Название: "Игра марионеток"
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Главы 1-10
Глава 11
Пустота окружала Юно. Она словно поглотила всех живых существ, растворила их, превратив в неясные блеклые тени, на самой грани видимости скользившие вокруг детектива. Они тянулись к нему, но не приближались, шептали что-то, но их голоса оставались беззвучными… Когда Юно делал шаг, пространство вокруг словно расступалось, обнажая все новые и новые тени, но поглощая те, что оставались за спиной мужчины.
Пустота не имела цвета и запаха, она была мертвой, но в то же время жила своей жизнью. Юно поднял ладонь к лицу. Серый дым, будто подражая пражскому туману, на мгновение пришел в движение, отступая от пальцев детектива, и вновь замер, словно выжидая.
Юно сделал еще несколько шагов. Тени следовали за ним, предупреждая о чем-то, следя или, может быть, охотясь… Их безголосый шепот давил на уши тишиной, словно все звуки, стремящиеся вырваться наружу из пустоты, стали материальными. Тяжелые раскаты беззвучного эха преследовали каждый шаг Юно.
Мужчина не знал, сколько времени он провел в этом месте, до боли вглядывался в пустоту впереди, но не мог разглядеть абсолютно ничего. В мыслях он уговаривал себя, что это лишь один из назойливых ночных кошмаров, что он просто спит, не в силах проснуться, но с каждым шагом пустота все больше наполняла его самого…
***
Юно еще долго не мог оторвать взгляд от неба, серыми разводами нависавшего над ним, словно вобравшего в себя весь солнечный свет, спрятав его от людей, карая тех за неведомые детективу грехи. Был ли сам город, окутанный ядовитыми туманами, виновен в чем-то, или он понес наказание вместе со своими воспитанниками, мужчина не мог ответить…
Юно глубоко вздохнул – морозный воздух, пропитанный сыростью недавнего дождя, наполнил легкие, заставив детектива поежиться и в очередной раз потянуть вверх воротник осеннего пальто.
Улица На Слупи казалась совершенно пустынной, многочисленные узкие переулки, ветвями отходившие от нее, словно скрывали затаившуюся до поры тайну - блеклые молчаливые тени из сна.
Детектив стоял напротив небольшого аккуратного дома из потемневшего кирпича. Все окна первого этажа были плотно занавешены шторами, второго – закрыты ставнями; мужчина мог бы с уверенностью сказать, что в комнатах царил полумрак. Трехступенчатая лестница вела к крыльцу – небольшой площадке, ютившейся под ржавым, накрененным вперед козырьком. Лак на двухстворчатых дубовых дверях пошел трещинами и, как подумал детектив, никто не собирался его обновлять.
По заверениям девушек из «Коготков», Ангела жила именно здесь, в доме номер восемнадцать по улице На Слупи. После той ночи, едких обвинений бывших подруг, готовых теперь объявить ее виновной во всех убийствах, девушка, видимо, решила не возвращаться на работу. Из-за ее отсутствия, «скромные», как с сарказмом выразился об их поведении Джеджун, «милые дамы», включая, как не странно было это осознавать Юно, его сестру, словно толпа линчевателей, пустились продумывать, каким образом Ангела стала маньяком. Девушку пытались искать: старик Ли наведался во все места, куда могла бы отправиться девушка, - но… безрезультатно. Впрочем, как и ожидалось…
В глубине души детектива терзали угрызения совести, - обвиненная подругами Ангела, опрометью бросившаяся за двери «Коготков» тем вечером, так и не вернулась… И где-то в подсознании, еще в ту минуту, он чувствовал – не мог не почувствовать, – что она не захочет или не сможет вернуться… Нерешенным оставался лишь один вопрос – чего больше было в этом ее поступке: детской обиды или все-таки холодного расчета?
Мужчина посмотрел на часы – черные стрелки указывали полдень – и сделал несколько шагов, отделявших его от крыльца.
- Ты снова расспрашивать пришел, - послышался из-за дверей сухой старческий голос, - я не открою.
Юно на мгновение замер: подобного приема он не ожидал.
- Иди подобру-поздорову, а то я сейчас полицию позову.
- Зовите, - пожал плечами детектив, сохраняя видимое спокойствие. – Может быть, тогда вы меня впустите.
Ответа не последовало. Юно облокотился на перила лестницы и принял невозмутимый вид. Через несколько минут послышался металлический лязг замка, и одна из дубовых створок приоткрылась. На улицу выглянула старуха в теплой серой шали.
- И полиции не испугался, - пожевав сухими губами, спросила она.
- А что мне ее бояться? – со скучающим видом спросил Юно. – Я сам детектив, и с местной полицией хорошо знаком. Вот, например, следователь Бенеш из отделения на Влашской – мой давний друг, – мысленно усмехнувшись и представив, что по этому поводу сказал бы сам полицейский, без зазрения совести соврал детектив.
- Я и сама вижу, что ты не тот, что утром был, - прищурилась старуха. – Заходи, чего развалился, видишь же, что перила еле держатся.
Юно мысленно сделал пометку себе на будущее и, вытянувшись, сделал шаг к дубовой двери, с противным скрежетом открывшейся перед ним.
- Давно тут петли не смазывали, - поморщившись, едва слышно прошептал он. Но слух у старухи оказался отменным:
- Так если такой умный, взял бы да смазал. А то шастают всякие без дела, а старой женщине помочь никто не торопится.
***
- И тогда я пошла к почтенной Адели, что через дорогу живет, а она мне и говорит, дескать, Аглаечка, подруженька ты моя, - причмокивая губами, продолжала старуха, поднеся ко рту чашку. Она сидела в центре гостиной на низком диванчике в окружении множества маленьких подушек, бережно обвязанных по краю легкой бахромой. Темно-синие стены и тяжелые шторы, закрывавшие окна, создавали в комнате полумрак. Тяжелая мебель, казалось, приросла к старому паркету; создавалось впечатление, что и вещи, и сама хозяйка были частью этого дома, так же как стены или крыша, как узкая лестница, ведшая на второй этаж. Дом, будто пылью, пропитавшийся временем, сковывал детектива. Неспешные, монотонные слова старухи звучали причудливым заклинанием сна. Высокие стеллажи, забитые книгами, потемневший, давно не чищеный хрусталь, синие стены с картинами-маринами - они словно утягивали Юно куда-то далеко, в свой тяжелый, наполненный старостью и увяданием мир. Они, как тени из последнего кошмара мужчины, беззвучно шептали ему о вечном сне, о вечном успокоении. О смерти…
На мгновение Юно зажмурился и глубоко вздохнул.
- Я все сделал, - мужчина на несколько шагов отошел от стены и посмотрел на свою работу – книжная полка висела ровно.
- Хорошая работа, - щербато улыбнулась старуха.
Детектив вздохнул. Он не сомневался, что так же хорошо смазал петли входной двери, а затем прибил ножку сломавшегося стула, после чего поменял проржавевший кухонный кран. И, в конце концов, повесил книжную полку. Юно бросил взгляд на часы – маленькая аккуратная стрелка уверенно перешагнула через «тройку».
- Так я о чем, - прищурилась старуха. Мужчина подумал, что ей явно не хватало общения последние пару лет.
- Может быть, о цели моего визита, - с нажимом произнес Юно.
- Ладно, не серчай уж, - с акцентом сказала старуха, - помог, так помог. От чистого сердца, так спасибо тебе, а если нет, так и проваливай.
- Ну уж нет, - зло прищурился Юно, мысленно добавив «старая карга».
- Шучу я, шучу, - всплеснула руками старуха и, тяжело охнув, поднялась с дивана.- Пойдем со мной, я тебе какава налью, - помолчала немного, воровато оглянулась на зашторенные окна и добавила вполголоса, - с пряником.
