскальзывавшими с его губ и растворявшимися, сливаясь с серой преградой тумана. Его, казалось, абсолютно не заботило все, находившееся вокруг него, но внезапно Джеджун резко вскинул голову и серьезно посмотрел в сторону старой рыночной площади; спустя мгновение Юно смог различить едва слышные шаги. Детектив приложил палец к губам, художник медленно кивнул и замер.
Через минуту из-за стены тумана показался темный силуэт, медленно приближавшийся к затаившимся в проулке мужчинам. Юно прищурился, в конце концов, ему удалось разглядеть синюю форму постового: тот медленно шел по короткой Ботитской улице, часто озирался по сторонам и явно не был в восторге от своей дороги.
Юно осторожно нагнулся и подобрал небольшой камень буквально из-под ног художника.
- Что ты делаешь? – прошипел Джеджун, ловко поймав его за руку в тот момент, когда детектив выпрямлялся. - Он нас услышит.
- Тихо, - прошептал Юно ему на ухо, вплотную приблизившись к художнику. - Поверь мне.
Джеджун неопределенно пожал плечами, но освободил запястье детектива. Мгновением позже тот выглянул из проулка и коротко размахнулся – камень, свистнув в воздухе, перелетел через улицу и глухо стукнулся о стену дома напротив. В тот же момент постовой дернулся, вытянулся, на мгновение замер, прислушиваясь, и, резко развернувшись, порывисто, едва не срываясь на бег, зашагал прочь.
Юно усмехнулся, поймав на себе недовольно-удивленный взгляд Джеджуна, и пожал плечами:
- Что? Я так и знал, что этот бравый вояка побежит обратно на свой пост в ту же секунду, как услышит или увидит что-то пугающее. Еще и от греха подальше скажет, что не заметил ничего подозрительного. Я таких «защитников» нутром чую, - улыбнулся детектив.
- А если бы ты ошибся? Что тогда? – тихо произнес Джеджун и зло посмотрел на мужчину. Его красивое лицо исказила гримаса недовольства. - Что бы мы тогда делали?
- Но я не ошибся, - твердо произнес Юно.
- В этот раз. Но это совершенно не гарантирует, что так ты будешь оказываться в выигрыше всю жизнь. Может быть, впредь стоит советоваться? Тебя тоже не дураки окружают.
Юно нахмурился: впервые за семь лет кто-то отчитывал его.
- Но я оказался прав сейчас, и не будем об этом больше, - серьезно сказал детектив. В его сердце, где-то внутри, на мгновение словно зажглось какое-то чувство: обида и гнев, появляющиеся, когда получаешь выговор ни за что, но в то же время грусть, печаль, тягучие и вязкие, перехватывающие дыхание где-то глубоко в горле, заставляющие просить прощения у близких даже тогда, когда ни в чем не виноват… Мужчина пару раз тряхнул головой. Эти чувства, будто ожившие призраки детства, те, что он не испытывал уже много лет, вернулись к нему, словно на какие-то мгновения Юно вновь смог чувствовать так же глубоко и ярко, как когда-то в юности. Он не понимал и не мог понять, отчего это происходит именно сейчас – в тот момент, когда единственной его целью является защита сестры… Безусловно, Юно осознавал, что подобные эмоции мешают ему, как профессионалу, но…
- Почему он не смог убить Терезу? – тем временем, нарушив тягостное молчание, спросил Джеджун.
Юно вскинул голову: художник не выглядел обиженным, детектив понимал, что, скорее всего тот просто хочет перевести тему, чтобы не ставить собеседника в неловкое положение, и был благодарен за это. Детектив подумал, что за семь лет он разучился не только переживать, но и извиняться.
- В каком смысле? – Юно прошел чуть дальше – туда, где, по описанию Терезы, стояла она сама в момент выстрела. Джеджун прищурился, но фигура детектива словно растаяла в невесомом облаке густого тумана, и, как художник не напрягал зрение, он не смог увидеть мужчину. Это беспокоило.
- Если он такой профессионал, то почему не попал, стреляя? Туман?
- Думаю, ответ у тебя в руках, - коротко улыбнулся Юно.
- Сигарета? – нахмурился Джеджун, опустив взгляд на тлеющий окурок, зажатый между его пальцами.
- Кстати, мне замечательно видно отсюда, где ты находишься, сигарета выдает тебя с потрохами. Когда затягиваешься, огонек тлеет ярче, и я с легкостью могу определить, где находятся губы, а, следовательно, и голова, чтобы прицелится и выстрелить. Я, между прочим, предупреждал Терезу – курение убивает. Но она меня не послушалась. Думаю, ее уже второй раз выследили по огоньку от тлеющего табака, – мужчина замолчал. Джеджун подождал несколько секунд и тихо позвал:
- Юно?
- Я здесь, - мягко сказал детектив, шагнув из тумана навстречу Джеджуну, легко коснулся его запястья и в следующий момент уже убрал пальцы. - Не потеряюсь. Возвращаясь к твоему вопросу. Тереза нервничала, поэтому много двигалась, переступала с места на место. Ее было тяжело взять на прицел. Поэтому убийца решил стрелять в момент, когда женщина затянется. Он взвел курок…
- Но Тереза услышала.
- Да, - кивнул Юно, снова нагнувшись над гравийной дорожкой. - Услышала и сделала единственно правильное действие – упала на землю. В этот момент она выплюнула, а может, попросту выронила сигарету изо рта. Та, начав падать, вспыхнула на мгновение ярче, убийца нажал на курок, но Тереза уже лежала на земле. А дальше – счастливая случайность и больше ничего. Женщина знала, где можно спрятаться, а убийца не знал.
- Как ты понял все это? – Джеджун присел рядом с Юно, тот низко нагнулся над странными следами на гравии – тонкими воронками в земле под мелкими камнями.
- Следы, - будто не услышав вопроса, ни к кому не обращаясь, прошептал детектив и лишь спустя несколько мгновений перевел взгляд на художника. - Большинство узнал из рассказа Терезы, когда сопоставил все факты с произошедшим во время второго убийства. Частично, когда осмотрел место, куда, скорее всего, упала Тереза – там следы крови на мостовой, наверное, из разбитых коленей, - и места, где лежат два ее окурка. Первый, докуренный до конца, и второй, выкуренный наполовину и истлевший уже на земле. Он далековато от тела. И не в направлении падения.
- Гений сыска, - криво ухмыльнулся Джеджун.
- Нет, - покачал головой Юно. - Просто так вышло - уже семь лет абсолютно ничем, кроме этого, не занимаюсь. И… прости, что я так вспылил… - детектив выпрямился, лицо его стало серьезным, он нахмурился, ожидая ответа.
- О, Господи, с таким грозным видом только прощения просить, - хохотнул Джеджун. - Ладно-ладно, я тоже погорячился. Прости, - художник улыбнулся, уже второй раз за день вызвав невольную ответную улыбку у детектива.
Тишину прервали быстрые легкие шаги, едва слышные из-за преграды сковавшего город тумана. Шли двое. Джеджун слегка пригнулся, напряженно вглядываясь в белесую пелену, но мгновением позже тонкий нервный голосок позвал:
- Брат, ты здесь? – и, после паузы, снова тихое: - Брат?
Юно вздохнул с облегчением: к ним приближались Джихё и Зулу. Мужчина шагнул из проулка и прерывисто помахал рукой:
- Мы здесь.
Заметив их, девушки быстро подошли к мужчинам. Зулу каким-то совершенно обыденным жестом провела по разрезам в складках платья, профессионально и незаметно пряча нож. Юно проследил за ее движением и вопросительно приподнял бровь:
- У вас, я смотрю, есть скрытые таланты… - скептически заметил он.
- Перестаньте, - нисколько не смутившись замечанием детектива, улыбнулась негритянка. - Если девочка с пяти лет росла одна в трущобах Парижа, как вы думаете, умеет ли она обращаться с ножом? – Зулу усмехнулась.
- По всему выходит, что умеет, - пробормотал Юно и перевел взгляд на сестру. - Вы нашли девушек?
- Ни единого следа, - вздохнула Джихё. Бок ее удлиненной мальчишеской курточки был едва заметно оттопырен. Юно уже знал от старика Ли, что там, в поясной кобуре находится старый Раст Гассер, револьвер, с которым, как оказалось, девушка почти не расстается. - Вообще ничего. Сантана жила с соседками, мы была там – нам сказали, что она ушла, как обычно, на работу. Старуха в доме Ангелы говорит, что не видела девушку уже неделю. Это неудивительно, она вечно бегает от платы за комнату. В округе тоже никаких следов, да и на улицах людей нет, из-за проклятого тумана никто носа за дверь не кажет. Даже спросить некого.
- Значит, наши пропащие растаяли бесследно, - послышался голос Джеджуна и, наконец, он появился из проулка, легко прошел между двумя девушками и встал рядом с Юно. - У нас тоже ничего.
- Почти… - прищурился детектив, смотря куда-то на землю, и через несколько мгновений произнес. - Джихё, встань в проулке. Я зажгу спичку. Возьми ее на прицел. Когда я брошу ее в сторону, запомни, пожалуйста, направление, куда ты прицелилась.
Девушка недоверчиво посмотрела на брата, нахмурилась, но все-таки пошла туда, куда тот указывал.
- Готова? – Юно встал на перекрестке и нервно поежился. Он кожей чувствовал, как его берут на прицел, как Джихё оценивает расстояние, замирает на несколько мгновений, чуть приподнимает ствол, чтобы прицелиться точно в том направлении, где в тумане растворился силуэт детектива. И хотя Юно понимал, что сестра не причинит ему вреда, подсознательно ему пришлось бороться с инстинктивным страхом, заполнившим, казалось, каждую клеточку тела, заставившим мускулы напрячься, приготовиться. Детектив глубоко вздохнул и чиркнул спичкой. Маленький рыжий огонек на мгновение вспыхнул ярко и тут же почти потух, но уже через несколько секунд его ровное свечение окрасило в алый цвет ладонь Юно, которой он закрывал спичку от ветра.
