Название: "Игра марионеток"
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Главы 1-10
Глава 11
Глава 12
Цифры… эти ровные столбики без пометок, без обозначений, казалось, сводили его с ума. Юно закрывал глаза и все равно видел аккуратно выведенные черной тушью знаки. Какой смысл они несли в себе? Юно вновь прикрыл веки и устало потер переносицу. Несколько часов он потратил на то, чтобы найти какую-то закономерность во всех этих записях… ничего. Он пробовал подобрать какой-то код к этой загадке, переводить в даты, параметры чего-либо, даже в географические координаты… Детектив готов был уже отчаяться и бросить это, по всей видимости, бесполезное занятие, но что-то неизведанное, шальная мысль, что здесь и сейчас в его руках может находиться ключ, ответ на все происходящие в городе события или, возможно, имя убийцы, не давало ему покоя… Поэтому, раз за разом, детектив кропотливо пролистывал желтоватые листы. В какой-то момент ему начало казаться, что те вот-вот рассыплются в его пальцах, так и не раскрыв тайны, так и не поделившись ею с Юно.
Детектив несколько раз моргнул, вдобавок к рези его глаза начали слезиться, словно в них попали мельчайшие песчинки, такие, что засыпают в песочные часы, те песчинки, что отсчитывают время до… чего? Юно на мгновение оторвался от блокнота и устремил взгляд за окно. Был уже почти полдень, но небо закрывали облака, пепельно-серые, истерзанные налетевшим с ночи ветром, они не оставляли ощущения времени. Времени до конца…
- Что это значит?.. - прошептал Юно, обращаясь то ли к самой Ангеле, то ли к кому-то из ее ныне покойных подруг, так и не осознавая, что теперь и девушку он причисляет к их списку, не в силах поверить, что она как-то причастна к творившимся зверствам, а, может быть, - к кому-то невидимому, к тому существу, по чьему сценарию разворачивались все главы истории…
С каждым мгновением детектив все больше чувствовал, как расследование, зыбкое и призрачное видение пути, по которому он должен следовать, уводит его все дальше от истины, той единственно верной реальной истины, не имевшей ничего общего с пространными ночными кошмарами, мучившими его… Юно закрыл глаза. Перед его внутренним взором вновь предстал образ женщины с картины – молодой, светлой, сияющей. Кто мог написать такой портрет? Гениальный художник… или просто безумно влюбленный в эту женщину человек? Жанет, та Жанет, которую с поразительной точностью он мог себе представить, видя девушек в «Коготках», мало бы походила на свой портрет. Старше, мудрее, хитрее… обреченнее. В жизни она могла быть лишь тем, кем была, - женщиной, продававшей себя за деньги. Не светлым ангелом милосердия. Определенно нет…
Что-то внутри мужчины на мгновение сжалось… Он старался не думать об этом накануне, говоря с Джеджуном у двери борделя, он гнал от себя эти мысли, шагая по полутемным улицам, казалось, враз посеревшим, покрывшимся налетом грязи и пепла. Звук его широких быстрых шагов дробью разносился по улицам. Юно просто хотел уйти оттуда… эта картина, слова Джеджуна, его объятия. Что это все могло значить? Что художник хотел показать ему? Лишь дойдя до гостиницы, прямо в пальто, не раздеваясь, свалившись на кровать, будто в бреду, в горячке сжимая кулаки, стискивая зубы, детектив, наконец, понял, что все это была лишь банальная человеческая ревность. Чувство, от которого он, казалось, избавился много лет назад.
Юно с силой потер виски. Воспоминания о событиях прошедшего вечера оказались так некстати. Он еще раз посмотрел на блокнот перед собой… Могло ли получиться так, что эти записи не значили абсолютно ничего? Юно еще раз пролистал страницы и, отложив блокнот, поднялся из-за стола. Детектив не должен зацикливаться на какой-то одной версии, не должен поддаваться эмоциям. Юно прошел к шкафу, протянул уже руку, чтобы открыть его… Блокнот находился все там же на столе, лишь только листы немного выгибались, будто лежали на чем-то неровном.
Детектив медленно, будто боясь спугнуть нечаянно пришедшее видение, прошел к столу. Так и есть. Неровной, выпуклой была задняя обложка… Юно усмехнулся: в погоне за смыслом чисел, видимо, понятных только владелице записей, он просто не обратил внимания на самое важное. Непрофессионально.
Осторожно, чтобы не повредить что-то, заклеенное в обложку, Юно попытался поддеть край ногтем. Тот легко отошел от основания, видимо, его часто расклеивали. Предчувствуя близость разгадки, детектив потянул за края картонной обложки, разрывая их, и вынул, наконец, свернутый вчетверо лист тонкой аптечной бумаги, пробежал глазами по тексту и надолго замолчал. Лишь губы детектива еще несколько раз беззвучно прошептали:
- Morphinum…
Потускневшие, местами почти стершиеся буквы «Lékárna Pánа Křevanа» на широкой витрине отбрасывали на прилавок и светлые доски пола тусклые тени. Солнце, появившееся на пасмурном небе буквально на несколько минут, осветившее некогда позолоченные буквы, снова готово было скрыться за тучами, погрузив в полумрак длинные ряды полок, на которых то и дело встречались неприятные взгляду, навевавшие полудетские страшные ассоциации банки, где в формалине покоились анатомические тайны, вырванные из мертвых тел, выставленные напоказ. Обнаженные…
Юно втянул носом воздух. Его не покидало ощущение, что в стерильной аккуратности аптеки в следующее мгновение появится что-то отвратительное, что к сухому, едкому запаху лекарств вот-вот примешается что-то еще, сладковато-тошнотворный запах гниения…
- Простите за ожидание, - послышалось со стороны прилавка.
Детектив перевел взгляд на говорившего. Это был невысокого роста пухловатый мужчина, его возраст явно приближался к шестидесяти, если уже не перешагнул этот порог. Клочки седых волос обрамляли совершенно лысую макушку, очки на металлической цепочке держались на самом кончике широкого носа, готовые в любой момент соскользнуть вниз. Видимо, это и был пан Кржеван – хозяин аптеки, как гласила вывеска.