***
- Так что ты хочешь знать, - держась за стол, старуха опустилась на табурет напротив Юно, - об Ангелке?
Детектив попробовал какао и поморщился – питье было сильно разбавлено водой.
- Да как вам сказать, в нашем деле чем больше знаешь, тем лучше, - мужчина быстро перенял манеру старухи в общении. Та лишь щербато усмехнулась и, покашляв, ответила.
- В каком это – вашем деле? Полицейские приходили, спросили только, тут ли живет такая-то, часто ли домой не приходит, чем на жизнь зарабатывает, да и ушли.
- Значит, такие полицейские, – Юно пожал плечами и взял с большого блюда «каменный» пряник.
- Ох, - вздохнула старуха, - я ведь и не знаю, чего тебе надо.
- Давайте с самого начала, - детектива начало порядком утомлять словесное соревнование, кто кого перемудрит, - полное имя вашей… квартиросъемщицы?
- Да какая она квартиросъемщица? Приживалка она, так и говорите. Лилич Ангела, как и у меня фамилия.
- Вы родственники? – нахмурился Юно.
- Седьмая вода на киселе, вот мы кто, - недовольно поморщилась старуха, размачивая пряник в своей чашке. – Помогла на свою голову, теперь позора не оберешься. Она моя племянница, троюродная. Приехала в Прагу, жить попросилась. Лучше б с отцом да с матерью осталась – вот что я скажу. Да и те не краше. Уехали, от семьи оторвались, да и сгинули. Я так думала, пока эта не объявилась. Пришла зимой еще, назвалась, попросилась. Да я ее и пустила жить. Все ж таки родственница, а у меня все равно никого нет, думала, помощь будет в старости. Так хрен же, – старуха с силой хлопнула по столу сухой ладонью.
- Подождите, но вы ведь брали с Ангелы деньги за жилье? – приподнял брови Юно.
- Да какие деньги, помилуй Боже, - старуха закатила глаза. - Это ж разве деньги? Гроши. Молочка купить, хлебца… мне ведь и не надо больше-то. Я ж бедная женщина, каждый обидеть норовит. Да и Ангелка твоя не лучше. Просила ее, каждый грошик на коленях вымаливала. И не верь, не за жилье, я ее на порог пустила только по доброте душевной, а она мне помогать обещалась. Сама. Вот.
Юно для убедительности покивал. Еще утром от соседей он узнал, что старуха – та еще ведьма. По смерти мужа получила неплохое наследство и живет на него, не бедствуя, даже после войны.
- А она-то, она все жмотничала. Говорила, что денег у нее нет. Как же, верь ей. А у самой-то туфель разных, украшений, платьев срамных целый шкаф понапихан. И все из себя праведницу строила, но я-то знаю, чем эта девка промышляла. Недаром она по ночам шлялась где-то. Одно скажу тебе, проституткой она была.
Юно чуть не поперхнулся какао, закашлялся, давясь смехом. Мысленно он поздравил себя с тремя часами потраченного времени ради этого признания.
- Чего лыбишься? – прищурилась старуха. – Знал, да? А что она вещи ворует, знаешь? А что пропадает неизвестно где - это знаешь? И с мужиком каким-то, что ни день, видится - это тоже знаешь? – зло произнесла хозяйка дома.
- Нет, этого не знаю, - мгновенно переходя на деловой тон, произнес детектив.
- Пойдем, - старуха поднялась, - сейчас все покажу, - многозначительно подняв палец, произнесла она и, поднявшись, засеменила прочь из кухни.
Юно прошел за старой женщиной по узкому коридору. Та остановилась, тяжело опершись о стену.
- Смотри, - хозяйка дома торжественно распахнула неприметную деревянную дверь с правой стороны.
Детектив зашел в комнату. Стены были выкрашены в серо-зеленый цвет увядшей придорожной травы, на сером паласе виднелись бледные разводы когда-то пролитого чая, из мебели в помещении присутствовали лишь неплотно закрытый шкаф, низкая кровать, застеленная потертым покрывалом, старый секретер с парой книг и немногочисленными письменными принадлежностями.
- Небогато, - заключил Юно, критично оглядев небольшую комнату.
- А ты не верь тому, что сразу видно, ты в шкаф-то закляни, - старуха махнула сухой ладонью в сторону обозначенного предмета мебели.
Детектив потянулся и распахнул створки шкафа. На плечиках висели многочисленные блестящие платья, корсеты с перьями – черные, красные, белые, - пышные боа и кожаные ремешки. Внизу аккуратным рядом стояли туфли разных оттенков, в самом углу на низкой полке лежала деревянная шкатулка, на ее боках большими гуашевыми цветами расцвели розы. Рисовал явно ребенок.
Юно наклонился, хватая шкатулку, и присел на край кровати, разглядывая ее содержимое. На вытертом бархате, покрывавшем дно, покоились стеклянные сапфиры и алмазы, бисерные бриллианты, колье из поддельных бусинок жемчуга, медные браслеты, покрытые золотистой фольгой. Все эти фальшивые драгоценности сверкали и звенели, словно подводя итог всей жизни девушки.
- Чего-то я не понимаю, - пробормотал Юно, - девушка с деньгами первым делом кинулась бы за драгоценностями. Что угодно – колечко, бусы, брошка - только дороже, чем этот хлам, - мужчина поднял взгляд на старуху.
- А ты коврик-то отодвинь, там две паркетные планки помечены, - в голосе старухи сквозили злость и нетерпение, - вынь их, а там и секретик Ангелки спрятан.
Детектив последовал совету старухи, и через несколько секунд его взгляду открылся небольшой тайник – маленькое углубление в полу, неплотно прикрытое планками паркета. Юно нагнулся и взял в ладонь небольшой сверток из белой льняной ткани, развернул. В полумраке, царившем во всех комнатах этого дома, маленькие алые камни казались багровыми, темными, словно напитанными кровью. Тяжелые переплетения серебряных завитков огранки делали серьги на ладони Юно похожими на старинное дорогое украшение.
- Не вяжется вся эта стеклянная подделка, - Юно кивнул на расписанную цветами шкатулку, - и такие серьги.
- Так не ее это. Я по доброте душевной приглядывала за девчонкой – ну, чтоб опия в дом не таскала или еще какой дряни. А тут захожу к ней вчера, а пол-то и неровно лежит. Я уж не поленилась поглядеть. Воровка она, нету у нее такого добра. Точно тебе скажу.
Детектив машинально кивнул. В другой ситуации Юно многое мог бы сказать о том, что думает на тему неуемной любви старухи к шпионажу и сплетням. Слегка прищурившись, он разглядывал рубиновые серьги и думал лишь о том, что уже видел их однажды. Но где и когда именно вспомнить не мог.
- Я заберу их? – не слишком надеясь на положительный ответ, спросил Юно.
- Эй, нет, голубчик. Старую женщину все обокрасть хотят. Приходи с полицией, со следователем своим знакомым, тогда поговорим про эту вещицу, - помотала головой хозяйка.
- Деньги? – предположил детектив, не спеша достал кошелек, начав отсчитывать кроны. Протянул деньги.
- Я женщина честная, за нашу страну многострадальную радею. А, может, ты жулик какой? – начала причитать старуха.
Мысленно прокляв неудачно начавшийся день, Юно удвоил сумму. Старуха щербато улыбнулась и протянула к деньгам сухую ладонь.
- Бери, я следствию готова помочь, - гордо заявила она, цепко ухватив банкноты и отступая в коридор. – Пойдем, пора тебе. У меня еще дел много.
Детектив выдавил из себя вежливую улыбку и кивнул:
- Спасибо.