- Готова, - голос Джихё был напряжен.
- Не выстрели случайно, - пробормотал Юно и бросил спичку в сторону – туда, где валялся второй окурок Терезы. Мгновение спустя она упала на мостовую, огонек погас, и легкая струйка дыма от него поднялась выше, вплетаясь в пелену тумана.
- Туда, - Джихё подошла очень легко, почти бесшумно и уверенно указала рукой куда-то за спину Юно.
Детектив мягко сжал запястье сестры в знак благодарности, та вздрогнула, словно не ожидая такого действия от мужчины, но через мгновение слабо улыбнулась и, резко посерьезнев, кивнула:
- Я уверена, туда.
-
-
03.09.2009 в 17:30- Что ты ищешь? – нервно переступив с ноги на ногу, полушепотом спросила Джихё.
- След, - коротко ответил детектив, даже не взглянув на сестру. Его ладонь продолжила следовать вдоль глубокой трещины в стене старого барака.
- Пулю, - терпеливо ответил подошедший Джеджун. Он нагнулся вперед и так же, как детектив, принялся пристально рассматривать старую, крошащуюся кладку.
Юно коротко усмехнулся: художник явно обладал аналитическим умом - тем достоинством, которое мужчина столь ценил в людях. К сожалению, на взгляд детектива, немногие из окружавших его людей могли этим похвастаться.
- Правильно, - кивнул Юно, бросив взгляд на художника. - Если все было так, как сказала Тереза, значит пуля все еще где-то здесь… вот! Зулу, ваш нож, - детектив протянул руку за спину, туда, где за ним стояла негритянка. Та, поколебавшись, протянула ему широкое листообразное лезвие в ножнах из плотной грубой кожи. Юно взялся за рукоять – материал, больше всего походивший на кость, был теплым от прикосновения к нему руки Зулу и гладким, отполированным годами верной службы хозяйке.
Джеджун склонился к тому месту, на которое указывал детектив. В пошедшей трещинами стене образовалась небольшая, крошащаяся по краям воронка, в центре которой матово блестело сморщенное ударом тело пули. Юно осторожно поддел металл ножом и надавил. Из воронки посыпалось мелкое крошево старой кладки; наконец, спустя мгновение, сама пуля выскочила из стены и, с глухим звоном ударившись о мостовую, покатилась по булыжникам. Детектив ловко потянулся, ловя кусочек металла, зажал его в руке и выпрямился, раскрыв ладонь:
- Револьвер, - четко произнес Джеджун, взглянув на пулю.
- Гладкоствольный, неавтоматический. Похоже, старая модель, - прищурившись, рассматривая пулю, уточнила Джихё. Затем девушка подняла взгляд на брата. - Господин Ли двадцать семь лет отслужил военным в пехоте и неплохо научил меня обращаться с оружием… так, на всякий случай, - пожала плечами Джихё, словно говорила о чем-то обыденном и даже скучном.
- Да уж, не детский сад… И зачем тебе, интересно, такие знания? - пробормотал детектив и, нахмурившись, посмотрел на сестру, но та лишь пожала плечами.
- Юно-ши, - холодно улыбнулся Джеджун, все еще глядя на пулю на раскрытой ладони детектива, - похоже, пора возвращаться в «Коготки»…
Юно вскинул голову за мгновение до того, как услышал где-то вдалеке топот нескольких пар ног.
-
-
03.09.2009 в 17:31- Уверен, что с ними все будет в порядке? – прерывисто дыша, спросил Юно. После долгого бега дыхание никак не хотело восстанавливаться. Легкие словно жгло изнутри, холодный влажный воздух проникал в них будто через силу, сквозь преграду разгоряченной погоней плоти, судорожно требовавшей кислорода.
- Да-а, - голос Джеджуна прозвучал как-то совсем тихо, хрипло. Он согнулся пополам, схватившись ладонью за стену дома в переулке, где они затаились, тоже пытаясь выровнять дыхание для нового марш-броска. Мужчина опустился прямо на тротуар и, помолчав с минуту, произнес уже более ровным голосом: - Девушки побежали в другую сторону, как только устанут, сразу сдадутся. Полисмены им ничего не сделают, тем более что их начальство периодически пользуется услугами «Коготков». Доставят в кабак, да еще и извозом.
Юно кивнул пару раз и плавно выглянул за угол. Туман как назло почти рассеялся. Звезды, плывшие по высокому безоблачному небу, хорошо освещали мощеные кирпичом улицы старой Праги; дома же, напротив, черными глыбами высились по другую сторону дороги, закрывали обзор, не давали различить в своих тенях преследователей. Юно прислушался. Город спал, укрывшись тишиной безлюдных улиц, как покрывалом...
- Похоже, чисто, - кивнул детектив. - Последняя пробежка, Джеджун, - Юно протянул художнику руку, тот крепко ухватился за предложенную ладонь и, оперевшись на нее, поднялся с земли.
- Я нормально, - тяжело кивнул он. - И можно просто Дже, а то, вкупе с твоим серьезным видом, мое имя звучит как-то даже устрашающе, - художник криво усмехнулся.
Поколебавшись пару секунд, Юно кивнул и произнес, словно пробуя слова на вкус, размеренно и вполголоса:
- Как хочешь, Дже.
Внезапно художник резко встрепенулся, обернулся в сторону узкого переулка за их спинами, замер, напряженно вглядываясь в черные тени, затопившие все пространство узкой дорожки между домами, и через несколько секунд перевел взгляд на детектива:
- Ты слышал? – шепотом спросил он. Но тот лишь покачал головой.
-Джеджун, о чем ты? – Юно сделал шаг в сторону мужчины, но тот остановил его взмахом ладони, приложил палец к губам.
- Подожди здесь, - беззвучно прошептал художник и сделал шаг вглубь темного переулка. Затем другой, третий… Через мгновение его запястье сжала теплая ладонь Юно, тот ступал осторожно, не спеша, почти бесшумно. В какой-то момент он удержал Джеджуна на месте, потянув его за руку, и сам вышел на шаг вперед. Лицо детектива было сосредоточенным, в темноте его зрачки расширились почти во всю радужку, затопив глаза черной глубиной, он напряженно вглядывался в темные тени домов, образовавших этот переулок. Мужчина осторожно отстранил Джеджуна за спину, закрывая от возможной опасности, и хотел уже отпустить его запястье, но почувствовал, как тот перехватывает руку, и сам крепко сжимает его ладонь своей. Соглашается на защиту, но не отступает. Детектив достал пистолет и, глубоко вздохнув, решительно кивнул.
Спустя несколько десятков шагов по, казалось, ставшим вдруг колкими и ужасно неровными булыжникам мостовой, Юно замер. Узкий переулок, затопленный черными тенями, вывел их во внутренний двор, скрытый от взглядов прохожих со стороны улицы. Серый свет растущей луны хорошо освещал его; блеклые, едва заметные лучи плыли в последних клочьях тумана, так не вовремя рассеявшегося к ночи. Мужчины сделали еще несколько шагов и замерли…
- Это… - хрипло произнес Джеджун и порывисто развернулся, резко вырвав из крепкой хватки Юно свою ладонь, зажав ею рот.
- Это Сантана, - горько, вполголоса произнес детектив, отворачиваясь. Едва узнав девушку, начав проникаться к ней каким-то подобием простой человеческой приязни, мужчина не в силах был смотреть на синеватую кожу шеи, словно выраставшую из шершавого края грубой мешковины, на изрезанное темными прожилками сосудов белое лицо, на расслабленные губы – черно-фиолетовые, - на глаза – пустые и словно стеклянные, без глубины, без единой искры чего-то живого, бьющегося в сердце, бегущего по сосудам каждое мгновение, без жизни.
Взгляд Юно пробежался по тонким, бескровным ранкам, выведенным на лбу Сантаны: «Третья»… Детектив отвернулся.
- Дже, - позвал он, - Дже, нам надо спешить… - Юно сделал шаг к художнику. Тот склонился над мостовой, его плечи едва заметно дрожали, одна ладонь крепко прижата ко рту, чтобы заглушить застрявший в глотке крик, другая с силой сжимает рукав плотного плаща. Детектив приблизился почти вплотную, отточенным движением убрав оружие в кобуру, и крепко сжал плечи мужчины, разворачивая его к себе:
- Нам. Надо. Уходить, - четко, выделяя каждое слово, проговорил Юно. Джеджун нетвердо кивнул. Он казался оглушенным этим зрелищем, видом мертвой девушки, упакованной в мешковину, тонкими линиями корейского слова на синеватой коже. Юно с силой потянул его за собой, прочь из темноты переулка.
-
-
03.09.2009 в 17:32Джеджун жадно пил воду. Тяжело оперевшись рукой о барную стойку, прикрыв глаза, громко глотая и проливая половину мимо. Тонкие струйки воды бежали из уголков рта, по подбородку, скользили по шее и стекали под рубашку, оставаясь на ней, оседая мокрыми разводами. Острый кадык резко и будто с усилием двигался под кожей, обозначая глотки. Мужчина не обращал внимания на собравшихся рядом людей.
- Значит, девочка мертва… - горько произнес старый Гюмин, покачав головой. - Еще утром она была здесь, полная жизни…
- Мне очень жаль, - тихо повторил Юно, словно извиняясь за то, над чем был не властен. Он низко опустил голову: сообщать подобные вещи всегда было для него ненавистной, страшной частью работы. Подсознательный процесс обвинения над детективом, ведущим дело, так или иначе, неминуемо складывался в мозгу родных и близких, внезапно осознавших невосполнимость потери дорогого человека… Юно знал это. Да и сам не мог перестать винить себя…
Джеджун, наконец, остановился, отставил в сторону полупустой стеклянный кувшин, гулко грохнув им о начищенную поверхность барной стойки, и посмотрел на детектива – растерянно, просяще, словно тот в силах был сделать все происходящее дурным ночным кошмаром, одним из тех, что забудется поутру.
- Ее убили… как и тех… я не хотел, - пробормотал он едва слышно, но его перебил внезапно пронесшийся по залу гулкий стук в дверь.