- Здравствуйте, - Юно сделал шаг к прилавку, - меня интересует один вопрос, - начал он вежливо.
- И что же вас интересует, юноша? - пристально следя за каждым движением Юно, будто тот не вызывал у аптекаря ни малейшего доверия, переспросил мужчина. Детектив поморщился на столь вольное обращение, но смолчал. Он прекрасно понимал, что вызывает столь настороженное и даже враждебное отношение просто самой своей внешностью. В этот момент Юно вспомнились слова Бенеша во время их последнего разговора. «На много миль вокруг вы, возможно, единственный кореец», - произнес тогда следователь, заведомо ошибившись…
Детектив потянулся к внутреннему карману пальто, помедлил пару секунд, так же следя за предполагаемым Кржеваном: тот, казалось, готовился к тому, что Юно сейчас достанет ядовитую змею или что-то еще хуже.
- Этот рецепт, – мужчина протянул аптекарю свернутый листок. – Я бы хотел купить лекарство.
- Посмотрим, – наконец переведя взгляд на бумагу, пробормотал аптекарь. Как показалось Юно, с долей сарказма в голосе.
- Все, что вы могли бы о нем сказать, прошу.
- Что ж, - мужчина будто даже нехотя взял тонкий листок, - Хм… - поправил готовые сорваться с кончика носа очки и посмотрел на Юно. – Очень смешно, юноша. Это все? – аптекарь протянул листок обратно.
- Объясните мне, что-то не так? – на мгновение замешкавшись, Юно даже подался вперед.
- Ладно, объясню, - едко выговорил мужчина, опираясь о край прилавка. – Морфий, который прописан по вашему, так скажем, рецепту, - лекарство с сильным анальгезирующим эффектом, основной представитель группы опиоидных наркотических анальгетиков, – словно ребенку, попытавшемуся сыграть злую и неуместную шутку, объяснял мужчина. - Его выписывают при острых или хронических болях. Быстро действует, при постоянном применении может вызывать зависимость, чувство эйфории, даже некоторое подобие галлюцинаций… особенно в дозах, указанных здесь, прямо скажем, невозможных дозах, - аптекарь недовольно кивнул на рецепт, - то есть обладает свойствами, схожими с опием. Поэтому я склонен свести к шутке ваше появление и вопросы, нежели решить для себя, что вы просто-напросто наркоман, подделавший медицинский документ.
- Подождите, - попытался перебить его Юно, - сознаюсь, этот рецепт мною найден. Но мне очень важно узнать о нем, скажите хотя бы, где он выписан!
- Вы продолжаете издеваться? – аптекарь явно начинал нервничать. – Шутка затянулась, молодой человек. Прошу вас удалиться, – мужчина помедлил несколько секунд. – Или я вынужден буду позвать полицию. Немедленно, – с нажимом произнес аптекарь.
Юно мысленно поздравил себя с провалом и, схватив рецепт, быстрым шагом вышел из аптеки. Невысокий пухлый человек за его спиной – пан Кржеван – еще долго стоял у витрины. Наконец решившись, он повернул двустороннюю табличку на входной двери и отвернулся.
Сказать, что мысли детектива путались, значит не сказать ничего. Юно казалось, что он пребывает в зыбком мире, где одна тайна окружает другую, где люди – маски, высеченные из застывшего камня, хранящие свои секреты, живущие с ними и умирающие ради них и из-за них… Где все течение времени – лишь бег взбунтовавшейся придорожной пыли, собранной рукой сумасшедшего, скованной, запаянной в вечной несвободе хрупких песочных часов… Где сам город, больной и страдающий, изъеденный тайнами, словно червями, источенный секретами изнутри, гибнет и в своей гибели пытается уничтожить все вокруг…
Раз за разом Юно пытался как-то упорядочить, систематизировать то, что он успел узнать. Подсознательно он почти перестал сомневаться в том, что блокнот принадлежал Ангеле, а, следовательно, и рецепт, спрятанный в нем. Выводов было несколько – или, вопреки заверениям старого Гюмина, среди проституток все-таки была наркоманка, или она доставала морфий для кого-то другого. Но для кого? Возможно, девушку беспокоили какие-то сильные боли, от которых она хотела избавиться подобным образом… Как заверил Юно владелец гостиницы, в которой тот жил, Кржеван был лучшим фармацевтом по эту сторону Влтавы, а, по его словам, морфий в указанных дозах не кололи… «Не назначали» - поправил себя Юно. Указанная дозировка была слишком велика для применения морфия в лечебных целях, но если представить, что Ангеле или кому-то, с ней связанному, был важен опийный эффект лекарства…
Юно опустил взгляд на воду. Влтава – темная и величественная – несла свои воды дальше отсюда. Она не являлась частью больного города, она словно боялась его и все торопилась дальше и дальше. Но, скованная каменными берегами, отравленная сточными водами, изукрашенная отражением низких небес, она раз за разом возвращалась в это место. В старую Прагу… Холодная и безразличная.
Погруженный в размышления детектив потянулся к пачке сигарет в кармане, но остановил себя. Все равно его рассуждения теряли смысл. Рецепт был поддельным, Кржеван без труда определил это, как, наверное, определил бы и любой другой фармацевт.
Юно легко оттолкнулся от каменной ограды набережной и пошел по направлению к улице Нерудова. Ожидать в размышлениях больше не имело смысла.
- Ты окончательно свихнулся, Антонин! Не понимаешь, в каком мире находишься? Это не игра, и никто не собирается подчиняться твоей прихоти!
- Да это ты не понимаешь! Нельзя так – искать улики по руководству, допрашивать по учебникам. Нельзя всю жизнь следовать одним только правилам и предписаниям.
- В твоем мире хаос. Хаос и трупы. Я не могу прикрывать тебя больше, все, в конце концов, свалится на меня. И мне это расхлебывать. Да ты мертвецов чтишь больше, чем живых!
- А в твоем мире ни для живых, ни для мертвых места нет! Только дела, книги, формы.
- Ты не понимаешь, Антонин… ни единого моего слова не понимаешь. Просто помешался! Для тебя все это только игра, удовлетворение любопытства, сплошное теоретическое допущение.