Но едва он сделал шаг к двери, как на глаза ему попался тоненький блокнотик, уголок которого выглядывал из узкого промежутка между секретером и кроватью. Видимо, он упал туда с края стола. Мстительно ухмыльнувшись вслед старухе, Юно быстро наклонился и подхватил блокнот.
- Чего ты там копаешься? – сварливо поинтересовалась хозяйка дома, едва детектив успел вновь выпрямиться.
- Ничего, - быстро ответил мужчина, пряча в карман серьги и последнюю находку.
***
На пересечении Ботицкой и На Слупи Юно остановил экипаж.
- Мне нужна Резницка улица, - нетерпеливо сжимая в кармане тонкие листы блокнота, бросил детектив.
- Старый знакомый, - хохотнул извозчик. Тот самый, который подвозил Юно от Летны несколько дней назад.
- Здравствуйте, - улыбнулся мужчина. – Как ваши дела?
- Да как дела? Никак. Туманы чертовы, сырость. Да и не спешат люди из домов уходить после рабочего дня. Маньяка боятся, - проведя кулаком по усам, пожаловался возница. Затем посмотрел на детектива пристально, прищурившись: - А вы не маньяк часом? А то я помню, все расспрашивали меня о тех женщинах.
- Нет, я не маньяк, - устало ответил Юно.
- Так я и смотрю – человек-то хороший, на маньяка и не похож совсем. Садитесь, довезу вас до Резницкой.
Усмехнувшись, детектив забрался в экипаж и, в следующее мгновение, услышав щелчок вожжей и резкие выкрики возницы, достал, наконец, блокнот Ангелы.
Пальцы детектива пробежались по сухим желтоватым листам. Цифры, цифры, цифры… Ни единой пометки, слова, какого-то обозначения. Только длинные столбцы чисел, значение которых было известно, видимо, лишь писавшей их девушке. Юно глубоко вздохнул и мысленно поправился, для себя обозначив, что нельзя полагаться на догадки и в одночасье решить, что это записи именно самой Ангелы.
Мужчина бросил быстрый взгляд за окно. Экипаж неспешно заворачивал за угол Ботанического сада, деревья которого с приходом холодной дождливой осени большей частью остались без листвы: та, будто впитав в себя едкий, схожий с дымом пожаров, туман, пожелтела и высохла, опала на землю, укрыв бледную умирающую траву. Против воли детектива, в его голову закралась мысль о круговороте бытия, о неизбежности смерти, а с ней – и о невозможности предотвратить происходившие в старой Праге события. И как не пытался Юно сопротивляться, он вновь вернулся к вопросу о том, нужен ли он здесь и сейчас, его ли это место. Должен ли он дальше блуждать в тени этой проклятой тайны, или же город, как человеческий организм, сможет восстановить равновесие и без помощи детектива.
Юно невесело усмехнулся. Этими размышлениями он сам загонял себя в ловушку и прекрасно понимал это… Но стоило его мыслям затронуть Джеджуна, как образ художника предстал перед внутренним взором детектива живо и четко. Мужчина мог бы поклясться, что на мгновение ему показалось, будто он вот-вот увидит знакомый силуэт за окном экипажа, спустя мгновение тот ускользнет от взгляда детектива, но тогда Юно, сам не представляя почему, непременно улыбнется, отвернувшись, словно стыдясь мимолетного проявления безответственных мальчишеских чувств. Но, может быть, его сердце на десятую долю секунды опередит привычный спокойный ритм…
Детектив встрепенулся – на мгновение ему действительно показалось, что через улицу, прислонившись спиной к серой кирпичной стене, стоял Джеджун. Все в том же темном мешковатом плаще, одолженном у старика Ли, в какой-то нелепой, потерявшей форму шляпе, но тем не менее… Не закончив мысль, Юно оборвал сам себя.
Детектив вздохнул, откинувшись на жесткую спинку диванчика, потер глаза. Ему начинало казаться, что образ Джеджуна, словно навязчивая мысль, преследует его, глубоко въедаясь в его разум. Это раздражало, но вместе с тем… успокаивало. Словно вместе с мыслями о художнике детектив уходил в мир, где существовало что-то еще, кроме бесконечной работы, чужих проблем, азарта погони и наслаждения ей. Что-то уютное и домашнее, что-то трепетно щемящее, по-детски радостное и сокровенное. Что-то, от чего Юно отвык настолько, что пугался самой такой возможности – желать просто жить и чувствовать жизнь внутри себя.
За маленьким окном проплывали невысокие, стирающиеся в пелене тумана башенки домов Резницкой улицы. Начинался дождь. Погруженный в свои мысли Юно скользил взглядом по фигурам прохожих, не замечая и не выделяя из редкого потока людей ни одну из них. Внезапно экипаж тряхнуло – колесо попало в широкую выбоину на дороге, возница резко выругался, не стесняясь в выражениях, заставив Юно поморщиться.
- Все, приехали, господин, - выкрикнул возница, неожиданный переход от ругани оставил в голосе намек на грубость.
- Спасибо, - коротко отозвался Юно, сбрасывая с себя последнее оцепенение размышлений. Блокнот с записями Ангелы, как про себя его окрестил детектив, все еще был зажат в его пальцах.
Мужчина выбрался на улицу, морщась от жалящих капель холодного ноябрьского дождя, расплатился с возницей, и, коротко попрощавшись, быстрым шагом направился в сторону пересекавшей Резницкую улице Штепанска.
В следующее мгновение Юно остановился: на перекрестке стоял, близоруко озираясь по сторонам, прозектор Антонин Земан.
Что нужно было этому человеку здесь, так далеко от его полутемного, пропитанного запахами стерильности и формалина подвала? Земан не создавал ощущения человека, любящего прогулки в столь неясную погоду. Юно возобновил шаг и, подойдя к прозектору, кашлянув, произнес:
- Здравствуйте, господин Земан.
Мужчина резко и будто даже испуганно обернулся.
- О, детектив, это вы, - казалось, с облегчением произнес он. Замер на несколько мгновений, с едва заметным подозрением вглядываясь в лицо Юно, нахмурился. - Вы следите за мной?
- Поверьте, увидев вас, я подумал о том же самом, - коротко и предельно вежливо улыбнулся Юно. – Но, видимо, это встреча чистой воды случайность.
Земан рассеяно кивнул, но в следующий момент его взгляд вновь обрел серьезность.
- Честно говоря, я искал вас, детектив. Бенеш сказал, что вас… кхм… видели его люди. Здесь. – Прозектор отвел взгляд.
- Что ж… - Юно на несколько мгновений смешался, не зная, что ответить. Ему живо представилось, в какой именно момент видели его люди Бенеша… - Что ж, - повторил он, отгоняя от себя столь несвоевременные мысли о Джеджуне, - давайте пройдем в более подходящее место для разговора.
***
- Не стоило сюда приходить, - Земан оборачивался по сторонам с явной опаской, даже уютная простота маленького безлюдного кафе нервировала прозектора, тот вел себя взволнованно и очень неуверенно. Юно пришлось напомнить мужчине даже о том, что, входя в такие заведения, стоит снимать пальто. Земан коротко кивнул и, поколебавшись, снял его вместе с белым врачебным халатом, с которым, казалось, меньше всего хотел расставаться.
За чашкой обжигающе горячего кофе Юно позволил себе внимательнее рассмотреть прозектора. Тот выглядел еще страннее и хуже, чем в их первую встречу. На бледном худом лице ярко выделялась черная щетина, синие тени под глазами сделались еще больше и темнее, мужчина явно не мог выспаться.
Что так тревожило его? Юно не мог представить… Конечно, эти убийства навели небывалый переполох в рядах пражской полиции, но прозектора, добровольно заточившего себя в подвалах мертвецкой, это едва ли могло волновать с такой силой, что он забыл про сон.