- Это Зулу! – нервным полушепотом раздалось снаружи. - Откройте быстрее.
Юно кинулся ко входу, опережая движение старика, поднял тяжелый засов и приоткрыл дверь. Негритянка тут же протиснулась в образовавшуюся щель, заговорила быстро, сбивчиво:
- Джихё нарвалась на полицию, с ней Бенеш, идут сюда. Она задержит их еще совсем чуть-чуть. У нас нет времени. Говорят про какой-то труп и ищут корейца, - Зулу перевела дыхание. - Надо спрятать Джеджуна. И быстро.
Детектив мысленно усмехнулся скорости вынесения вердикта местными органами охраны порядка.
- Но… - возразил старик, бросил взгляд на Юно, несколько мгновений рассматривал его прищурено-оценивающим взглядом, затем все же утвердительно кивнул и сделал шаг в сторону скрытого занавесом прохода в подсобные помещения:
- Сейчас открою… - заторопился Гюмин.
Но художник оборвал его на полуслове:
- Есть идея посвежее, - криво улыбнулся он. - Юно, сможешь кое-что для меня сделать?
Детектив медленно кивнул, не вполне понимая, в какую авантюру его пытаются втянуть. Но уже в следующий момент Джеджун крепко схватил его за руку, потащил мимо старика и Зулу к лестнице на второй этаж, быстро поднялся, утягивая мужчину за собой, и буквально впихнул его в одну из дальних комнат, плотно закрыв за ними дверь.
Юно огляделся. На вид комната принадлежала женщине. В кресле лежали несколько платьев прямо с вешалками, будто модница долго решала, что надеть и в спешке не успела вернуть вещи в гардероб. Столик, покрытый невесомым кружевом ткани, украшала маленькая вазочка с аккуратным букетиком сухоцветов; перед овальным зеркалом, забранным в витиеватые переплетения серебряных проволок, были разбросаны тени для век нескольких цветов; в открытой коробочке белой пылью лежала пудра. Полы балдахина, окружавшего постель, были небрежно отдернуты в стороны и не подвязаны, видневшийся между ними край темного покрывала загнулся, будто кровать заправляли в большой спешке. На квадратной тумбочке из светлого дерева, испещренного тонкими темными прожилками, лежал увесистый том, забранный в кроваво-красный переплет, без обозначений, лишь в самом центре выдавлен маленький, покрытый позолотой крестик – Библия. Рядом с ней были оставлены несколько пухлых конвертов, бережно надорванных с краю, каждый из них подписан аккуратным убористым почерком по-французски. Юно невольно поежился. На первый взгляд ничего необычного в обстановке не было, но все вокруг казалось каким-то застывшим, неживым, словно запечатленным фотографом и так и оставшимся лишь образом на черно-белом снимке…
- Комната Жанет, - коротко бросил Джеджун, распахнув гардероб. - Мне разрешили спать здесь. Я ничего не трогал – и так первое время не мог привыкнуть, что сплю в кровати покойницы.
Детектив склонился над тумбочкой. Верхнее из писем, адресованное Жанет Сенклер, было подписано некой Эленой за обратным адресом Аржантёй, Франция. Мысленно Юно сосчитал количество конвертов в стопке: получалось, что кто-то часто думал о девушке.
- Нашел, - с облегчением вздохнул Джеджун, разворачиваясь. В руках он сжимал черный парик, пряди которого были сплетены в сложную прическу.
Юно подозрительно посмотрел на мужчину:
- Все в порядке? – в уме детектива совершенно не к месту появился образ Джеджуна в парике, с убежденностью уговаривающего следователя Бенеша, что является женщиной. – Ты уверен, что твой план…
- Раздевайся, - художник принялся быстро натягивать на себя парик, нагнувшись перед овальным зеркалом.
- Что? – с неподдельным удивлением воскликнул Юно. - Умом тронулся?
- Тише… - прошипел Джеджун, даже не обернувшись. - Раздевайся, тебе говорят. Ты же обещал, что поможешь, - мужчина принялся торопливо снимать одежду, сбросил туфли, неуклюже прыгая на одной ноге, стянул брюки и выпрямился.
Юно, справившись, наконец, с пуговицами рубашки, заметил, что художник, стоя в одном лишь белье посреди комнаты, рассматривает его, сжал зубы и поспешно отвел взгляд. Джеджун тихо хмыкнул и, прошлепав босыми ногами по непокрытому ковром полу, достал из гардероба китайское платье. Алое ханьфу, будто обретя свободу, всколыхнулось. Его подол пошел невесомыми волнами, когда Джеджун легко запахнул полы платья.
- Быстрее, Юно-ши, - нервно, но, в то же время, совершенно не к месту насмешливо проговорил художник, и, обойдя мужчину, по-женски изящно опустился на кровать, предварительно откинув с нее покрывало.
Детектив, недовольно посмотрев на Джеджуна, снял с себя брюки.
- А дальше что? – хмуро поинтересовался он за мгновение до того, как внизу раздался скрип поднимающегося засова и тяжелые мужские шаги.
- Сюда иди, - Джеджун грубовато схватил Юно за локоть и потянул на себя, детектив почти упал на него, неуклюже взмахнув рукой. Направляемый резкими комментариями художника, детектив все-таки лег сверху, Джеджун тут же обхватил коленями его бедра, прижался так, что при желании Юно с трудом смог бы вырваться, обнял руками за шею, притягивая его лицо ближе. Художник с трудом дотянулся до балдахина, задергивая полупрозрачный полог.
- Изобрази мину подовольнее, - серьезно шепнул Джеджун в губы детектива и в следующий момент коснулся их своими.
У Юно перехватило дыхание. Он крепко обнимал плечи художника, скрытые скользкой тканью, прижимался к нему, вдавливая в кровать своим весом, чувствуя длинные пальцы Джеджуна, гуляющие по его спине, успокаивающе, нежно поглаживающие, но в то же время сильные, напряженные, готовые в любой момент сжаться в кулак. Художник целовал его требовательно, настаивая на ответе, словно они были парой неопытных влюбленных, юных, не обученных жизнью вырывать с боем, что причитается, и не требовать большего. И Юно внезапно для себя почувствовал трепетный холодок где-то внутри, маленький и свежий, заставляющий дышать через раз из-за ощущения, будто искорки щекотки где-то в легких не дают покоя. Совершенно безумное, пьянящее чувство счастья от самого сознания жизни, бьющейся внутри сердец – его самого и мужчины рядом – затопило сознание детектива. И в какой-то момент Юно с удивлением услышал спешное, торопливое биение крови в висках, почувствовал жаркое, обжигающее тепло обнаженного тела Джеджуна между складками распахнувшегося ханьфу, начал отвечать на поцелуй не механически спокойно, но жадно, с горячей страстью, так тщательно контролируемой им все эти годы. Он не замечал и не слышал, как распахнулась дверь в комнату, как в нее заглянули и спустя мгновение спешно, нервно захлопнули, словно увидев что-то, чего видеть не должны были.
Юно совершенно не хотелось вспоминать все свои скоротечные романы, модных европейских женщин, моривших себя голодом, покрывавших лицо слоями косметики, любивших приторно-сладкие запахи духов. Не хотелось вспоминать и сравнивать, потому что не хотелось осознавать, что за двадцать девять лет своей жизни он впервые целует кого-то, совершенно растворившись в поцелуе, в другом человеке, на мгновения близости растеряв все ставшие ненужными мысли. Юно принимал ласки, такие откровенные и честные, что неправильным казалось просто заподозрить неискренность партнера, и сам дарил их – в крепких уверенных объятиях, случайных сплетениях пальцев, в страстном глубоком поцелуе, словно тайном откровении, заставлявшем вздрагивать и замирать на мгновение вместе с ударами сердца…
- Тук-тук, - в сознание детектива, будто руша что-то хрупкое и звонкое, понятое и принятое им лишь сейчас, после стольких лет отрицания, холодной насмешкой ворвался голос Зулу. - А вот если б полицейские сами не решили, что вы, господин детектив, со шлюхой развлекаетесь, стоило бы им сказать, что вы оба мужчины. После увиденного они б все точно с лестницы попадали! – женщина, хмыкнув, вышла и прикрыла за собой дверь.
Юно стиснул зубы: даже дружеские шутки он не любил. Тем более, в такой пикантной ситуации. Мужчина приподнялся на локтях. Джеджун тяжело дышал, мутный взгляд за полуприкрытыми веками блуждал по лицу детектива, на щеках появился румянец. Художник довольно улыбнулся и произнес полушепотом:
- Я же говорил, что свежая идея сработает.
-
-
03.09.2009 в 17:34Юно неспешно поднес чашку с кофе к губам, замер на мгновение и медленно, словно нехотя, сделал глоток. Остывшая, терпкая жидкость без сахара наполнила рот горечью. Детектив медленно отставил чашку.
В «Бархатные коготки» вернулась привычная полутьма, драпировки на стенах стали едва различимы, оставшиеся гореть свечи отбрасывали тусклые блики на мутные стеклянные плафоны-сферы, окружавшие потушенные керосиновые лампы. Весь зал будто изменился, наполнился темными тенями, погрузился в мягкий, обволакивающий полумрак. Лишь рядом с яркими огоньками свечей тьма расступалась, струилась вокруг них, но не подступала ближе золотистого прозрачного сияния.
Гюмин сменил свой белый старомодный костюм на теплый свитер с растянутым горлом. Он стоял за стойкой - постаревший, сгорбившийся, лоб его прорезали глубокие морщины, их темные следы отпечатались в уголках глаз, вены на длинных узловатых пальцах вздулись. Старик монотонно, механически протирал стаканы, его мысли были далеко от дома номер 12 на улице Штепанска. Может быть, они блуждали где-то там, в холодной, наполненной резким светом белых ламп прозекторской, где, словно товары в мясницкой, лежали на металлических поддонах тела трех убитых женщин.
- Не представляю, что будет дальше, - Зулу устало провела пальцами по лбу. Она сидела за столиком - самым ближним к барной стойке, - большими глотками пила коктейль, казалось, совсем не чувствуя вкуса, и не морщилась, как обычно, словно не замечая обилия алкоголя в нем.