- Это не так!
- Так… На тебя и раньше жаловались, но это просто недопустимо. Это маньяк, который пытается отнять у меня город… А ты, ты только путаешься под ногами.
- Подожди, Гус.
- Нечего больше ждать! Ты отстранен. В ближайшие пару недель даже не появляйся в участке. Ты меня понял?.. Ты меня понял?!
- Ты допускаешь ошибку…
Собеседник, по голосу Юно сразу узнал следователя Густава Бенеша, промолчал; казалось, не замечая никого вокруг, он прошел мимо детектива, так не вовремя – или все-таки вовремя? – подошедшего к узкому переулку, в котором прятался вход в прозекторскую. Через минуту высокая фигура в сером плаще уже скрылась от взгляда Юно за потоком людей.
- Я должен просить прощения за несвоевременное появление, - начал Юно, едва официант, поставивший перед мужчинами две чашки горячего чая, удалился.
- Пустое, - махнул рукой Земан и надолго замолчал, его взгляд – какой-то потерянный, отчужденный – вновь обратился к окну. Через улицу от кафе, куда привел его Юно, был виден угол здания прозекторской. - В последнее время мы с Густавом редко находили общий язык, а уж когда началось это кровавое дело, совсем перестали понимать друг друга. Наши перебранки слышала половина полицейских в этом городе, почему бы не услышать и вам, – болезненно-серые губы прозектора сжались.
- Это не будет считаться оскорбительным, если я спрошу, из-за чего вас отстранили? – осторожно поинтересовался Юно.
- Нет, – покачал головой Земан, взгляд его теперь был устремлен в невидимую точку на белоснежной скатерти. – Понимаете, я в некоторой степени… действительно увлечен смертью. Может быть, я упоминал это раньше, но мне кажется, по мертвому можно многое узнать о живых… К сожалению, мое мнение не так весомо и не так распространено, как хотелось бы. Вот и Густав теперь полагает, что я совсем свихнулся… Жаль, когда-то в молодости мы, можно сказать, были друзьями.
Юно с трудом мог бы себе представить рядом погруженного в себя, болезненно-печального и словно немного испуганного прозектора и нервного, резкого, подозревающего всех и вся следователя. Но он решил, что его интерес в этом вопросе вряд ли был бы сейчас уместен.
- И когда началось это расследование, - продолжал тем временем Земан, - все мы по-своему начали сходить с ума. И я, и он, и даже вы, господин Чон… Нас всех глубже и глубже в это расследование загоняет страх… Страх, что однажды мы окажемся лицом к лицу с убийцей, неподготовленные, безоружные, и даже не поймем этого до самого момента смерти… Отчаяние гонит нас вперед - узнавать что-то дальше и дальше, разгребать тонны мусора в попытке докопаться до истины. Отчаяние, вызванное незнанием… В конце концов мы оказываемся сведенными с ума своим же страхом, безоружные перед собственным подсознанием… - Земан вновь замолчал и посмотрел на здание прозекторской.
- Так вы не допускаете, что побуждением к продолжению расследования может быть просто желание защитить окружающих людей? – отвлеченный монологом Земана, увлеченный вызванными им мыслями, Юно с интересом посмотрел на собеседника.
- А вы так считаете? – с тем же интересом ответил ему мужчина. – Действительно, так и считаете? Интересно…
- Например, если я хочу обезопасить кого-то близкого, - начал Юно.
- Это совсем другое дело! – усмехнувшись, заявил Земан. – Близкие, любимые люди – это все равно, что часть вас самих. Они внутри нас … в сердце, которое боится. Хотя, конечно, никаким вскрытием этого не докажешь… - словно подвел итог прозектор и вновь замолчал.
Юно сделал большой глоток остывающего чая. В его голове, словно в ответ на слова Земана, на мгновение мелькнул образ сестры… и другой, ярче и будто даже ближе, заставивший на мгновение сжаться что-то внутри, образ Джеджуна… его теплые руки, уверенные сильные объятия… губы, мягкие и такие… Детектив оборвал себя на этой мысли.
- Я отвлекся, извините, – на пару секунд губы прозектора растянулись в улыбке. – Я редко с кем вот так вот пускаюсь в размышления и еще реже нахожу отклик у собеседников. Вы хотели узнать, за что меня отстранили. По сути, я виноват сам. Увлекся этим делом настолько, что не смог сдержаться, когда эти безголовые верзилы из управления пришли, чтобы забрать трупы женщин. Для похорон, - пояснил он. – Мне все казалось, что есть что-то еще, чего я не увидел в них. Какая-то тайна, к которой я успел подобраться настолько, что она вот-вот предстанет передо мной… Я вспылил. Выгнал их… А Густав, к сожалению, решил, что я опасен для следствия. Его можно понять. Я вел себя грубо, – Земан склонил голову.
- Нуу, – протянул Юно, не зная, что сказать.
- Прошу вас, детектив, - прозектор вскинул голову и посмотрел в глаза Юно, - позвольте мне помочь вам. Позвольте и дальше вести расследование вместе с вами… Эта тайна, она преследует меня. Ночами в кошмарах, днем в мыслях…
- Хорошо, - через минуту молчания коротко кивнул детектив. Где-то в глубине души он понимал чувства прозектора. Загадка, словно мельчайший осколок стекла, попавший в организм, грозила добраться до сердца, впиться в него своим смертоносным жалом, подарить последний колючий поцелуй бьющейся плоти и, наконец, разорвать ее. – Вы можете помочь.
- Что? – на лице Джеджуна отразился испуг, он поднял взгляд от рецепта к лицу Юно. – Ты настолько доверяешь ему?
- Не знаю, - детектив поморщился, - не знаю, доверяю ли ему вообще… Но то, что он сказал, очень важно.
- И что он мог такого сказать, так заинтересовавшего тебя? – на мгновение Юно показалось, что в голосе художника проскользнуло недовольство.