Земан немного испуганно озирался по сторонам, подолгу задерживая взгляд на окружавших его людях, тем самым с головой выдавая в себе человека, не привыкшего и не любившего выбираться в город. Вся уверенность куда-то делась из его взгляда, прозектор нервно размешивал кофе в чашке и украдкой поглядывал на дверь, видимо, мечтая скорее вернуться в свое подземелье.
- Вы хотели что-то со мной обсудить? – кашлянув, напомнил детектив.
- Что? – Земан резко перевел взгляд на Юно, замер на несколько мгновений. – Аа… да… - растерянно покивал он. – Да, я хотел с вами поговорить… да.
- Я с радостью вас выслушаю, - учтиво улыбнулся детектив, впрочем, не скрывая нотки нетерпения в голосе. Возможно, они что-то упустили, в прошлый раз осматривая трупы, может быть, есть какая-то хотя бы малейшая подсказка, и Земан, фанатично увлеченный своей работой и смертью как таковой, нашел ее.
- Возможно, это не такая важная деталь, - пожал плечами прозектор, его взгляд теперь был устремлен на сцепленные в замок пальцы детектива, - тем более, стоит лишь вспомнить, чем именно зарабатывали на жизнь эти женщины… - Земан вновь замолчал.
- Ну же, - нетерпеливо поторопил Юно, нерешительность в подобном деле, когда малейшая подсказка может вытащить буквально из пропасти даже самое запутанное расследование, всегда раздражала его. – Говорите, Земан.
- Мда… - прозектор вздохнул, - сначала я не подумал, что это сможет помочь вам хоть как-то. Дело в том, что первая жертва носила ребенка.
- Была беременна? – нахмурился Юно, он только сейчас подумал, что возможно нерешительность Земана и его столь странное изъяснение было вызвано старомодной робостью в разговорах на подобную тему.
- Ну, да, - кивнул прозектор. – И я почти уверен, что раньше ей уже приходилось быть в… подобном положении.
- Это не удивительно, - начал детектив.
- И тогда она рожала его.
***
Холодно… Он лежит на земле, комья промерзшей грязи под его спиной впиваются в кожу даже сквозь одежду… Холодно, как же холодно. Он должен встать, он должен, просто чтобы не остаться здесь навсегда. Стискивает зубы, дергается… нет. Покрытая инеем земля не пускает его… цепляется за одежду, промораживает, пытаясь добраться до теплой бьющейся плоти. Не пускает.
Он сжимает кулаки… Все не может закончиться так. Только не сейчас… Он должен, он обязан закончить то, что начал, дойти до цели, которой хотел добиться…
Земля, мертвая, остывшая, словно шепчет что-то ему, бьющемуся в собственной ловушке, этот едва различимый шелест проникает в каждую клетку его тела. На мгновение он останавливается, прислушивается… Сама земля – промерзшая, изъеденная бороздами грязь – осыпает его проклятиями, шепчет снова и снова, шипит… Если бы она только могла вырваться из своего застывшего плена, вздыбиться, уничтожить его…
Он дергается снова, и снова, и снова… Пытается сбежать, вырваться. Он не должен допустить того, чтобы это закончилось сейчас… или все будет напрасно. Кровь из истерзанных, разодранных о промерзлые комья грязи ладоней на мгновение согревает… Пока холод не замораживает и ее. По венам, тонким и ломким, тот хочет добраться до его сердца!.. Нет… Он пытается вскочить, бьется снова и снова… Хочет закричать, но горло сковывает холодом…
С протяжным стоном Джеджун сел на кровати, яростно вырывая сознание из цепких когтей сна…
***
Юно привычно спустился на несколько ступенек. Оглянулся: улица за его спиной была пустынной. Холодный ноябрьский ветер гнал по ней скомканный листок старой газеты; темные, нависшие над шпилями облака, словно траурная вуаль, укрывали город. Недавний дождь разогнал туман… к сожалению, ненадолго. Серые клочья стелились по мостовой, жались к стенам домов, будто змеи, выжидавшие свое время. Полупрозрачные тонкие струйки тумана поднимались из канализации.
Юно поморщился – город, словно больной зверь, прижался к земле, замер…город замерзал. Детектив несколько раз моргнул, прогоняя наваждение, и толкнул тяжелую дверь.
В кабаке царила полутьма; едва заметно колыхался занавес, отделявший зал от внутренних комнат, словно кто-то зашел за него мгновение назад и неосторожно задел рукой. Юно сделал несколько шагов вглубь помещения. На столе у самой барной стойки стояли два низких массивных бокала, на краю одного из них отчетливо виднелся след помады, второй, казалось, так и остался нетронутым, в него была налита густоватая янтарная жидкость. На краю барной стойки стояла массивная пепельница, заполненная окурками.
Детектив поборол в себе детское секундное желание крикнуть, позвать кого-либо, просто убедиться, что в кабаке кто-то есть.
- Ты пришел, - послышался тихий голос.
Юно мгновенно поднял взгляд. Джеджун стоял в дверном проеме, рукой отведя в сторону тяжелый занавес.
***
Пальцы Джеджуна осторожно касались блокнота, найденного в комнате Ангелы, пролистывали, разглаживали страницу за странницей, его взгляд пробегал по строчкам. Юно пристально наблюдал за художником, но видя, как тот хмурится все сильнее, понимал, что Джеджун тоже не знает значения всех этих цифр.
- Может быть, даты. Может быть, номера… чего-либо, - неопределенно пожал плечами он, возвращая блокнот детективу. – Может быть, какой-то код? – Джеджун внимательно посмотрел в глаза Юно. – Сам как думаешь?
- Да никак я не думаю… Попытаюсь найти закономерность в этих цифрах… если она, конечно, существует. – пожал плечами детектив, пряча блокнот во внутренний карман.
Джеджун кивнул, и оба мужчины надолго замолчали, погруженные каждый в свои мысли. Художник поднялся, задумчиво прошел за барную стойку и через мгновение вернулся к столу. В его руке была длинная желтоватая свеча.
- Помнишь, ты просил показать тебе мои картины? – тихо спросил Джеджун, так, словно боялся, что кто-то еще их услышит.
Юно вскинул взгляд на мужчину, медленно кивнул… С прошлого разговора и до этого момента у детектива почему-то сохранялось ощущение, что эта его просьба – увидеть картины Джеджуна – так и останется невыполненной. Художник протянул ему руку, коротко произнес:
- Пойдем…
Так, не расцепляя рук, они поднялись на второй этаж и дальше – по узкой, скрытой в помещениях, недоступных посетителям, лестнице на чердак. Юно зажмурился на несколько секунд: вокруг царила мгла.
- Сейчас, подожди, - подойдя ближе, прошептал Джеджун почти в ухо детективу. Послышался глухой щелчок, и в руках художника, разгоняя клубы смешанного с пылью мрака, загорелась спичка. - Держи.
Детектив принял из рук Джеджуна свечу и, направляемый им, сделал несколько шагов вглубь чердака. Художник остался за его спиной.