- Да ничъего не будъет, - Полина зло хлопнула ладонью по стойке, чуть не расплескав прозрачную жидкость в маленькой стопочке, ожидающе выставленной перед ней Гюмином, - ничъего. Можъет убийца уже под нашими окнами, только и ждъет, когда кто-нибудь выйдъет. Он ещъе всъех нас на тот свъет отправит!
- А ты не каркай! – крикнула Зулу. Она отставила полупустой стакан и поднялась, резким жестом стерев выступившие на глазах слезы, порывисто приблизилась к Полине, нагнулась – угрожающе, зло. - Без тебя тошно, а с тобой так вообще невыносимо! Если так жаждешь сдохнуть, выметайся отсюда! – в голосе девушки появились высокие, срывающиеся нотки. Она цепко ухватила Полину за запястье и потянула в сторону, заставляя соскользнуть с высокого стула и сделать несколько шагов за негритянкой.
- С ума съехала, сука? – заверещала Полина, яростно отмахиваясь от Зулу, отчаянно, зло, оставляя на темной, отливающей золотом коже глубокие следы ногтей. - Пусти менъя!
- Хватит! – рассерженно, надтреснуто крикнул Ли Гюмин, с силой опустив кулак на барную стойку. – Совсем, бабы, с ума посходили!
- Та как ты ещъе смеъешь такоъе говорить, хрыч! - вцепившись в край стола, выкрикнула Полина. Костяшки ее пальцев от усилия побелели, несколько тонких темно-русых прядей выбились из прически и свисали теперь вперед – на лицо девушки. Она резко развернулась к владельцу «Коготков»: - Это все из-за тъебъя, старый дурак, тъебъя и твоих…
- Я сказал, хватит! - с усилием перекрывая истеричные слова и громкие ругательства, крикнул Гюмин. - Еще слово, Поля, и ты очень крупно пожалеешь, что не подохла на улице пять лет назад, как безродная кошка, - мужчина указал в сторону девушки тонким узловатым пальцем.
Полина встрепенулась, вырвала руку из крепкой хватки Зулу и, напряженно, явно без удовольствия кивнув старику, опустилась на свое место за стойкой.
Юно вновь поднял чашку с остывшим кофе. То, что происходило в «Коготках», не было чем-то необычным. Напряжение и страх сделали свое дело, и каждая из обитательниц кабака сейчас видела в подругах или следующую жертву, или потенциальную счастливицу, которой удастся выбраться из череды всех этих событий, пережив своих менее удачливых товарок. Но, тем не менее, у детектива неизменно возникало чувство, что все эти люди вокруг знают чуть больше, чем говорят, и, сколько бы он не давил на них, не пытался подловить на лжи и недомолвках, ничего не выйдет, пока они сами не откроются ему.
- Ты истеричка, Полина, - пожал плечами Джеджун, выйдя на верхнюю площадку лестницы. Он ни на кого не посмотрел. Все внимание художника было сосредоточено на манжетах рубашки, которые он пытался застегнуть, спускаясь по ступеням вниз. Парик и ханьфу остались наверху. Так же, как, казалось, что-то доверчивое и теплое, на миг появившееся у Джеджуна и Юно. - Терезе удалось сбежать, - легкий кивок в сторону женщины, та немедленно удостоила художника спокойной, без следа истерики улыбкой, - значит, шанс есть. Кроме того, нам помогает детектив Чон.
- Дъетъектив Чон, - едко произнесла Полина, - пока помог только тъебъе, да и то в постъели. Хорошо повъесъелились?
Юно со звоном отставил чашку с холодной черной жижей. Эта женщина – алкоголичка и шлюха - смела насмехаться над ним. Детектив сжал зубы, на несколько секунд он с мстительным удовольствием представил себе Полину - мертвую, уродливую, оболочку без внутренностей, упакованную, как бакалейные покупки, с проставленным порядковым номером на лбу. Юно поднялся из-за стола. Джеджун опередил его, легким, будто привычным жестом руки попросил детектива остановиться, так властно и уверенно, словно не сомневался, что тот послушает. Мужчина поморщился, со временем он привык к абсолютной независимости и не любил, когда ему указывают на что-то.
- Ты, похоже, забылась, - холодно и размеренно, без тени эмоций проговорил Джеджун. - Впредь я бы попросил тебя делать различия между вашим способом заработка и тем, что произошло сейчас между мной и детективом. Все это было лишь ради дела, игра на публику, не больше. Тебе ясно?
Полина замерла, хлопая ресницами, на ее худом лице, щедро припудренном и напомаженном, Юно с удивлением увидел неподдельный страх. Настоящий животный страх за свою жизнь, скользкий, такой, что вымораживает все внутри, заставляя судорожно вдыхать воздух и делать ради выживания все то, что еще раньше казалось неприемлемым.
Детектив перевел взгляд на художника. Тот, словно статуя, устрашающая и прекрасная, замер, тяжелым взглядом следя за Полиной, медленно повел подбородком, лишь обозначая кивок, и прошел к стойке.
Юно на ощупь поднял со стола чашку. Этот человек, которого только недавно детектив, казалось, полностью разгадал и понял, вел себя абсолютно непредсказуемо. Вместо предприимчивого бездельника перед Юно предстал человек, уверенный в себе и своей власти, способный идти к цели, даже не замечая, по чьим головам он ступает, поднимаясь к пьедесталу. Мужчина сделал еще один горький глоток. После увиденного и услышанного им сейчас, недавний момент близости показался теперь лишь фарсом – надуманным и насквозь фальшивым, как в плохой театральной постановке. Слова Джеджуна с болью врезались в мысли мужчины, вплетались в них, меняя эмоции от общения, руша саму возможность надеяться на понимание и дружбу. Юно опустил чашку на маленькое белое блюдце и, увлеченный своими мыслями, лишь в этот момент заметил, что взгляд художника – понимающий и тревожный – сосредоточился на нем.
- Кто-то идет, - глухо сказала Джихё. Она стояла у небольшого окна, выходящего на сторону входа в кабак. За время ссоры девушка ни разу не обернулась, словно ее мысли в этот момент были очень далеки от Праги. И, как в подтверждение ее слов, через некоторое время кто-то снаружи дернул за ручку двери так, будто был уверен, что та открыта. Тяжелый засов держал крепко. Дверь дернулась еще раз, затем раздался тихий стук, осторожный, будто гость не был уверен, что пришел по адресу.
- Эй, откройте, - послышался звонкий голосок Ангелы.
-
-
03.09.2009 в 17:34- И ты еще смеешь мне врать, тварь! – Тереза нависала над Ангелой, сидевшей, словно подсудимая, в центре зала на низком табурете, окруженной недавними подругами. Женщина будто не замечала потеков туши на искаженном яростью лице, разбитых коленей и испорченного платья, в ее голосе то и дело проскальзывали истеричные нотки, срывающиеся на тонкий крик. Размахивая в воздухе, казалось, сотой за вечер сигаретой, она выкрикивала оскорбления, заставляла признаться в предательстве и убийствах.
- Я не вру! – сквозь слезы выкрикнула Ангела, она смотрела на Терезу снизу вверх, жалобно и зло одновременно, словно провинившаяся ученица на слишком строгую преподавательницу, не смея двинуться, встать с грубого табурета.
- Врешь, тварь! Где ты была? Я чуть не сдохла из-за тебя! – заорала Тереза. В следующий момент ее ладонь взмыла вверх, занесенная для удара. Юно дернулся, резко двинувшись вперед, и перехватил руку женщины.
- Хватит уже, - рявкнул он, сжав запястье Терезы, - хватит. Вы готовы друг другу глотки перегрызть без причины.
- Не защищайте ее, - Зулу сделала шаг вперед, оказавшись прямо за спиной Ангелы. - Мы действительно не знаем, что случилось. Может статься, что Тереза права, а вы ошибаетесь, - девушка прикусила губу. Как заметил Юно, она была в этой сумасшедшей «семейке» нейтральной стороной: не любила лезть в споры и свары, нехотя принимала участие в конфликтах и никогда не пыталась примирить ругавшихся. Выступала за, своего рода, естественный отбор – кто побеждал, становился для нее правым. Детектив поморщился: именно эту черту характера он так не любил в людях улицы, с которыми по роду работы сталкивался ежедневно. Лишь резкое желание девушки бороться за свою правоту в недавней потасовке с Полиной оставляло Юно шансы думать, что она еще может измениться, стать свободной от повадок уличной бродяжки, принимающей за правило подчиняться сильнейшему.
Мужчина поднял вверх ладони, высвобождая руку Терезы из своей хватки.
- Хорошо, только и вы все не забывайтесь, - мужчина обвел взглядом собравшихся. - То, что Ангела пришла позже, чем должна была, еще ничего не доказывает.
- Правильно, - с отстраненным видом заметил Джеджун. Все время импровизированного допроса он провел, сидя за стойкой бара и поглощая виски. Как решил Юно – успокаивал нервы, - я тоже не люблю линчевателей.
- Да объясните уже все толком, - Ангела со злостью посмотрела на окружавших ее людей. - Ну, пришла позже, так я же предупредила!
- Снова ложь? – презрительно пожала плечами Тереза. - Никого ты не предупреждала.
- Да послушайте же меня, люди, что с вами? – Ангела сжала кулаки в бессильной ярости. - Я сказала Сантане, что приду поздно, что у меня дела… свои, личные. Она согласилась меня прикрыть… а где она? – нахмурилась девушка. Стоило ей зайти в «Коготки», как ее схватили и начали заставлять сознаться в причастности к убийствам.
- А Сантаны больше нет, девочка, - медленно, будто во сне или трансе, покачал головой Гюмин.
-
-
03.09.2009 в 17:35Юно снился серый мир… Грязные кирпичные стены окружали его с четырех сторон. Ни окон, ни дверей, лишь старая серая кладка. От времени и сырости между кирпичами завелся грибок, и там, где они неплотно прилегали друг к другу, разрастался болотного цвета мох.