Детектив договорился о встрече с Земаном на полшестого, времени объяснить все вполне хватало. Только почему-то Юно хотелось говорить совсем о другом – о чердаке, где во мраке покоилась картина, о том, как и зачем Джеджун написал ее – эту женщину - такой… любимой… О его объятиях. Но оба мужчины лишь благоразумно промолчали и сразу перешли к делам.
- Этот рецепт, - Юно быстро оглянулся на сидевших за стойкой девушек: те то и дело бросали беспокойные взгляды на склонившихся друг к другу мужчин, - он поддельный. Но не совсем.
- В смысле? - нетерпеливо перебил Джеджун, склоняясь еще ближе к детективу.
- В смысле, - Юно перевел дыхание и чуть отстранился; несвоевременно ему пришла мысль о том, что он слишком туго затянул узел галстука. – На этот рецепт нельзя купить лекарство в обычной аптеке, но где-то в Праге существует подпольная сеть, торгующая наркотиками. Эта бумага – что-то вроде их подтверждения. В определенной аптеке, связанной с этим бизнесом, из-под полы тебе могут продать интересующее средство в соответствии с этим рецептом.
- Ангела покупала лекарство нелегально, - понимающе кивнул Джеджун. - Но откуда это знает полицейский?
- Он не полицейский, он прозектор, – поправил Юно, чем заслужил недовольный взгляд художника. – Земан сказал, что кто-то из их начальства в этом замешан, поэтому… скажем так, расследование этого многолетнего дела терпит слишком много провалов. По большей части налетам отрядов полиции и нередким проверкам подвергаются аптеки, не замешанные в этом бизнесе и откровенно выступающие против него.
- И ты хочешь найти этих торговцев, чтобы узнать… что? – Джеджун нахмурился сильнее. Юно живо вспомнились его мысли, когда они с Земаном говорили о близких людях. На мгновение детективу захотелось податься ближе к художнику, болезненно остро захотелось почувствовать его рядом, обнять, укрывая от возможной опасности, надуманной или реальной – все равно…
- Чтобы узнать хоть что-то, - в тон художнику ответил Юно. –Я хочу найти ответ. И на данный момент эта единственная нить, которая может привести меня к нему. Ангела может оказаться связанной с этими убийствами, да девушке попросту может грозить опасность.
- Тебе не кажется, что этот путь – ложный? – тихо спросил Джеджун, в глубине его глаз, едва различимое, зарождалось что-то, заставившее детектива остановиться на мгновение, замереть, вглядываясь в глубину черных зрачков.
- Тем не менее, я должен пройти по нему, - так же тихо ответил Юно.
- Тогда я с тобой, - Джеджун осторожно и будто печально улыбнулся и накрыл руку мужчины своей ладонью, чуть сжал пальцы.
- Нельзя, - замешкавшись на мгновение, произнес детектив, - тебя найдут. Земан поможет мне, если что-то случится, - не отрывая взгляда от глаз художника, прошептал Юно.
- Нет, - покачал головой Джеджун, - если что-то случится, я помогу тебе.
Резкий стук в дверь заставил детектива вздрогнуть, он повернул голову в сторону окна у входа.
- Простите, господин Чон, - послышался глухой, отделенный дверью, голос Земана. - Простите, но я не мог не проследить за вами, – худая фигура прозектора, склонившегося почти до земли, чтобы суметь заглянуть в полуподвальные окна, неясно виднелась в темном окне. – Поверьте мне, я никому не выдам вашей тайны, но и я должен доверять вам…
- И как мы узнаем, где находится место встречи этой… банды? – голос Джеджуна звучал холодно и размеренно. Становилось понятно, что мужчина ни на мгновение не поверил рассказу прозектора. Но терять было уже нечего… Юно сжал зубы, в душе он корил себя за этот просчет и все возможные его последствия…
Земан, видимо, действительно чувствовавший себя виноватым, поднял на художника почти по-детски робкий взгляд.
- Поверьте мне, я не пойду в полицию, я верю, что вы невиновны, - его взгляд, казалось ищущий кого-то или что-то, пробежал по полутемному залу. Юно обернулся. Зулу стояла за барной стойкой, ее взгляд – нахмуренный, недоверчивый – то и дело пробегал по худощавой фигуре прозектора; Полина допивала очередной бокал вина, казалось, стараясь заставить себя – с переменным успехом – просто не смотреть в их сторону; Тереза вообще села к говорящим мужчинам спиной и только часто нервно курила. Эти женщины вновь полагались на детектива, вверяли ему свои жизни и право решать – верить прозектору или нет.
- Как мы узнаем, где находится… - с нажимом повторил Джеджун, но Земан перебил его.
- Ответ в самом рецепте, господин Ким, - робко отозвался прозектор.
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Главы 1-10
Глава 11
Глава 12
Глава двенадцатая, в которой Юно заводит странную дружбу на почве аптечного дела.
Цифры… эти ровные столбики без пометок, без обозначений, казалось, сводили его с ума. Юно закрывал глаза и все равно видел аккуратно выведенные черной тушью знаки. Какой смысл они несли в себе? Юно вновь прикрыл веки и устало потер переносицу. Несколько часов он потратил на то, чтобы найти какую-то закономерность во всех этих записях… ничего. Он пробовал подобрать какой-то код к этой загадке, переводить в даты, параметры чего-либо, даже в географические координаты… Детектив готов был уже отчаяться и бросить это, по всей видимости, бесполезное занятие, но что-то неизведанное, шальная мысль, что здесь и сейчас в его руках может находиться ключ, ответ на все происходящие в городе события или, возможно, имя убийцы, не давало ему покоя… Поэтому, раз за разом, детектив кропотливо пролистывал желтоватые листы. В какой-то момент ему начало казаться, что те вот-вот рассыплются в его пальцах, так и не раскрыв тайны, так и не поделившись ею с Юно.