Юно прошел дальше… и замер… Перед ним был женщина… Свеча не могла разогнать мрак достаточно, казалось, будто клочья тьмы выплывают из углов холста, подбираются к светлой фигуре, пытаются скрыть ее. Не до конца осознавая, что он делает, детектив придвинулся ближе…
Она была молода и прекрасна – эта девушка на картине… Ее белая кожа контрастировала с темными досками, которыми были обиты стены комнаты, где она находилась. Бледная гладкая кожа… Хотелось дотронуться до нее, живой и теплой, едва касаясь, провести по щеке; казалось, пальцы не почувствуют жестких, высохших борозд масляной краски, только нежность и тепло, мягкость кожи. Она улыбнется с холста, нежно и чуть испуганно, будто Юно мог потревожить ее сон своим нечаянным присутствием… Ее глаза – большие, широко распахнутые – не были испуганными: удивление, словно она не ожидала увидеть его, и чуть-чуть недовольство, тщательно скрывавшее смущение… Едва видимый, еще только зарождающийся румянец. Длинные черные ресницы, казалось, вот-вот дрогнут… Юно едва дышал, его взгляд скользил по светлой, будто вырванной из мрака тонкой фигуре. Огонек свечи вздрагивал в его руке…
Внезапно горло мужчины стиснуло что-то холодное и противное: он вспомнил женщину – ту серую, безжизненную игрушку, изломанную, испорченную… мертвую. Серая кожа, синеватая восковая маска, бескровные красные линии иероглифов на лбу, холодный металлический стол, полутемный подвал… Юно резко отшатнулся. Образ мертвой, выпотрошенной Жанет теперь стоял перед ним, заслоняя светлое видение молодой девушки с картины.
Через мгновение детектив почувствовал теплые мягкие руки Джеджуна; тот обнял его, словно утопающего, вытаскивая из кошмарного видения, помогая вдохнуть, наполнить легкие кислородом… жить дальше. Юно казалось, стоит закрыть глаза, и это зловещее, чудовищно неправильное превращение молодой живой девушки в мертвую, поломанную оболочку без внутренностей вернется, настигнет его…
Детектив потянулся к рукам художника – тот крепко обнимал его, прижавшись к его спине, мягко, просяще… укрывая своим теплом. Спасая.
Юно глубоко вздохнул, зажмурился на мгновение. Его руки крепко сжимали ладони Джеджуна. Видение, словно детский кошмар, исчезало, казалось уже бессвязным, бессмысленным.
- Мы торопимся? – спросил детектив, в то же мгновение почувствовав горький укол сожаления где-то глубоко в душе. Потому что Джеджун вздрогнул, высвобождаясь, его руки соскользнули с талии Юно.
- Да? – тихо переспросил художник из окутавшей его темноты. – А мне на мгновение показалось, что мы и так… ждали слишком долго…
Автор: .Dancer.
Бета: ~dark_rose_for_elven_king~
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R (пока за содержание и лексику, в будущем - посмотрим)
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю) miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Главы 1-10
Глава 11
Глава одиннадцатая, в которой пражане оказывают Юно чудеса гостеприимства, а сам он узнает секреты творчества.
Пустота окружала Юно. Она словно поглотила всех живых существ, растворила их, превратив в неясные блеклые тени, на самой грани видимости скользившие вокруг детектива. Они тянулись к нему, но не приближались, шептали что-то, но их голоса оставались беззвучными… Когда Юно делал шаг, пространство вокруг словно расступалось, обнажая все новые и новые тени, но поглощая те, что оставались за спиной мужчины.
Пустота не имела цвета и запаха, она была мертвой, но в то же время жила своей жизнью. Юно поднял ладонь к лицу. Серый дым, будто подражая пражскому туману, на мгновение пришел в движение, отступая от пальцев детектива, и вновь замер, словно выжидая.
Юно сделал еще несколько шагов. Тени следовали за ним, предупреждая о чем-то, следя или, может быть, охотясь… Их безголосый шепот давил на уши тишиной, словно все звуки, стремящиеся вырваться наружу из пустоты, стали материальными. Тяжелые раскаты беззвучного эха преследовали каждый шаг Юно.
Мужчина не знал, сколько времени он провел в этом месте, до боли вглядывался в пустоту впереди, но не мог разглядеть абсолютно ничего. В мыслях он уговаривал себя, что это лишь один из назойливых ночных кошмаров, что он просто спит, не в силах проснуться, но с каждым шагом пустота все больше наполняла его самого…
***
Юно еще долго не мог оторвать взгляд от неба, серыми разводами нависавшего над ним, словно вобравшего в себя весь солнечный свет, спрятав его от людей, карая тех за неведомые детективу грехи. Был ли сам город, окутанный ядовитыми туманами, виновен в чем-то, или он понес наказание вместе со своими воспитанниками, мужчина не мог ответить…
Юно глубоко вздохнул – морозный воздух, пропитанный сыростью недавнего дождя, наполнил легкие, заставив детектива поежиться и в очередной раз потянуть вверх воротник осеннего пальто.
Улица На Слупи казалась совершенно пустынной, многочисленные узкие переулки, ветвями отходившие от нее, словно скрывали затаившуюся до поры тайну - блеклые молчаливые тени из сна.
Детектив стоял напротив небольшого аккуратного дома из потемневшего кирпича. Все окна первого этажа были плотно занавешены шторами, второго – закрыты ставнями; мужчина мог бы с уверенностью сказать, что в комнатах царил полумрак. Трехступенчатая лестница вела к крыльцу – небольшой площадке, ютившейся под ржавым, накрененным вперед козырьком. Лак на двухстворчатых дубовых дверях пошел трещинами и, как подумал детектив, никто не собирался его обновлять.
По заверениям девушек из «Коготков», Ангела жила именно здесь, в доме номер восемнадцать по улице На Слупи. После той ночи, едких обвинений бывших подруг, готовых теперь объявить ее виновной во всех убийствах, девушка, видимо, решила не возвращаться на работу. Из-за ее отсутствия, «скромные», как с сарказмом выразился об их поведении Джеджун, «милые дамы», включая, как не странно было это осознавать Юно, его сестру, словно толпа линчевателей, пустились продумывать, каким образом Ангела стала маньяком. Девушку пытались искать: старик Ли наведался во все места, куда могла бы отправиться девушка, - но… безрезультатно. Впрочем, как и ожидалось…
В глубине души детектива терзали угрызения совести, - обвиненная подругами Ангела, опрометью бросившаяся за двери «Коготков» тем вечером, так и не вернулась… И где-то в подсознании, еще в ту минуту, он чувствовал – не мог не почувствовать, – что она не захочет или не сможет вернуться… Нерешенным оставался лишь один вопрос – чего больше было в этом ее поступке: детской обиды или все-таки холодного расчета?
Мужчина посмотрел на часы – черные стрелки указывали полдень – и сделал несколько шагов, отделявших его от крыльца.
- Ты снова расспрашивать пришел, - послышался из-за дверей сухой старческий голос, - я не открою.
Юно на мгновение замер: подобного приема он не ожидал.
- Иди подобру-поздорову, а то я сейчас полицию позову.
- Зовите, - пожал плечами детектив, сохраняя видимое спокойствие. – Может быть, тогда вы меня впустите.
Ответа не последовало. Юно облокотился на перила лестницы и принял невозмутимый вид. Через несколько минут послышался металлический лязг замка, и одна из дубовых створок приоткрылась. На улицу выглянула старуха в теплой серой шали.
- И полиции не испугался, - пожевав сухими губами, спросила она.
- А что мне ее бояться? – со скучающим видом спросил Юно. – Я сам детектив, и с местной полицией хорошо знаком. Вот, например, следователь Бенеш из отделения на Влашской – мой давний друг, – мысленно усмехнувшись и представив, что по этому поводу сказал бы сам полицейский, без зазрения совести соврал детектив.
- Я и сама вижу, что ты не тот, что утром был, - прищурилась старуха. – Заходи, чего развалился, видишь же, что перила еле держатся.
Юно мысленно сделал пометку себе на будущее и, вытянувшись, сделал шаг к дубовой двери, с противным скрежетом открывшейся перед ним.
- Давно тут петли не смазывали, - поморщившись, едва слышно прошептал он. Но слух у старухи оказался отменным:
- Так если такой умный, взял бы да смазал. А то шастают всякие без дела, а старой женщине помочь никто не торопится.