Стены уходили высоко вверх. Не заглянуть за них, не перелезть. Лишь только свинцовое небо нависало над ними, словно высшая сила выступала в свойственной лишь людям попытке подглядеть, захватить себе частичку того, чем не в силах завладеть полностью.
И Юно в самом центре этого серого мира. Джихё рядом с ним – испуганный ребенок, вымокший под дождем, замерзший. На ее щеке, словно напоминание из предыдущего сна, выделялся след сажи; тонкая рубашка мужского покроя, будто узором ярких капель, испачкана брызгами крови. Она хватала Юно за руку, тянула к себе, настойчиво и неумолимо, словно в бреду, в агонии, мужчине оставалось лишь удивляться, откуда в хрупком теле столько силы.
- Не забирай его у меня, брат, не забирай! Оставь нас в покое! – кричала она в истерике, глотая слезы. – Прошу!
Мужчина лишь тянул к ней руки в попытке поймать, прижать к себе, успокоить, но все было тщетно. Джихё извивалась, уходила от его прикосновений и снова, с настойчивостью сумасшедшей, стискивала его запястья, больно впиваясь пальцами в кожу, и кричала все то же:
- Оставь его мне! Уходи, не мешай нам!
***
Настойчивый стук в дверь заставил Юно проснуться. «Это уже входит в привычку», - устало подумал он и приподнялся на кровати. Серая морось за окном не давала точно определить, который час. На пустых улицах царил полумрак, лишь где-то вдали, за небольшой площадью, маячила темная фигура постового. Как и несколько дней до этого, ни единого луча солнца видно не было. Оно словно спряталось за серой густой вуалью свинцовых небес и белесых клочьев тумана, в этот ранний час уступивших, наконец, дождю, прибитых им к мостовой, но так и не исчезнувших вовсе.
Стук повторился. Настойчивый и уверенный, властный. Юно нахмурился: незваных гостей он не любил, а гостей настырных, не знающих правил хорошего тона, не любил в два раза сильнее. Поморщившись, детектив посмотрел на часы – часовая стрелка едва пересекла резко выписанный контур четверки.
- Кого еще принесло на мою голову? – в ответ на новый стук выкрикнул он.
- Следователь Бенеш, господин Чон, - Юно вздохнул, вспомнив долговязую фигуру полицейского, его вытянутое лицо, словно разом пытающееся передать все эмоции человека, мучающегося несварением желудка, нервный тягучий голос.
- Доброе утро, сэр, - саркастично проговорил детектив, - чем обязан?
- Собирайтесь, вы едете с нами, - безапелляционно заявил Бенеш из-за двери.
-
-
03.09.2009 в 17:35Юно устало потер глаза. Из-за постоянных нежданных пробуждений голова была тяжелой, виски словно сжимал обруч из металла, жесткий и прочный. Мужчина непроизвольно хмурился. Все проблемы, серыми стенами из сна возвышавшиеся над ним, казалось, обрушились, погребя под собой незадачливого детектива. Полицейские, пришедшие ни свет, ни заря, к тому же потребовавшие отправиться с ними в участок, были своего рода отвратительным предзнаменованием, и Юно четко осознавал это. Он мог поблагодарить судьбу лишь за то, что его не отправили прямиком в камеру.
За неимением другого занятия мужчина рассматривал окружавшую его комнату. Кабинет следователя Бенеша не мог похвастаться ни большим пространством, ни богатством обстановки. Облупившийся на углах лак покрывал письменный стол из дешевого дерева; жесткий деревянный стул, на котором Юно предложили расположиться, казалось, был сотворен руками мастера пыток: сидеть было неудобно, деревянные подлокотники располагались слишком низко, чтобы на них можно было опереться, и слишком близко, словно сжимая ноги сидящего; спинка из толстых прутьев отходила от сидения под большим углом, на нее можно было разве что лечь. Детектив с неудовольствием отметил, что может даже не пытаться разместиться здесь с комфортом. Кресло Бенеша по другую сторону стола выглядело не лучше – вытертая обивка в полоску, и продавленный ватин, вот-вот готовый вылезти наружу, свидетельствовали о том, что этот предмет мебели как минимум является ровесником своего хозяина.
Вся эта казенная мебель вкупе с выцветшей желтоватой краской, покрывавшей стены, и рядами невысоких металлических картотечных ящиков с налепленными на них буквами алфавита, выстроившихся вдоль стены, вызывала у Юно неясное чувство жалости. В то же время, он с облегчением думал, что не зря в свое время отказался от должности полицейского, выбрав тернистую и полную препятствий стезю частного детектива.
Бенеш сидел за столом, склонившись над документами, и делал вид, что крайне занят. При этом детектив отметил, что о сигарете, в данный момент бережно опущенной на край пепельницы, следователь не забывал. Значит, лишь хотел показаться увлеченным, заставить Юно понервничать, проверив его терпение.
- Итак? – Бенеш поднял на детектива ожидающий взгляд, словно тот долго хотел что-то сказать.
- Я вас слушаю, - приподнял брови Юно. - Хочу напомнить, что это вы притащили меня сюда.
- Что ж, - следователь сцепил пальцы в замок, недовольно пожевал губами, взглядом продолжая следить за мужчиной, - признаться честно, я хотел просто поговорить.
- Поговорить? – саркастично повторил детектив. – Готов признаться, вы святой человек! Встать засветло, проехать половину города… - Юно с неудовольствием покосился за окно – Влашска улица на самой границе с Градчанами кишела людьми, торопливый поток служащих, спешащих на работу, наводил мысли о невозможности приятного и быстрого возвращения в гостиницу. - И о чем же вы хотели поговорить?
- О вас, господин детектив, - скучающее лицо Бенеша на пару мгновений чуть приблизилось к Юно, словно тот пытался что-то рассмотреть в глазах мужчины. – У нас небольшой город, даже несмотря на то, что это столица Чешской СР. Рабочие бедны, как церковные мыши, политики ссорятся, партии готовы перегрызть друг другу глотки. Страна трещит по швам, раздираемая противоречиями. Мы измождены войной и правлением австро-венгров, мы пытаемся выжить, только и всего, - следователь сделал паузу, достал из пачки очередную сигарету, поморщился. - Дурацкая привычка, а бросить не могу, - с сожалением отметил он, чиркнул спичкой и затянулся. - Это не лучшее время для приезда. Можете называть пражан ксенофобами и расистами, можете говорить каждому встречному, что вы британец… итог один, понимаете?
- Не совсем, - ответил Юно, начиная злиться.
- Жаль, - вздохнул Бенеш и надолго замолчал, казалось, забыв обо всем на свете, кроме своей сигареты.
Юно сидел, мысленно пытаясь успокоить себя. Он слишком долго пытался сжиться с Европой, заставить ее считать себя своим, влиться в поток западной жизни, чтобы теперь ему так явно и с откровенным презрением указывали на его истинное положение незваного гостя.
- Вот, что я скажу – вам здесь не место, детектив. Вам здесь, - четко выделяя каждое слово, проговорил Бенеш, - не рады. Азиаты ведь привыкли держаться за своих? – мужчина замолчал, явно ожидая ответа.
Мысленно считая по десяти, чтобы успокоиться, Юно сдержанно кивнул:
- Как и все.
- Но для вас здесь нет «своих». Старик из борделя? Он уже давно ничей. Он сам так решил, и не ищите у него помощи. Он продаст вас за пару крон… Может быть, даже мне.
Юно стиснул зубы. Так некстати детектив подумал о Джеджуне, тот так же был совсем один, в абсолютно чужой стране, как и он, загнанный в ловушку.
- В общем, мой вам совет, - Бенеш нервно приподнялся на стуле, видимое спокойствие Юно выводило его из себя, детектив подумал, что тот ждал совсем другой реакции, - забирайте сестру и уезжайте.
- Меня наняли для расследования.
- К черту ваше расследование! - следователь ударил кулаком по столу, сигарета соскользнула с края пепельницы в неряшливую кучку окурков на дне.
- Профессиональная этика, - просто пожал плечами Юно. Мысленно он отметил, что в некоторой степени мстит следователю за упоминание о своей Родине.
- Вы сами не представляете, во что ввязались. Я столько сил прилагаю, чтобы выгораживать вас. Мои люди нервничают, надо ли лишний раз говорить, что, за исключением старика Ли, на много миль вокруг вы, возможно, единственный кореец. Как нам вас не подозревать? – Бенеш снова потянулся к сигаретам.
Юно стиснул зубы. С какой-то детской мстительностью ему захотелось напомнить следователю об охоте, которую тот развел на Джеджуна, но сдержался. Он не должен был выдать себя и свое знакомство с художником.
Бенеш устало опустился в жалобно скрипнувшее кресло и нервно побарабанил пальцами по столу.
- Я ведь даже не уверен, что вы непричастны, - вздохнул он, серьезно посмотрев на Юно.
- Так проследите за мной, - приподнял брови детектив. - Что вам мешает?
- Я вам верю, вот что. Такие, как вы, глотку другому перегрызут, а до правды докопаются. Не терпите лжи.
- Тогда дайте мне продолжить расследование, и я найду вам этого маньяка, - на этот раз Юно сам подался вперед, сжал пальцами низкие подлокотники.
- Нет, - коротко ответил Бенеш, затянулся и продолжил уже более спокойным тоном: - Запретить я вам тоже не могу, но, коль вы соберетесь продолжать в том же духе, глаз с вас не спущу. Лучше еще раз подумайте. Вам ясно?
- Вполне, - Юно встал со стула. - Последний вопрос.
- Что еще? – Бенеш резко поднялся.
- Где находится ваша прозекторская?
-
-
03.09.2009 в 17:35Юно остановился у невысокой, окованной железом двери. Как две капли воды похожая на пять минут назад покинутую Влашскую, улица Нерудова также была наполнена людьми. Темные шпили зданий словно врезались в низкие тучи, грозя новым дождем, но прохожие, казалось, не замечали этого. Одетые в серые плащи с поднятыми воротниками, они спешили по своим делам, каждый, уткнувшись взглядом в мостовую, мысленно подсчитывая зарплату или припоминая об отложенных до поры делах, усталые и измотанные.