Детектив несколько раз моргнул, вдобавок к рези его глаза начали слезиться, словно в них попали мельчайшие песчинки, такие, что засыпают в песочные часы, те песчинки, что отсчитывают время до… чего? Юно на мгновение оторвался от блокнота и устремил взгляд за окно. Был уже почти полдень, но небо закрывали облака, пепельно-серые, истерзанные налетевшим с ночи ветром, они не оставляли ощущения времени. Времени до конца…
- Что это значит?.. - прошептал Юно, обращаясь то ли к самой Ангеле, то ли к кому-то из ее ныне покойных подруг, так и не осознавая, что теперь и девушку он причисляет к их списку, не в силах поверить, что она как-то причастна к творившимся зверствам, а, может быть, - к кому-то невидимому, к тому существу, по чьему сценарию разворачивались все главы истории…
С каждым мгновением детектив все больше чувствовал, как расследование, зыбкое и призрачное видение пути, по которому он должен следовать, уводит его все дальше от истины, той единственно верной реальной истины, не имевшей ничего общего с пространными ночными кошмарами, мучившими его… Юно закрыл глаза. Перед его внутренним взором вновь предстал образ женщины с картины – молодой, светлой, сияющей. Кто мог написать такой портрет? Гениальный художник… или просто безумно влюбленный в эту женщину человек? Жанет, та Жанет, которую с поразительной точностью он мог себе представить, видя девушек в «Коготках», мало бы походила на свой портрет. Старше, мудрее, хитрее… обреченнее. В жизни она могла быть лишь тем, кем была, - женщиной, продававшей себя за деньги. Не светлым ангелом милосердия. Определенно нет…
Что-то внутри мужчины на мгновение сжалось… Он старался не думать об этом накануне, говоря с Джеджуном у двери борделя, он гнал от себя эти мысли, шагая по полутемным улицам, казалось, враз посеревшим, покрывшимся налетом грязи и пепла. Звук его широких быстрых шагов дробью разносился по улицам. Юно просто хотел уйти оттуда… эта картина, слова Джеджуна, его объятия. Что это все могло значить? Что художник хотел показать ему? Лишь дойдя до гостиницы, прямо в пальто, не раздеваясь, свалившись на кровать, будто в бреду, в горячке сжимая кулаки, стискивая зубы, детектив, наконец, понял, что все это была лишь банальная человеческая ревность. Чувство, от которого он, казалось, избавился много лет назад.
Юно с силой потер виски. Воспоминания о событиях прошедшего вечера оказались так некстати. Он еще раз посмотрел на блокнот перед собой… Могло ли получиться так, что эти записи не значили абсолютно ничего? Юно еще раз пролистал страницы и, отложив блокнот, поднялся из-за стола. Детектив не должен зацикливаться на какой-то одной версии, не должен поддаваться эмоциям. Юно прошел к шкафу, протянул уже руку, чтобы открыть его… Блокнот находился все там же на столе, лишь только листы немного выгибались, будто лежали на чем-то неровном.
Детектив медленно, будто боясь спугнуть нечаянно пришедшее видение, прошел к столу. Так и есть. Неровной, выпуклой была задняя обложка… Юно усмехнулся: в погоне за смыслом чисел, видимо, понятных только владелице записей, он просто не обратил внимания на самое важное. Непрофессионально.
Осторожно, чтобы не повредить что-то, заклеенное в обложку, Юно попытался поддеть край ногтем. Тот легко отошел от основания, видимо, его часто расклеивали. Предчувствуя близость разгадки, детектив потянул за края картонной обложки, разрывая их, и вынул, наконец, свернутый вчетверо лист тонкой аптечной бумаги, пробежал глазами по тексту и надолго замолчал. Лишь губы детектива еще несколько раз беззвучно прошептали:
- Morphinum…
Потускневшие, местами почти стершиеся буквы «Lékárna Pánа Křevanа» на широкой витрине отбрасывали на прилавок и светлые доски пола тусклые тени. Солнце, появившееся на пасмурном небе буквально на несколько минут, осветившее некогда позолоченные буквы, снова готово было скрыться за тучами, погрузив в полумрак длинные ряды полок, на которых то и дело встречались неприятные взгляду, навевавшие полудетские страшные ассоциации банки, где в формалине покоились анатомические тайны, вырванные из мертвых тел, выставленные напоказ. Обнаженные…
Юно втянул носом воздух. Его не покидало ощущение, что в стерильной аккуратности аптеки в следующее мгновение появится что-то отвратительное, что к сухому, едкому запаху лекарств вот-вот примешается что-то еще, сладковато-тошнотворный запах гниения…
- Простите за ожидание, - послышалось со стороны прилавка.
Детектив перевел взгляд на говорившего. Это был невысокого роста пухловатый мужчина, его возраст явно приближался к шестидесяти, если уже не перешагнул этот порог. Клочки седых волос обрамляли совершенно лысую макушку, очки на металлической цепочке держались на самом кончике широкого носа, готовые в любой момент соскользнуть вниз. Видимо, это и был пан Кржеван – хозяин аптеки, как гласила вывеска.
- Здравствуйте, - Юно сделал шаг к прилавку, - меня интересует один вопрос, - начал он вежливо.
- И что же вас интересует, юноша? - пристально следя за каждым движением Юно, будто тот не вызывал у аптекаря ни малейшего доверия, переспросил мужчина. Детектив поморщился на столь вольное обращение, но смолчал. Он прекрасно понимал, что вызывает столь настороженное и даже враждебное отношение просто самой своей внешностью. В этот момент Юно вспомнились слова Бенеша во время их последнего разговора. «На много миль вокруг вы, возможно, единственный кореец», - произнес тогда следователь, заведомо ошибившись…
Детектив потянулся к внутреннему карману пальто, помедлил пару секунд, так же следя за предполагаемым Кржеваном: тот, казалось, готовился к тому, что Юно сейчас достанет ядовитую змею или что-то еще хуже.
- Этот рецепт, – мужчина протянул аптекарю свернутый листок. – Я бы хотел купить лекарство.
- Посмотрим, – наконец переведя взгляд на бумагу, пробормотал аптекарь. Как показалось Юно, с долей сарказма в голосе.
- Все, что вы могли бы о нем сказать, прошу.
- Что ж, - мужчина будто даже нехотя взял тонкий листок, - Хм… - поправил готовые сорваться с кончика носа очки и посмотрел на Юно. – Очень смешно, юноша. Это все? – аптекарь протянул листок обратно.
- Объясните мне, что-то не так? – на мгновение замешкавшись, Юно даже подался вперед.