***
- И тогда я пошла к почтенной Адели, что через дорогу живет, а она мне и говорит, дескать, Аглаечка, подруженька ты моя, - причмокивая губами, продолжала старуха, поднеся ко рту чашку. Она сидела в центре гостиной на низком диванчике в окружении множества маленьких подушек, бережно обвязанных по краю легкой бахромой. Темно-синие стены и тяжелые шторы, закрывавшие окна, создавали в комнате полумрак. Тяжелая мебель, казалось, приросла к старому паркету; создавалось впечатление, что и вещи, и сама хозяйка были частью этого дома, так же как стены или крыша, как узкая лестница, ведшая на второй этаж. Дом, будто пылью, пропитавшийся временем, сковывал детектива. Неспешные, монотонные слова старухи звучали причудливым заклинанием сна. Высокие стеллажи, забитые книгами, потемневший, давно не чищеный хрусталь, синие стены с картинами-маринами - они словно утягивали Юно куда-то далеко, в свой тяжелый, наполненный старостью и увяданием мир. Они, как тени из последнего кошмара мужчины, беззвучно шептали ему о вечном сне, о вечном успокоении. О смерти…
На мгновение Юно зажмурился и глубоко вздохнул.
- Я все сделал, - мужчина на несколько шагов отошел от стены и посмотрел на свою работу – книжная полка висела ровно.
- Хорошая работа, - щербато улыбнулась старуха.
Детектив вздохнул. Он не сомневался, что так же хорошо смазал петли входной двери, а затем прибил ножку сломавшегося стула, после чего поменял проржавевший кухонный кран. И, в конце концов, повесил книжную полку. Юно бросил взгляд на часы – маленькая аккуратная стрелка уверенно перешагнула через «тройку».
- Так я о чем, - прищурилась старуха. Мужчина подумал, что ей явно не хватало общения последние пару лет.
- Может быть, о цели моего визита, - с нажимом произнес Юно.
- Ладно, не серчай уж, - с акцентом сказала старуха, - помог, так помог. От чистого сердца, так спасибо тебе, а если нет, так и проваливай.
- Ну уж нет, - зло прищурился Юно, мысленно добавив «старая карга».
- Шучу я, шучу, - всплеснула руками старуха и, тяжело охнув, поднялась с дивана.- Пойдем со мной, я тебе какава налью, - помолчала немного, воровато оглянулась на зашторенные окна и добавила вполголоса, - с пряником.
***
- Так что ты хочешь знать, - держась за стол, старуха опустилась на табурет напротив Юно, - об Ангелке?
Детектив попробовал какао и поморщился – питье было сильно разбавлено водой.
- Да как вам сказать, в нашем деле чем больше знаешь, тем лучше, - мужчина быстро перенял манеру старухи в общении. Та лишь щербато усмехнулась и, покашляв, ответила.
- В каком это – вашем деле? Полицейские приходили, спросили только, тут ли живет такая-то, часто ли домой не приходит, чем на жизнь зарабатывает, да и ушли.
- Значит, такие полицейские, – Юно пожал плечами и взял с большого блюда «каменный» пряник.
- Ох, - вздохнула старуха, - я ведь и не знаю, чего тебе надо.
- Давайте с самого начала, - детектива начало порядком утомлять словесное соревнование, кто кого перемудрит, - полное имя вашей… квартиросъемщицы?
- Да какая она квартиросъемщица? Приживалка она, так и говорите. Лилич Ангела, как и у меня фамилия.
- Вы родственники? – нахмурился Юно.
- Седьмая вода на киселе, вот мы кто, - недовольно поморщилась старуха, размачивая пряник в своей чашке. – Помогла на свою голову, теперь позора не оберешься. Она моя племянница, троюродная. Приехала в Прагу, жить попросилась. Лучше б с отцом да с матерью осталась – вот что я скажу. Да и те не краше. Уехали, от семьи оторвались, да и сгинули. Я так думала, пока эта не объявилась. Пришла зимой еще, назвалась, попросилась. Да я ее и пустила жить. Все ж таки родственница, а у меня все равно никого нет, думала, помощь будет в старости. Так хрен же, – старуха с силой хлопнула по столу сухой ладонью.
- Подождите, но вы ведь брали с Ангелы деньги за жилье? – приподнял брови Юно.
- Да какие деньги, помилуй Боже, - старуха закатила глаза. - Это ж разве деньги? Гроши. Молочка купить, хлебца… мне ведь и не надо больше-то. Я ж бедная женщина, каждый обидеть норовит. Да и Ангелка твоя не лучше. Просила ее, каждый грошик на коленях вымаливала. И не верь, не за жилье, я ее на порог пустила только по доброте душевной, а она мне помогать обещалась. Сама. Вот.
Юно для убедительности покивал. Еще утром от соседей он узнал, что старуха – та еще ведьма. По смерти мужа получила неплохое наследство и живет на него, не бедствуя, даже после войны.
- А она-то, она все жмотничала. Говорила, что денег у нее нет. Как же, верь ей. А у самой-то туфель разных, украшений, платьев срамных целый шкаф понапихан. И все из себя праведницу строила, но я-то знаю, чем эта девка промышляла. Недаром она по ночам шлялась где-то. Одно скажу тебе, проституткой она была.
Юно чуть не поперхнулся какао, закашлялся, давясь смехом. Мысленно он поздравил себя с тремя часами потраченного времени ради этого признания.
- Чего лыбишься? – прищурилась старуха. – Знал, да? А что она вещи ворует, знаешь? А что пропадает неизвестно где - это знаешь? И с мужиком каким-то, что ни день, видится - это тоже знаешь? – зло произнесла хозяйка дома.
- Нет, этого не знаю, - мгновенно переходя на деловой тон, произнес детектив.
- Пойдем, - старуха поднялась, - сейчас все покажу, - многозначительно подняв палец, произнесла она и, поднявшись, засеменила прочь из кухни.
Юно прошел за старой женщиной по узкому коридору. Та остановилась, тяжело опершись о стену.
- Смотри, - хозяйка дома торжественно распахнула неприметную деревянную дверь с правой стороны.
Детектив зашел в комнату. Стены были выкрашены в серо-зеленый цвет увядшей придорожной травы, на сером паласе виднелись бледные разводы когда-то пролитого чая, из мебели в помещении присутствовали лишь неплотно закрытый шкаф, низкая кровать, застеленная потертым покрывалом, старый секретер с парой книг и немногочисленными письменными принадлежностями.
- Небогато, - заключил Юно, критично оглядев небольшую комнату.
- А ты не верь тому, что сразу видно, ты в шкаф-то закляни, - старуха махнула сухой ладонью в сторону обозначенного предмета мебели.
Детектив потянулся и распахнул створки шкафа. На плечиках висели многочисленные блестящие платья, корсеты с перьями – черные, красные, белые, - пышные боа и кожаные ремешки. Внизу аккуратным рядом стояли туфли разных оттенков, в самом углу на низкой полке лежала деревянная шкатулка, на ее боках большими гуашевыми цветами расцвели розы. Рисовал явно ребенок.
Юно наклонился, хватая шкатулку, и присел на край кровати, разглядывая ее содержимое. На вытертом бархате, покрывавшем дно, покоились стеклянные сапфиры и алмазы, бисерные бриллианты, колье из поддельных бусинок жемчуга, медные браслеты, покрытые золотистой фольгой. Все эти фальшивые драгоценности сверкали и звенели, словно подводя итог всей жизни девушки.
- Чего-то я не понимаю, - пробормотал Юно, - девушка с деньгами первым делом кинулась бы за драгоценностями. Что угодно – колечко, бусы, брошка - только дороже, чем этот хлам, - мужчина поднял взгляд на старуху.