Пальцы Юно нащупали в кармане плаща пачку сигарет, но, вспомнив слова Бенеша о «дурацкой привычке», он решил не курить.
Мысленно мужчина снова и снова прокручивал в уме разговор со следователем: того явно не радовало присутствие Юно в городе, и он всеми силами пытался от него избавиться. Может быть, думал, что детектив помешает ему в поимке Джеджуна? Тем более, эти слова о том, что азиаты держатся своих… Юно прекрасно понимал желание Бенеша поскорее покончить с этим делом. Поменяйся они местами, возможно, детектив сам решил бы, что такое странное появление в Праге незадачливого художника – это не простое совпадение. По крайней мере, попытался бы себя в этом убедить. Но что-то подсказывало Юно, что Джеджун, хоть и замешан каким-то образом в этой истории, не смог бы столь хладнокровно убивать женщин… С другой стороны, детектив совсем не знал его и прекрасно понимал, что не может судить, основываясь лишь на своих желаниях, кои становились все навязчивее…
Юно провел пальцами по подбородку. Когда-то, еще в молодости, у него были «странные» отношения другим мужчиной – его коллегой и напарником по работе, - но это осталось в далеком прошлом и вспоминалось лишь как юношеская блажь. Детектив не думал, что это сможет привести к чему-то серьезному, а подорвать дружбу и доверие - может. Выбирая из двух зол, Юно, как всегда практично, склонялся к меньшему.
- Не волнуйтесь, даже если вы не будете их сторожить, они вряд ли разбегутся, - раздался за спиной детектива чей-то меланхоличный голос.
- Что, простите? – переспросил Юно, обернувшись. Перед ним стоял высокий худощавый мужчина лет сорока, его острый подбородок покрывала неопрятная щетина, кожа выглядела болезненно синеватой, будто он крайне редко бывал на солнце. Теплое пальто было небрежно распахнуто, из-под него виднелся белый медицинский халат. Тонкие длинные пальцы сжимали утренний выпуск «Prague Post».
- Вы смотритесь так, будто сторожите кого-то, - объяснил мужчина, достав из кармана тяжелую связку ключей, повертел ее в пальцах, уверенно выбрал один, и, подойдя к двери, вставил в замочную скважину, - но это прозекторская. Там только трупы, а они к вам точно не выбегут, - сероватые губы растянулись в подобии усмешки. - Я прозектор, Антонин Земан.
- Вы-то мне и нужны, - улыбнувшись, кивнул Юно.
- Да? – скептически приподнял брови мужчина. - Тогда добро пожаловать.
Кованая дверь с металлическим лязгом приоткрылась.
-
-
03.09.2009 в 17:36- Извините, мебели у нас немного, - пожал плечами мужчина, подкатив к Юно высокий металлический столик, предназначавшийся для хирургических инструментов. На нем стояли две чашки, наполненные коричневой жидкостью, по краям которых оставались темные следы осадка. Юно предпочел не думать, откуда прозектор взял этот чай и сколько времени до появления детектива не утруждал себя мытьем посуды. – Хорошо хотя бы, несколько лет назад электричество провели. Раньше приходилось пользоваться свечами. А устраивать морг этажом выше, где хватает солнечного света, я запретил, мои подопечные, знаете ли, не нуждаются в загаре, - его губы снова лишь обозначили меланхоличную улыбку.
Детектив поежился – в обществе этого странного человека ему было не по себе. Он чувствовал себя прохожим, заглянувшим в незнакомые окна и увидевшим там чужую, так непохожую на его собственную, жизнь. Юно буквально кожей ощущал, как вторгается в пространство, непонятное ему.
- Снова все эти политические разборки на Востоке, будто всем одной мировой не хватило по горло, - устало и словно даже безразлично заметил Земан, пробежав взглядом по короткой статье в развернутой на середине свежей газете.
Юно пожал плечами – если дело не касалось его работы, детектив предпочитал быть подальше от политики. Он взял в руки чашку с отколотой ручкой и сделал большой глоток. Напиток оказался неожиданно вкусным и приятным. Уютный аромат чая заставлял представить себе тихие осенние вечера в его небольшой лондонской квартирке.
- Вы ведь из-за убийств тех женщин к нам пришли? – после недолгой паузы спросил прозектор.
- К нам? – Юно обвел взглядом небольшой подвал. Операционный стол в центре просторного помещения поблескивал стерильной чистотой. Тяжелая дверь в углу, видимо, вела в холодильник. Кирпичная стена над письменным столом была завешана рентгенограммами костей, листами бумаги, исписанными мелким неразборчивым почерком, и маленькими записками из разряда «взять себе на заметку». Никого, кроме Земана и самого Юно, в прозекторской не было.
- А, простите, - усмехнулся мужчина. На этот раз, более живо. - Я посвятил свою жизнь исследованиям анатомии, и редко выхожу, еще реже встречаю гостей. Полицейские, знаете ли, не любят подолгу оставаться здесь. Поэтому, за неимением других собеседников, общаюсь со своими подопечными. Вот и привык. Не сочтите за странность.
- Ни в коем случае, - быстро ответил Юно, поспешив скрыть свое истинное отношение к этому месту и его хозяину. Нельзя было сказать, что детектив испугался: по роду своей деятельности ему приходилось встречаться и даже вести длительные беседы с сумасшедшими, помешанными и просто психически неустойчивыми людьми. Скорее, он находил все увиденное в подвале прозекторской очень странным и каким-то нереальным. Хотя сам Земан вызывал у Юно интерес.
Прозектор кивнул. Взял в руки чашку – большую, украшенную цветочным орнаментом, словно насильно принесенную в это совершенно неподходящее ей место.
- Мы говорили о цели вашего визита, господин Чон, если я, конечно, не ошибаюсь, - Земан заглянул в глаза мужчины, тот не отвел взгляд. – Ибо что еще может расследовать иностранный детектив в наше спокойное время.
- Раз такое происходит, значит, все-таки неспокойное… - усмехнувшись, заметил Юно.
- Не поймите меня неправильно, детектив, - вздохнув, начал прозектор, - но это не наше. Ни в коем случае не хочу вас обидеть, вас или вашу нацию, но все то, что сейчас происходит в Праге, все, что связано с этими трупами, оно не от нас, не от пражан. Этот город слишком измотан войной, он из последних сил выдерживает все происходящее. Приезжим этого не видно, но те, кто живут здесь всю жизнь, те, кто чудом вернулись с войны, просто дождались ее окончания, затаив дыхание вместе со старой Прагой, они не будут совершать такого. Может быть, меня можно назвать сумасшедшим ученым - поверьте, называли, и не раз, - но, когда имеешь дело с умершими, многое узнаешь и о живых.
Юно кивнул. Этот странный, спокойный, говоривший загадками человек не производил впечатления сумасшедшего.
- Вы когда-нибудь слышали о гаруспиках? Они жили в Древнем Риме. Гадали по внутренностям животных и людей и, говорят, редко ошибались. Могли увидеть прошлое или грядущее, нередко давали советы сильным мира сего. На юге СССР, в степях до сих пор живут племена, в которых самым страшным грехом считается вскрытие трупа. Словно прозектор, увидев внутренности человека, может заглянуть в саму его душу и, если пожелает, забрать ее себе. Конечно, это просто поверия необразованных степняков, но крупица правды в них есть, – Земан вздохнул и сделал большой глоток чая. – Эта зараза идет не от простого человека, не от сумасшедшего фанатика. Нет… Здесь что-то иное… Впрочем, вы сами все увидите. Если, конечно, захотите увидеть. Готовы?
Юно твердо кивнул и отставил чашку.
-
-
03.09.2009 в 17:36Детектив вздохнул. Тяжелая тишина парка Страхов словно давила на него, но, тем не менее, Юно выбрал именно эту безлюдную в рабочие часы часть сада. Высокие, почерневшие от времени деревья нависали над низкими лавками, покрытыми облупившейся краской. Сухая, снедаемая осенним увяданием, трава прижималась к земле, будто в надежде спрятаться от скорых заморозков. Одинокая черная ворона сердито расхаживала между деревьями, периодически холодный влажный воздух прорезало ее карканье.
Юно следил за ней взглядом, слово та могла выдать ему какую-то важную тайну. Детективу было не по себе после разговора с Земаном. Жесткая, холодная ирония этого человека заставляла задуматься о смерти, столь близкой каждому из живущих… Что могло двигать убийцей? Какие помыслы жили в его голове? После разговора с прозектором Юно уже ни в чем не был уверен.
Откуда-то с другой стороны парка ветер принес едкий дым жженых листьев. Мужчина оторвал, наконец, взгляд от черной птицы. Та, словно почувствовав это, недовольно каркнула и, хлопнув крыльями, взлетела. Юно проводил взглядом ее силуэт, растворившийся в свинцовой краске, залившей небеса. На душе было неспокойно. Этот город, словно ощетинившийся зверь, давал детективу понять, что просто так не подпустит его близко к своим тайнам. И Юно уже не мог сказать, на какую жертву он способен, чтобы узнать их…
-
-
03.09.2009 в 17:37С приходом ночи и холодного осеннего дождя оживленная Парижская улица успокаивалась, последние экипажи сторожили своих клиентов, груженные нераспроданными товарами повозки тянулись от рынка к Чехуву мосту. Гремя четырьмя колесами по неровным булыжникам, проехал автомобиль – пока еще нечастый гость пражских улиц. Вдали, за пеленой дождя темнели две знаменитые башни Тынского храма; их черные, устремленные ввысь шпили копьями смотрели в ночное небо. Юно провел пальцами по покрытому каплями стеклу и отошел от окна. Печальные виды готовящегося к зиме города не придавали ему оптимизма. Взглянув на кровать, детектив тяжело вздохнул и мысленно пообещал всех ужасов ада тому, кто посмеет его разбудить на этот раз. Мужчина потянулся и выключил свет.