- Ладно, объясню, - едко выговорил мужчина, опираясь о край прилавка. – Морфий, который прописан по вашему, так скажем, рецепту, - лекарство с сильным анальгезирующим эффектом, основной представитель группы опиоидных наркотических анальгетиков, – словно ребенку, попытавшемуся сыграть злую и неуместную шутку, объяснял мужчина. - Его выписывают при острых или хронических болях. Быстро действует, при постоянном применении может вызывать зависимость, чувство эйфории, даже некоторое подобие галлюцинаций… особенно в дозах, указанных здесь, прямо скажем, невозможных дозах, - аптекарь недовольно кивнул на рецепт, - то есть обладает свойствами, схожими с опием. Поэтому я склонен свести к шутке ваше появление и вопросы, нежели решить для себя, что вы просто-напросто наркоман, подделавший медицинский документ.
- Подождите, - попытался перебить его Юно, - сознаюсь, этот рецепт мною найден. Но мне очень важно узнать о нем, скажите хотя бы, где он выписан!
- Вы продолжаете издеваться? – аптекарь явно начинал нервничать. – Шутка затянулась, молодой человек. Прошу вас удалиться, – мужчина помедлил несколько секунд. – Или я вынужден буду позвать полицию. Немедленно, – с нажимом произнес аптекарь.
Юно мысленно поздравил себя с провалом и, схватив рецепт, быстрым шагом вышел из аптеки. Невысокий пухлый человек за его спиной – пан Кржеван – еще долго стоял у витрины. Наконец решившись, он повернул двустороннюю табличку на входной двери и отвернулся.
Сказать, что мысли детектива путались, значит не сказать ничего. Юно казалось, что он пребывает в зыбком мире, где одна тайна окружает другую, где люди – маски, высеченные из застывшего камня, хранящие свои секреты, живущие с ними и умирающие ради них и из-за них… Где все течение времени – лишь бег взбунтовавшейся придорожной пыли, собранной рукой сумасшедшего, скованной, запаянной в вечной несвободе хрупких песочных часов… Где сам город, больной и страдающий, изъеденный тайнами, словно червями, источенный секретами изнутри, гибнет и в своей гибели пытается уничтожить все вокруг…
Раз за разом Юно пытался как-то упорядочить, систематизировать то, что он успел узнать. Подсознательно он почти перестал сомневаться в том, что блокнот принадлежал Ангеле, а, следовательно, и рецепт, спрятанный в нем. Выводов было несколько – или, вопреки заверениям старого Гюмина, среди проституток все-таки была наркоманка, или она доставала морфий для кого-то другого. Но для кого? Возможно, девушку беспокоили какие-то сильные боли, от которых она хотела избавиться подобным образом… Как заверил Юно владелец гостиницы, в которой тот жил, Кржеван был лучшим фармацевтом по эту сторону Влтавы, а, по его словам, морфий в указанных дозах не кололи… «Не назначали» - поправил себя Юно. Указанная дозировка была слишком велика для применения морфия в лечебных целях, но если представить, что Ангеле или кому-то, с ней связанному, был важен опийный эффект лекарства…
Юно опустил взгляд на воду. Влтава – темная и величественная – несла свои воды дальше отсюда. Она не являлась частью больного города, она словно боялась его и все торопилась дальше и дальше. Но, скованная каменными берегами, отравленная сточными водами, изукрашенная отражением низких небес, она раз за разом возвращалась в это место. В старую Прагу… Холодная и безразличная.
Погруженный в размышления детектив потянулся к пачке сигарет в кармане, но остановил себя. Все равно его рассуждения теряли смысл. Рецепт был поддельным, Кржеван без труда определил это, как, наверное, определил бы и любой другой фармацевт.
Юно легко оттолкнулся от каменной ограды набережной и пошел по направлению к улице Нерудова. Ожидать в размышлениях больше не имело смысла.
- Ты окончательно свихнулся, Антонин! Не понимаешь, в каком мире находишься? Это не игра, и никто не собирается подчиняться твоей прихоти!
- Да это ты не понимаешь! Нельзя так – искать улики по руководству, допрашивать по учебникам. Нельзя всю жизнь следовать одним только правилам и предписаниям.
- В твоем мире хаос. Хаос и трупы. Я не могу прикрывать тебя больше, все, в конце концов, свалится на меня. И мне это расхлебывать. Да ты мертвецов чтишь больше, чем живых!
- А в твоем мире ни для живых, ни для мертвых места нет! Только дела, книги, формы.
- Ты не понимаешь, Антонин… ни единого моего слова не понимаешь. Просто помешался! Для тебя все это только игра, удовлетворение любопытства, сплошное теоретическое допущение.
- Это не так!
- Так… На тебя и раньше жаловались, но это просто недопустимо. Это маньяк, который пытается отнять у меня город… А ты, ты только путаешься под ногами.
- Подожди, Гус.
- Нечего больше ждать! Ты отстранен. В ближайшие пару недель даже не появляйся в участке. Ты меня понял?.. Ты меня понял?!
- Ты допускаешь ошибку…
Собеседник, по голосу Юно сразу узнал следователя Густава Бенеша, промолчал; казалось, не замечая никого вокруг, он прошел мимо детектива, так не вовремя – или все-таки вовремя? – подошедшего к узкому переулку, в котором прятался вход в прозекторскую. Через минуту высокая фигура в сером плаще уже скрылась от взгляда Юно за потоком людей.
- Я должен просить прощения за несвоевременное появление, - начал Юно, едва официант, поставивший перед мужчинами две чашки горячего чая, удалился.
- Пустое, - махнул рукой Земан и надолго замолчал, его взгляд – какой-то потерянный, отчужденный – вновь обратился к окну. Через улицу от кафе, куда привел его Юно, был виден угол здания прозекторской. - В последнее время мы с Густавом редко находили общий язык, а уж когда началось это кровавое дело, совсем перестали понимать друг друга. Наши перебранки слышала половина полицейских в этом городе, почему бы не услышать и вам, – болезненно-серые губы прозектора сжались.