- А ты коврик-то отодвинь, там две паркетные планки помечены, - в голосе старухи сквозили злость и нетерпение, - вынь их, а там и секретик Ангелки спрятан.
Детектив последовал совету старухи, и через несколько секунд его взгляду открылся небольшой тайник – маленькое углубление в полу, неплотно прикрытое планками паркета. Юно нагнулся и взял в ладонь небольшой сверток из белой льняной ткани, развернул. В полумраке, царившем во всех комнатах этого дома, маленькие алые камни казались багровыми, темными, словно напитанными кровью. Тяжелые переплетения серебряных завитков огранки делали серьги на ладони Юно похожими на старинное дорогое украшение.
- Не вяжется вся эта стеклянная подделка, - Юно кивнул на расписанную цветами шкатулку, - и такие серьги.
- Так не ее это. Я по доброте душевной приглядывала за девчонкой – ну, чтоб опия в дом не таскала или еще какой дряни. А тут захожу к ней вчера, а пол-то и неровно лежит. Я уж не поленилась поглядеть. Воровка она, нету у нее такого добра. Точно тебе скажу.
Детектив машинально кивнул. В другой ситуации Юно многое мог бы сказать о том, что думает на тему неуемной любви старухи к шпионажу и сплетням. Слегка прищурившись, он разглядывал рубиновые серьги и думал лишь о том, что уже видел их однажды. Но где и когда именно вспомнить не мог.
- Я заберу их? – не слишком надеясь на положительный ответ, спросил Юно.
- Эй, нет, голубчик. Старую женщину все обокрасть хотят. Приходи с полицией, со следователем своим знакомым, тогда поговорим про эту вещицу, - помотала головой хозяйка.
- Деньги? – предположил детектив, не спеша достал кошелек, начав отсчитывать кроны. Протянул деньги.
- Я женщина честная, за нашу страну многострадальную радею. А, может, ты жулик какой? – начала причитать старуха.
Мысленно прокляв неудачно начавшийся день, Юно удвоил сумму. Старуха щербато улыбнулась и протянула к деньгам сухую ладонь.
- Бери, я следствию готова помочь, - гордо заявила она, цепко ухватив банкноты и отступая в коридор. – Пойдем, пора тебе. У меня еще дел много.
Детектив выдавил из себя вежливую улыбку и кивнул:
- Спасибо.
Но едва он сделал шаг к двери, как на глаза ему попался тоненький блокнотик, уголок которого выглядывал из узкого промежутка между секретером и кроватью. Видимо, он упал туда с края стола. Мстительно ухмыльнувшись вслед старухе, Юно быстро наклонился и подхватил блокнот.
- Чего ты там копаешься? – сварливо поинтересовалась хозяйка дома, едва детектив успел вновь выпрямиться.
- Ничего, - быстро ответил мужчина, пряча в карман серьги и последнюю находку.
***
На пересечении Ботицкой и На Слупи Юно остановил экипаж.
- Мне нужна Резницка улица, - нетерпеливо сжимая в кармане тонкие листы блокнота, бросил детектив.
- Старый знакомый, - хохотнул извозчик. Тот самый, который подвозил Юно от Летны несколько дней назад.
- Здравствуйте, - улыбнулся мужчина. – Как ваши дела?
- Да как дела? Никак. Туманы чертовы, сырость. Да и не спешат люди из домов уходить после рабочего дня. Маньяка боятся, - проведя кулаком по усам, пожаловался возница. Затем посмотрел на детектива пристально, прищурившись: - А вы не маньяк часом? А то я помню, все расспрашивали меня о тех женщинах.
- Нет, я не маньяк, - устало ответил Юно.
- Так я и смотрю – человек-то хороший, на маньяка и не похож совсем. Садитесь, довезу вас до Резницкой.
Усмехнувшись, детектив забрался в экипаж и, в следующее мгновение, услышав щелчок вожжей и резкие выкрики возницы, достал, наконец, блокнот Ангелы.
Пальцы детектива пробежались по сухим желтоватым листам. Цифры, цифры, цифры… Ни единой пометки, слова, какого-то обозначения. Только длинные столбцы чисел, значение которых было известно, видимо, лишь писавшей их девушке. Юно глубоко вздохнул и мысленно поправился, для себя обозначив, что нельзя полагаться на догадки и в одночасье решить, что это записи именно самой Ангелы.
Мужчина бросил быстрый взгляд за окно. Экипаж неспешно заворачивал за угол Ботанического сада, деревья которого с приходом холодной дождливой осени большей частью остались без листвы: та, будто впитав в себя едкий, схожий с дымом пожаров, туман, пожелтела и высохла, опала на землю, укрыв бледную умирающую траву. Против воли детектива, в его голову закралась мысль о круговороте бытия, о неизбежности смерти, а с ней – и о невозможности предотвратить происходившие в старой Праге события. И как не пытался Юно сопротивляться, он вновь вернулся к вопросу о том, нужен ли он здесь и сейчас, его ли это место. Должен ли он дальше блуждать в тени этой проклятой тайны, или же город, как человеческий организм, сможет восстановить равновесие и без помощи детектива.
Юно невесело усмехнулся. Этими размышлениями он сам загонял себя в ловушку и прекрасно понимал это… Но стоило его мыслям затронуть Джеджуна, как образ художника предстал перед внутренним взором детектива живо и четко. Мужчина мог бы поклясться, что на мгновение ему показалось, будто он вот-вот увидит знакомый силуэт за окном экипажа, спустя мгновение тот ускользнет от взгляда детектива, но тогда Юно, сам не представляя почему, непременно улыбнется, отвернувшись, словно стыдясь мимолетного проявления безответственных мальчишеских чувств. Но, может быть, его сердце на десятую долю секунды опередит привычный спокойный ритм…
Детектив встрепенулся – на мгновение ему действительно показалось, что через улицу, прислонившись спиной к серой кирпичной стене, стоял Джеджун. Все в том же темном мешковатом плаще, одолженном у старика Ли, в какой-то нелепой, потерявшей форму шляпе, но тем не менее… Не закончив мысль, Юно оборвал сам себя.
Детектив вздохнул, откинувшись на жесткую спинку диванчика, потер глаза. Ему начинало казаться, что образ Джеджуна, словно навязчивая мысль, преследует его, глубоко въедаясь в его разум. Это раздражало, но вместе с тем… успокаивало. Словно вместе с мыслями о художнике детектив уходил в мир, где существовало что-то еще, кроме бесконечной работы, чужих проблем, азарта погони и наслаждения ей. Что-то уютное и домашнее, что-то трепетно щемящее, по-детски радостное и сокровенное. Что-то, от чего Юно отвык настолько, что пугался самой такой возможности – желать просто жить и чувствовать жизнь внутри себя.
За маленьким окном проплывали невысокие, стирающиеся в пелене тумана башенки домов Резницкой улицы. Начинался дождь. Погруженный в свои мысли Юно скользил взглядом по фигурам прохожих, не замечая и не выделяя из редкого потока людей ни одну из них. Внезапно экипаж тряхнуло – колесо попало в широкую выбоину на дороге, возница резко выругался, не стесняясь в выражениях, заставив Юно поморщиться.
- Все, приехали, господин, - выкрикнул возница, неожиданный переход от ругани оставил в голосе намек на грубость.
- Спасибо, - коротко отозвался Юно, сбрасывая с себя последнее оцепенение размышлений. Блокнот с записями Ангелы, как про себя его окрестил детектив, все еще был зажат в его пальцах.
Мужчина выбрался на улицу, морщась от жалящих капель холодного ноябрьского дождя, расплатился с возницей, и, коротко попрощавшись, быстрым шагом направился в сторону пересекавшей Резницкую улице Штепанска.