Не прошло и пяти минут, как он услышал тихий звук, словно кто-то легко постучал пальцами по стеклу. Затем еще и еще раз – тихо и осторожно.
Юно мысленно досчитал до пяти, успокаиваясь, сжал пальцами рукоять кольта и поднялся с кровати. Резко двинувшись в сторону, он прижался к стене и замер. Стук раздался снова. Мужчина коротко шагнул к оконному проему, нацелился на стекло… и в следующий момент опустил пистолет. За окном виднелась нахмуренная физиономия Джеджуна, промокшего и недовольного, с черных прядей на лицо струйками стекала вода.
- Ты совсем с ума сошел? – недовольно проворчал Юно, схватив мужчину за протянутую ладонь, помогая ему взобраться на подоконник.
Дождь заливал в открытое настежь окно, обдавая детектива ледяными брызгами. Юно втянул, наконец, Джеджуна в комнату. На мгновение тот прижался к нему.
- Благослови, Господь, человека, придумавшего водосточные трубы, - несмотря на холод и сырость, художник улыбался. - Чувствую себя, будто на тайном свидании.
Юно отстранился, криво улыбнувшись. Вспомнив слова Джеджуна о поцелуе, детектив понял, что шутка его задела.
- Зачем ты пришел? – хмуро спросил он, протянув художнику полотенце, которым тот немедленно воспользовался.
- Если я скажу, что хотел тебя увидеть, поверишь? – мужчина усмехнулся, когда детектив отрицательно покачал головой. – Ладно, просто решил поговорить. Ты сегодня не пришел в «Коготки», и я начал волноваться. Тем более, со всеми этими женскими разборками там стало совершенно невозможно находиться.
- Садись, - Юно накинул покрывало на не заправленную кровать, стульев в его номере не было. Он подошел к шкафу и вынул один из своих костюмов: - Только сначала переоденься, не хочу потом спать на мокрой постели.
- Что, бывали прецеденты? – ухмыльнувшись, поинтересовался Джеджун.
Юно стиснул зубы и вышел за дверь. У хозяйки гостиницы можно было попросить кипяченой воды, а детективу вдруг неимоверно захотелось чая. Похоже, художник был пьян и настроен пошутить, что плохо вязалось с планами самого Юно.
-
-
03.09.2009 в 17:37- Самое главное, это не маньяк, - Юно замолчал и испытующе посмотрел на Джеджуна, тот лишь слабо кивнул. От сидящего рядом художника пахло вином и сигаретами.
Детектив не ожидал такой спокойной реакции на заявление, в корне меняющее все предыдущие версии происходящего.
- Хорошо, - кивнул художник. - Тогда кто? Почему ты думаешь, что это не маньяк?
- Трупы, - пожал плечами Юно.
- Это они тебе сказали? – с насмешкой переспросил Джеджун.
Юно спокойно пожал плечами:
- Так, не хочешь серьезно – иди, проспись. Как протрезвеешь, поговорим.
- Извини, я разошелся, - художник легко дотронулся до колена детектива, тот едва заметно вздрогнул, но Джеджун, кажется, этого не заметил. - Что не так с трупами?
- Все. Все не так. Маниакальное пристрастие к чему-либо заставляет человека возводить, в данном случае, убийство в ранг ритуала. Четко выверенного, продуманного и проведенного. В наших убийствах этого нет.
- Пример? – приподнял брови Джеджун.
- Сами убийства. Всеславу закололи ножом, Сантану застрелили.
- Может быть, это тоже часть ритуала? Каждая жертва по новому сценарию, - пожал плечами Джеджун, ему явно не хотелось верить, что столь отвратительные убийства совершены с холодным расчетом. И Юно был с ним солидарен. Зверь, вырвавшийся из клетки – это, безусловно, опасно, но стоит лишь дождаться его ошибки, и он будет пойман. Зверь думающий и анализирующий намного опаснее. Неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы он ошибся…
- Жанет – первая жертва, ее застрелили из пистолета. Не сходится твоя версия. В ее случае вот еще что интересно: на животе длинный разрез – чтобы вынуть внутренности. Он неровный, резкий, края раны рваные. Я бы сказал, наш Потрошитель использовал что-то вроде обычного ножа для мяса. И он очень нервничал. Торопился, чтобы не быть пойманным на месте преступления, или хотел быстрее покончить с процессом… Маньяк бы так себя не повел. Нет, он бы наслаждался, - Юно поморщился в отвращении.
- А дальше? – задумчиво спросил Джеджун. – С остальными то же самое?
Детектив покачал головой:
- Нет. Начиная с Всеславы, убийца обзавелся инструментами. По характеру ран я могу с уверенностью сказать, что он раздобыл охотничий нож. Такой используют, чтобы разделывать дичь, не попортив шкуры. Остро заточенный, лезвие гладкое, чтобы легко прорезать слой вязкого липкого жира.
- Черт, избавь меня от подробностей, - Джеджун прикрыл рот ладонью.
- Извини, - Юно, полностью погрузившийся в свои мысли, вздрогнул и тревожно посмотрел на художника. - Кстати, оружие – это вторая вещь, которая доказывает мою теорию. Маньяк, пусть даже для облегчения процесса, не станет менять инвентарь, - детектив замолчал, ожидающе смотря на Джеджуна.
- Что? Мне сделать вид, что я полностью поверил тебе? – художник приподнял брови в притворном удивлении.
- Можешь не стараться, - усмехнулся Юно. - Есть еще один нюанс. Я давно думал об этом, но никак не мог поверить в свою догадку, ведь она в пух и прах рушила все, до чего я смог додуматься, - детектив выдержал короткую паузу, собираясь с мыслями. - Дже, убийц как минимум двое.
Мужчина замер, ответив детективу долгим, серьезным взглядом.
- Ты хоть понимаешь… - начал он шепотом, но уже мгновение спустя сорвался на крик: - Да почему ты не сказал раньше? Ты хоть понимаешь, как нас всех подставил?! Мы разгуливали по городу парами, потому что считали, что этим обезопасили себя!
Детектив резко приблизился к Джеджуну, накрывая его рот своей ладонью, прижал его к себе, не давая вырваться.
- Без истерик, - серьезно прошептал Юно. - Продолжишь орать – и сюда сбежится половина отеля. Всем сейчас неспокойно, и, будь уверен, на крики и ссору пражская полиция среагирует моментально. Ясно?
Джеджун несколько раз кивнул, и, как только рука детектива перестала зажимать его рот, резко обернулся:
- Дай рассказать, - перебил зарождающуюся тираду Юно, в примиряющем жесте подняв ладони. - Я сам думал об этом только как об одной из многочисленных версий, причем из разряда самых невероятных, ведь эти убийства буквально кричали о том, что злоумышленник ненормальный, - детектив провел пальцами по лбу, будто в попытке разгладить залегшую там морщинку. - И лишь осмотрев трупы и поговорив с прозектором, я все понял.
- Что ты понял? – не отрывая от него взгляда, нетерпеливо спросил Джеджун.
- Что кто-то хитро и довольно продуманно водит нас за нос. Такие убийства невозможно совершить в одиночку и не попасться. На первый взгляд все складывается, но если копнуть поглубже, все предыдущие версии никуда не годятся. Нападение на Терезу и Сантану заставило меня задуматься. Убийца не стал бы так рисковать. Он терпит неудачу с одной жертвой, женщина избегает смерти, и он идет ее искать. Может быть, даже замечает, как та сбегает, следит за ней, чтобы она не привела нас в самый неподходящий момент. И тут появляется помощник. Он скрывается, принимая роль наблюдателя, и в нужный момент, уверенный, что напарник следит за Терезой, нападает на вторую пришедшую девушку.
- Подожди-подожди, - замахал рукой Джеджун. - Не сходится. Что если бы первый убийца догнал и убил Терезу? Тогда второму незачем стрелять в Сантану, разве не так?
- А если их планом было убить всех троих девушек? Друг за другом, в порядке прибытия на место встречи? Тогда все сходится. Но Тереза убегает и предупреждает нас, зато Сантана приходит к переулку как раз после нее, ее убивают и уносят тело. Затем появляемся мы. Соответственно, Ангела опаздывает и под раздачу не попадает. Везение, - зло улыбнулся Юно.
- Что, ты тоже в такое не веришь? – скептически пожал плечами Джеджун. – Тогда, может быть, Ангела и есть второй убийца? Знаешь, все эти проститутки для меня подозрительны.
- Как и мы для них, - нахмурился Юно. - На счет Терезы или Полины я бы еще поверил, но Ангела – вряд ли. Заметил ее реакцию на допрос?
- Притворяется? – пожал плечами Джеджун. – Хотя, наверное, ты прав, – мужчина помолчал и добавил, нахмурившись: - Только не думай, что убедил меня. Все равно, двое – это слишком. Трое – тем более.
- Тогда объясни мне другой факт, - Юно задумчиво провел языком по пересохшим губам. - Когда убили Жанет, пулю оставили в теле, такую же пулю я вынул из стены на перекрестке Ботитской улицы, где стреляли в Терезу.
Джеджун коротко кивнул, не сводя с Юно напряженного взгляда.
- Но из тела Сантаны пулю вынули. Земан – местный прозектор – показывал мне след, кто-то основательно поковырялся в трупе ножом, пытаясь забрать улику. Вопрос – зачем? Если у нас на руках есть уже две пули одинакового калибра, выпущенных, скорее всего, из одного и того же револьвера.
- Второй пистолет?
- И, скорее всего, двое убийц. После войны оружие дорого стоит, немногие из горожан могут позволить себе сразу два пистолета. К тому же, зачем забирать пулю?
- Только затем, чтобы не оставлять улику, - быстро ответил Джеджун, задумчиво глядя в глаза сидящего рядом детектива.
- Значит, мы могли по ней узнать оружие, а, следовательно, и стрелявшего, - закончил фразу Юно.
- Или полиция, если пистолет официально зарегистрирован, - Джеджун надолго замолчал, затем произнес полушепотом: - Или Джихё, твоя сестра, необычайно хорошо разбирается в оружии.