- Это не будет считаться оскорбительным, если я спрошу, из-за чего вас отстранили? – осторожно поинтересовался Юно.
- Нет, – покачал головой Земан, взгляд его теперь был устремлен в невидимую точку на белоснежной скатерти. – Понимаете, я в некоторой степени… действительно увлечен смертью. Может быть, я упоминал это раньше, но мне кажется, по мертвому можно многое узнать о живых… К сожалению, мое мнение не так весомо и не так распространено, как хотелось бы. Вот и Густав теперь полагает, что я совсем свихнулся… Жаль, когда-то в молодости мы, можно сказать, были друзьями.
Юно с трудом мог бы себе представить рядом погруженного в себя, болезненно-печального и словно немного испуганного прозектора и нервного, резкого, подозревающего всех и вся следователя. Но он решил, что его интерес в этом вопросе вряд ли был бы сейчас уместен.
- И когда началось это расследование, - продолжал тем временем Земан, - все мы по-своему начали сходить с ума. И я, и он, и даже вы, господин Чон… Нас всех глубже и глубже в это расследование загоняет страх… Страх, что однажды мы окажемся лицом к лицу с убийцей, неподготовленные, безоружные, и даже не поймем этого до самого момента смерти… Отчаяние гонит нас вперед - узнавать что-то дальше и дальше, разгребать тонны мусора в попытке докопаться до истины. Отчаяние, вызванное незнанием… В конце концов мы оказываемся сведенными с ума своим же страхом, безоружные перед собственным подсознанием… - Земан вновь замолчал и посмотрел на здание прозекторской.
- Так вы не допускаете, что побуждением к продолжению расследования может быть просто желание защитить окружающих людей? – отвлеченный монологом Земана, увлеченный вызванными им мыслями, Юно с интересом посмотрел на собеседника.
- А вы так считаете? – с тем же интересом ответил ему мужчина. – Действительно, так и считаете? Интересно…
- Например, если я хочу обезопасить кого-то близкого, - начал Юно.
- Это совсем другое дело! – усмехнувшись, заявил Земан. – Близкие, любимые люди – это все равно, что часть вас самих. Они внутри нас … в сердце, которое боится. Хотя, конечно, никаким вскрытием этого не докажешь… - словно подвел итог прозектор и вновь замолчал.
Юно сделал большой глоток остывающего чая. В его голове, словно в ответ на слова Земана, на мгновение мелькнул образ сестры… и другой, ярче и будто даже ближе, заставивший на мгновение сжаться что-то внутри, образ Джеджуна… его теплые руки, уверенные сильные объятия… губы, мягкие и такие… Детектив оборвал себя на этой мысли.
- Я отвлекся, извините, – на пару секунд губы прозектора растянулись в улыбке. – Я редко с кем вот так вот пускаюсь в размышления и еще реже нахожу отклик у собеседников. Вы хотели узнать, за что меня отстранили. По сути, я виноват сам. Увлекся этим делом настолько, что не смог сдержаться, когда эти безголовые верзилы из управления пришли, чтобы забрать трупы женщин. Для похорон, - пояснил он. – Мне все казалось, что есть что-то еще, чего я не увидел в них. Какая-то тайна, к которой я успел подобраться настолько, что она вот-вот предстанет передо мной… Я вспылил. Выгнал их… А Густав, к сожалению, решил, что я опасен для следствия. Его можно понять. Я вел себя грубо, – Земан склонил голову.
- Нуу, – протянул Юно, не зная, что сказать.
- Прошу вас, детектив, - прозектор вскинул голову и посмотрел в глаза Юно, - позвольте мне помочь вам. Позвольте и дальше вести расследование вместе с вами… Эта тайна, она преследует меня. Ночами в кошмарах, днем в мыслях…
- Хорошо, - через минуту молчания коротко кивнул детектив. Где-то в глубине души он понимал чувства прозектора. Загадка, словно мельчайший осколок стекла, попавший в организм, грозила добраться до сердца, впиться в него своим смертоносным жалом, подарить последний колючий поцелуй бьющейся плоти и, наконец, разорвать ее. – Вы можете помочь.
- Что? – на лице Джеджуна отразился испуг, он поднял взгляд от рецепта к лицу Юно. – Ты настолько доверяешь ему?
- Не знаю, - детектив поморщился, - не знаю, доверяю ли ему вообще… Но то, что он сказал, очень важно.
- И что он мог такого сказать, так заинтересовавшего тебя? – на мгновение Юно показалось, что в голосе художника проскользнуло недовольство.
Детектив договорился о встрече с Земаном на полшестого, времени объяснить все вполне хватало. Только почему-то Юно хотелось говорить совсем о другом – о чердаке, где во мраке покоилась картина, о том, как и зачем Джеджун написал ее – эту женщину - такой… любимой… О его объятиях. Но оба мужчины лишь благоразумно промолчали и сразу перешли к делам.
- Этот рецепт, - Юно быстро оглянулся на сидевших за стойкой девушек: те то и дело бросали беспокойные взгляды на склонившихся друг к другу мужчин, - он поддельный. Но не совсем.
- В смысле? - нетерпеливо перебил Джеджун, склоняясь еще ближе к детективу.
- В смысле, - Юно перевел дыхание и чуть отстранился; несвоевременно ему пришла мысль о том, что он слишком туго затянул узел галстука. – На этот рецепт нельзя купить лекарство в обычной аптеке, но где-то в Праге существует подпольная сеть, торгующая наркотиками. Эта бумага – что-то вроде их подтверждения. В определенной аптеке, связанной с этим бизнесом, из-под полы тебе могут продать интересующее средство в соответствии с этим рецептом.
- Ангела покупала лекарство нелегально, - понимающе кивнул Джеджун. - Но откуда это знает полицейский?
- Он не полицейский, он прозектор, – поправил Юно, чем заслужил недовольный взгляд художника. – Земан сказал, что кто-то из их начальства в этом замешан, поэтому… скажем так, расследование этого многолетнего дела терпит слишком много провалов. По большей части налетам отрядов полиции и нередким проверкам подвергаются аптеки, не замешанные в этом бизнесе и откровенно выступающие против него.