Взгляд Юно наполнился печальной тяжестью, он искал и не находил слова, чтобы как-то оправдать сестру, пусть даже в этом минимальном подозрении. С горечью детектив признавал, что слишком плохо знает эту Джихё.
- Прости, - Джеджун сжал руку мужчины, - я не хотел. Она же твоя сестра, ты должен ей доверять, иначе сам твой приезд в Прагу теряет смысл.
Детектив покачал головой. В самой глубине своего сердца он с мукой признавал, что Джихё стала слишком непонятной и холодной для него, что сидящему рядом художнику он готов доверять больше, чем родной сестре.
- Ты нашел что-то еще, что подтверждает твою версию о нескольких убийцах? – Джеджун вернулся к прерванному разговору, но своей ладони с руки Юно не убрал, за что в душе детектив был ему благодарен.
- Да, одна деталь. Транспорт. Насколько ты заметил, трупы находили достаточно далеко от мест убийств. Значит, кто-то их перевез.
- Логично, - без энтузиазма согласился Джеджун. - И?
- Подумай сам. У кого в Праге может быть свой транспорт? Сейчас, когда столько поломано, разграблено или конфисковано властями?
- Богачи, военные чином покрупнее, политики… Ну, еще деревенские каждый день ездят на рынок со своими товарами, - не задумываясь, перечислил Джеджун. - Остальным проще прогуляться пешком, проехать на трамвае или же нанять извозчика. Конечно, не забудь про автомобили.
- Посмотрим, политики и прочее – неплохой вариант для приключенческого романа, когда знать развлекается охотой на людей, - усмехнулся Юно. - Их экипажи слишком заметны, отличительные знаки и пышное украшение – все это легко узнаваемо. Как и автомобили – для пражан это дорогая безделушка, вызывающая зависть. Таким же образом пока можно отбросить деревенские телеги - они слишком медлительны и неповоротливы. Для перевозки тяжестей подходят, но для того, чтобы скрыться с места преступления, - вряд ли. Соответственно, пеший ход тоже можно не рассматривать, даже ночью существует вероятность нарваться на случайных прохожих или постового, коих в Праге вообще развелось неприлично много. Трамвай вообще для подобного не годится. Но… - Юно выдержал паузу, пальцы Джеджуна в напряжении сжали его ладонь, - есть один способ передвижения, совершенно незаметный и надежный. И ты его назвал.
- Нанять экипаж? – тихо проговорил художник.
-
-
03.09.2009 в 17:38В комнате повисла тяжелая тишина.
- Значит, все это время убийца мог следить за нами, наблюдать, строить свои планы, а мы даже ничего не понимали? – со спокойствием, граничащим с безысходностью, спросил Джеджун.
- Ничего это пока не значит. Я обещал помочь тебе, и, что бы ни случилось, я выполню обещание. Тем более, все это может быть связано с тобой.
- Со мной? – художник вздрогнул. - С чего ты это решил?
Юно молча взял блокнот с ручкой и протянул их мужчине:
- Напиши «вторая» по-корейски.
- Только не говори, что это какой-то трюк, чтобы установить мою вину, - нахмурился Джеджун. - Я думал, мы уже отбросили эту версию.
- Любую версию еще рано считать отработанной полностью, - примиряюще улыбнулся Юно. - Это не проверка.
- Ладно, понял, - Джеджун поджал губы и быстрыми росчерками написал что-то на корейском, протянул листок детективу. Тот нахмурился.
- Вообще, я просил слово «вторая», но «ты красивый» тоже подойдет, - Юно кинул блокнот на тумбочку. Помолчал несколько секунд и произнес: - Почерк, Дже. У каждого он есть. Даже когда человек старается писать печатными буквами, почерк все равно заметен.
- Это высказывание несет какую-то смысловую нагрузку? – приподнял брови художник.
- Естественно, - кивнул детектив. - В надписях на телах жертв почерк так же заметен. Но вырезать ножом и, скажем, писать на бумаге – две большие разницы. Вырезая символы на какой-либо поверхности, мы стараемся упростить их, свести к самой примитивной стилизации, чтобы облегчить себе работу. Никаких лишних деталей, наклона, скруглений для придания красивого вида. Только если человек копирует сделанную кем-то ранее надпись и не знает, какая именно закорючка в слове на иностранном языке имеет смысл, он повторит все. В том числе и особенности почерка.
- Это значит, что убийца не знает корейский и просто копирует, так? – Джеджун поднял на Юно серьезный взгляд.
- Или стилизует надписи, повторяя особенности чьего-то письма.
- И это, по-твоему, указывает на то, что он охотится за мной?
- Совсем нет, это значит лишь то, что убийца, повторяя на телах жертв написанные кем-то слова, либо хочет сымитировать маньяка-корейца, либо делает предупреждение знающему корейский. Ты, я, старик и Джихё. Все корейцы, знакомые с девушками из «Коготков».
- Исключая тебя, ты прибыл после первого убийства, - покачал головой Джеджун.
- Это еще ничего не значит. Кто-то из старых врагов, которых я помог посадить в тюрьму, может меня выманивать. Или же тебя, если ты кому-то крупно насолил?
- Нет, не думаю, что у меня есть враги.
- Джихё? – перечисляя, спросил Юно.
- Тебе лучше знать, она твоя сестра, - отмахнулся Джеджун.
- Мы не разговаривали семь лет, после того, как я ушел из дома, - вздохнул детектив и быстро перевел тему. - А ты, насколько я понял, видел ее ежедневно в течение последних двух месяцев?
- Кроме клиентов, пытавшихся залезть к ней под юбку, никого не вспомню. Да и на них не стоит обращать внимания. Твоя сестра себя в обиду не давала, а мужчины, протрезвев, сами лезли извиняться. Публику в «Коготки» подбирали неплохую, за это ручаюсь - насмотрелся.
- Старик Ли? – Юно мысленно считал версии.
- Про него не знаю. Честно, - Джеджун пожал плечами. - Он долго был военным, служил в японских войсках, состоял в какой-то партии за права Кореи, чтобы отделить ее от Японии. Потом почему-то переехал в Европу, сошелся с Триверти и обосновался здесь. Семьи так и не завел. Больше ничего. Знаешь, старик неразговорчив. То он здесь, то исчезает… При посетителях изображает из себя немощного, ходит с тростью, а с кабаком управляется будь здоров, живее всех живых…
- Может, его дела с итальянцем? Если Гюмин замешан в каком-то нечистом деле, тогда убийца решит запугать и его, и Триверти. А связывает их…
- «Коготки», - шепотом, словно их могли подслушать, произнес Джеджун.
-
-
03.09.2009 в 17:38Часовая стрелка уже давно перешагнула за цифру 12, холодные струи дождя барабанили по стеклам, порывы ветра снова и снова налетали на них, словно желая распахнуть ставни, пробиться в комнату, отобрать последнюю защиту у находившихся там людей.
Юно коротко зевнул в кулак, сил бороться с дремотой больше не оставалось. Джеджун, удобно устроившись на подушке, что-то говорил, но уставший разум детектива с трудом воспринимал слова.
- Ты спишь? – художник наклонился к самому лицу детектива.
- Нет-нет, - встрепенулся тот, несколько раз моргнув. - И ни у кого в «Коготках» нет даже предположений, кто украл второй нож Зулу? - Юно нахмурился, вспоминая очертания оружия негритянки. Рукоять из отполированной кости, широкое листовидное лезвие, тонкое и остро заточенное.
- Ни единого, - всплеснул руками Джеджун. - Мы перевернули весь кабак, ножа нигде нет. И самое плохое, что даже сама Зулу не может сказать, когда его украли. Все знали, что у девушки было два абсолютно одинаковых ножа, один она носила с собой, второй лежал под барной стойкой. Да даже я его видел и с легкостью смог бы стащить так, чтобы никто не заметил.
- Не сомневаюсь, что у тебя тысяча скрытых талантов, - усмехнулся Юно.
- Тысяча и один, - улыбнулся художник в ответ, вплотную приблизившись к детективу, легко и соблазнительно провел кончиком языка по своим губам. Юно замер, ритм его сердца на мгновение сбился. Ему до безумия захотелось прикоснуться к влажным, чуть приоткрытым губам мужчины рядом. Джеджун ухмыльнулся, быстро отстранившись. - В смысле, я еще и художник, кроме всех прочих талантов.
- Я об этом и подумал, - хриплым шепотом произнес детектив, в его висках гулкой дробью отдавался частый пульс.
- Не сомневаюсь…
В комнате повисла тишина, смутное ощущение неловкости, словно чего-то неоконченного, давило на Юно.
- Ммм… Ты говорил, что успел нарисовать Жанет. Может быть, как-нибудь покажешь мне свои картины? - сказал детектив, чтобы прервать затянувшееся молчание.
- Как-нибудь, - лаконично ответил Джеджун. - Тебе не пора спать?
- В последний раз я слышал этот вопрос от матери лет пятнадцать назад, - фыркнул Юно и, не удержавшись, снова зевнул.
- Тебе надо отдыхать, - Джеджун подвинулся на край кровати и настойчиво потянул Юно к подушке, заставляя лечь. - Не хочу, чтобы наш бравый детектив начал терять сознание от усталости, - со смешком ответил он на удивленный взгляд мужчины.
- А ты? – детектив сопротивлялся из последних сил. Обилие новой информации давило на виски тупой болью, тяжелая, изнуряющая усталость заставляла подчиняться художнику.
- Уйду, как дождь кончится, не хочу вымокнуть до нитки, - пожал плечами тот, бросив взгляд на покрытое потеками воды стекло.
Юно кивнул, откинувшись на подушку, и закрыл глаза. Через несколько минут, наполненных шорохом газетных страниц, переворачиваемых Джеджуном, изнуренное сознание, не выдержав постоянной нагрузки, отключилось. Лишь на грани забытья Юно на мгновение показалось, что кто-то осторожно коснулся его губ, легко, успокаивая и приободряя. Но было это наяву или во сне – детектив не знал.
Продолжение следует )