- И ты хочешь найти этих торговцев, чтобы узнать… что? – Джеджун нахмурился сильнее. Юно живо вспомнились его мысли, когда они с Земаном говорили о близких людях. На мгновение детективу захотелось податься ближе к художнику, болезненно остро захотелось почувствовать его рядом, обнять, укрывая от возможной опасности, надуманной или реальной – все равно…
- Чтобы узнать хоть что-то, - в тон художнику ответил Юно. –Я хочу найти ответ. И на данный момент эта единственная нить, которая может привести меня к нему. Ангела может оказаться связанной с этими убийствами, да девушке попросту может грозить опасность.
- Тебе не кажется, что этот путь – ложный? – тихо спросил Джеджун, в глубине его глаз, едва различимое, зарождалось что-то, заставившее детектива остановиться на мгновение, замереть, вглядываясь в глубину черных зрачков.
- Тем не менее, я должен пройти по нему, - так же тихо ответил Юно.
- Тогда я с тобой, - Джеджун осторожно и будто печально улыбнулся и накрыл руку мужчины своей ладонью, чуть сжал пальцы.
- Нельзя, - замешкавшись на мгновение, произнес детектив, - тебя найдут. Земан поможет мне, если что-то случится, - не отрывая взгляда от глаз художника, прошептал Юно.
- Нет, - покачал головой Джеджун, - если что-то случится, я помогу тебе.
Резкий стук в дверь заставил детектива вздрогнуть, он повернул голову в сторону окна у входа.
- Простите, господин Чон, - послышался глухой, отделенный дверью, голос Земана. - Простите, но я не мог не проследить за вами, – худая фигура прозектора, склонившегося почти до земли, чтобы суметь заглянуть в полуподвальные окна, неясно виднелась в темном окне. – Поверьте мне, я никому не выдам вашей тайны, но и я должен доверять вам…
- И как мы узнаем, где находится место встречи этой… банды? – голос Джеджуна звучал холодно и размеренно. Становилось понятно, что мужчина ни на мгновение не поверил рассказу прозектора. Но терять было уже нечего… Юно сжал зубы, в душе он корил себя за этот просчет и все возможные его последствия…
Земан, видимо, действительно чувствовавший себя виноватым, поднял на художника почти по-детски робкий взгляд.
- Поверьте мне, я не пойду в полицию, я верю, что вы невиновны, - его взгляд, казалось ищущий кого-то или что-то, пробежал по полутемному залу. Юно обернулся. Зулу стояла за барной стойкой, ее взгляд – нахмуренный, недоверчивый – то и дело пробегал по худощавой фигуре прозектора; Полина допивала очередной бокал вина, казалось, стараясь заставить себя – с переменным успехом – просто не смотреть в их сторону; Тереза вообще села к говорящим мужчинам спиной и только часто нервно курила. Эти женщины вновь полагались на детектива, вверяли ему свои жизни и право решать – верить прозектору или нет.
- Как мы узнаем, где находится… - с нажимом повторил Джеджун, но Земан перебил его.
- Ответ в самом рецепте, господин Ким, - робко отозвался прозектор.
@музыка: Шостакович - прелюдия 5
@темы: жанр: АУ, пейринг: ЮнДже, тип: фанфик, фандом: TVXQ, жанр: хоррор, размер: макси, рейтинг: R, жанр: детектив, жанр: драма, жанр: ангст, жанр: экшн
-
-
10.01.2010 в 20:12*ждет продолжения*
-
-
10.01.2010 в 21:11Как здорово.
*тоже ждёт продолжения*
-
-
10.01.2010 в 21:19-
-
11.01.2010 в 08:14-
-
11.01.2010 в 15:14МАРИНЧИК, ТЫ ГЕНИАЛЬНА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
мя пипец как штырит от подобной атмосферы, маньяков и Юно с Дже *все вместе эт апще трындец и вынос моска!!!*
и даж в черновом варианте ошибки замечать не хочица, вот прям настолько все классна!!! и ддддддда!!!! поддерживаю Дже и бычу на прозектора
а тя проста лю, и Олю лю
-
-
11.01.2010 в 17:42ох,фик просто класс)))ждем проды)))
-
-
11.01.2010 в 17:44Это так интригующе!! у меня аж взгляд скачет от строчки к строчке - с таким нетерпением читаю..)
-
-
11.01.2010 в 18:36-
-
11.01.2010 в 22:57С нетерпением жду продолжения)))
-
-
13.01.2010 в 21:56Milisante
Феник
Продолжение бетится) Каникулы закончились, снова много работы, писать получается только в обед и в выходные, но я буду очень стараться не затягивать
partymonster
Пожалуйста)
Hota
Огромное спасибо) Рада, что понравилось)
Taska
Тасик, и мы тебя любим
поддерживаю Дже и бычу на прозектора
Ты тоже ревнуешь???
а тя проста лю, и Олю лю
Когда меня любят, я добраяяя... *лужица* А вот Олю любить действительно стоит - если бы не она, ее пирожки и пиналки, то Прага, если бы и начала вообще писаться, то загнулась бы на первых главах. А так... Двигаемся потихоньку
Arisu Isami
Спасибо) Над продолжением работаю по мере сил) Честно
sawari
Спасибо
Erdbeere
А имя убийцы? Можно у-мейлом...
Mati Soliver
Спасибо
-
-
14.01.2010 в 01:43*и пипец мне не хотица пока с ошибками писать - это ужос!!!!!! и 89 серия наруто виновата!!!!!!!!!
эта была паника и намек на то, что мне экстренна не хватает в крови донгов, фиков, нцы и вашего общения!
канеш хачу!!!!!!!!!!!!!!!!!! я даж примерно представляю, ЧВО там буит *_______________________*
ыыыыыыыыыыыыыыыыыы, крууууууууууута *____________________*
побыстрее бы!!!!!!!!!!!!!!!!!
поддерживаю Дже и бычу на прозектора
Ты тоже ревнуешь???
неа, я бычу
увидела бы, так на рога и насадила бы))) от широты душевнойпирожки????? какие пирожки????? где пирожки??????????????? вкусныиииииииииии??????????????????????????