В следующее мгновение Юно остановился: на перекрестке стоял, близоруко озираясь по сторонам, прозектор Антонин Земан.
Что нужно было этому человеку здесь, так далеко от его полутемного, пропитанного запахами стерильности и формалина подвала? Земан не создавал ощущения человека, любящего прогулки в столь неясную погоду. Юно возобновил шаг и, подойдя к прозектору, кашлянув, произнес:
- Здравствуйте, господин Земан.
Мужчина резко и будто даже испуганно обернулся.
- О, детектив, это вы, - казалось, с облегчением произнес он. Замер на несколько мгновений, с едва заметным подозрением вглядываясь в лицо Юно, нахмурился. - Вы следите за мной?
- Поверьте, увидев вас, я подумал о том же самом, - коротко и предельно вежливо улыбнулся Юно. – Но, видимо, это встреча чистой воды случайность.
Земан рассеяно кивнул, но в следующий момент его взгляд вновь обрел серьезность.
- Честно говоря, я искал вас, детектив. Бенеш сказал, что вас… кхм… видели его люди. Здесь. – Прозектор отвел взгляд.
- Что ж… - Юно на несколько мгновений смешался, не зная, что ответить. Ему живо представилось, в какой именно момент видели его люди Бенеша… - Что ж, - повторил он, отгоняя от себя столь несвоевременные мысли о Джеджуне, - давайте пройдем в более подходящее место для разговора.
***
- Не стоило сюда приходить, - Земан оборачивался по сторонам с явной опаской, даже уютная простота маленького безлюдного кафе нервировала прозектора, тот вел себя взволнованно и очень неуверенно. Юно пришлось напомнить мужчине даже о том, что, входя в такие заведения, стоит снимать пальто. Земан коротко кивнул и, поколебавшись, снял его вместе с белым врачебным халатом, с которым, казалось, меньше всего хотел расставаться.
За чашкой обжигающе горячего кофе Юно позволил себе внимательнее рассмотреть прозектора. Тот выглядел еще страннее и хуже, чем в их первую встречу. На бледном худом лице ярко выделялась черная щетина, синие тени под глазами сделались еще больше и темнее, мужчина явно не мог выспаться.
Что так тревожило его? Юно не мог представить… Конечно, эти убийства навели небывалый переполох в рядах пражской полиции, но прозектора, добровольно заточившего себя в подвалах мертвецкой, это едва ли могло волновать с такой силой, что он забыл про сон.
Земан немного испуганно озирался по сторонам, подолгу задерживая взгляд на окружавших его людях, тем самым с головой выдавая в себе человека, не привыкшего и не любившего выбираться в город. Вся уверенность куда-то делась из его взгляда, прозектор нервно размешивал кофе в чашке и украдкой поглядывал на дверь, видимо, мечтая скорее вернуться в свое подземелье.
- Вы хотели что-то со мной обсудить? – кашлянув, напомнил детектив.
- Что? – Земан резко перевел взгляд на Юно, замер на несколько мгновений. – Аа… да… - растерянно покивал он. – Да, я хотел с вами поговорить… да.
- Я с радостью вас выслушаю, - учтиво улыбнулся детектив, впрочем, не скрывая нотки нетерпения в голосе. Возможно, они что-то упустили, в прошлый раз осматривая трупы, может быть, есть какая-то хотя бы малейшая подсказка, и Земан, фанатично увлеченный своей работой и смертью как таковой, нашел ее.
- Возможно, это не такая важная деталь, - пожал плечами прозектор, его взгляд теперь был устремлен на сцепленные в замок пальцы детектива, - тем более, стоит лишь вспомнить, чем именно зарабатывали на жизнь эти женщины… - Земан вновь замолчал.
- Ну же, - нетерпеливо поторопил Юно, нерешительность в подобном деле, когда малейшая подсказка может вытащить буквально из пропасти даже самое запутанное расследование, всегда раздражала его. – Говорите, Земан.
- Мда… - прозектор вздохнул, - сначала я не подумал, что это сможет помочь вам хоть как-то. Дело в том, что первая жертва носила ребенка.
- Была беременна? – нахмурился Юно, он только сейчас подумал, что возможно нерешительность Земана и его столь странное изъяснение было вызвано старомодной робостью в разговорах на подобную тему.
- Ну, да, - кивнул прозектор. – И я почти уверен, что раньше ей уже приходилось быть в… подобном положении.
- Это не удивительно, - начал детектив.
- И тогда она рожала его.
***
Холодно… Он лежит на земле, комья промерзшей грязи под его спиной впиваются в кожу даже сквозь одежду… Холодно, как же холодно. Он должен встать, он должен, просто чтобы не остаться здесь навсегда. Стискивает зубы, дергается… нет. Покрытая инеем земля не пускает его… цепляется за одежду, промораживает, пытаясь добраться до теплой бьющейся плоти. Не пускает.
Он сжимает кулаки… Все не может закончиться так. Только не сейчас… Он должен, он обязан закончить то, что начал, дойти до цели, которой хотел добиться…
Земля, мертвая, остывшая, словно шепчет что-то ему, бьющемуся в собственной ловушке, этот едва различимый шелест проникает в каждую клетку его тела. На мгновение он останавливается, прислушивается… Сама земля – промерзшая, изъеденная бороздами грязь – осыпает его проклятиями, шепчет снова и снова, шипит… Если бы она только могла вырваться из своего застывшего плена, вздыбиться, уничтожить его…
Он дергается снова, и снова, и снова… Пытается сбежать, вырваться. Он не должен допустить того, чтобы это закончилось сейчас… или все будет напрасно. Кровь из истерзанных, разодранных о промерзлые комья грязи ладоней на мгновение согревает… Пока холод не замораживает и ее. По венам, тонким и ломким, тот хочет добраться до его сердца!.. Нет… Он пытается вскочить, бьется снова и снова… Хочет закричать, но горло сковывает холодом…
С протяжным стоном Джеджун сел на кровати, яростно вырывая сознание из цепких когтей сна…
***
Юно привычно спустился на несколько ступенек. Оглянулся: улица за его спиной была пустынной. Холодный ноябрьский ветер гнал по ней скомканный листок старой газеты; темные, нависшие над шпилями облака, словно траурная вуаль, укрывали город. Недавний дождь разогнал туман… к сожалению, ненадолго. Серые клочья стелились по мостовой, жались к стенам домов, будто змеи, выжидавшие свое время. Полупрозрачные тонкие струйки тумана поднимались из канализации.
Юно поморщился – город, словно больной зверь, прижался к земле, замер…город замерзал. Детектив несколько раз моргнул, прогоняя наваждение, и толкнул тяжелую дверь.
В кабаке царила полутьма; едва заметно колыхался занавес, отделявший зал от внутренних комнат, словно кто-то зашел за него мгновение назад и неосторожно задел рукой. Юно сделал несколько шагов вглубь помещения. На столе у самой барной стойки стояли два низких массивных бокала, на краю одного из них отчетливо виднелся след помады, второй, казалось, так и остался нетронутым, в него была налита густоватая янтарная жидкость. На краю барной стойки стояла массивная пепельница, заполненная окурками.
Детектив поборол в себе детское секундное желание крикнуть, позвать кого-либо, просто убедиться, что в кабаке кто-то есть.
- Ты пришел, - послышался тихий голос.
Юно мгновенно поднял взгляд. Джеджун стоял в дверном проеме, рукой отведя в сторону тяжелый занавес.
***
Пальцы Джеджуна осторожно касались блокнота, найденного в комнате Ангелы, пролистывали, разглаживали страницу за странницей, его взгляд пробегал по строчкам. Юно пристально наблюдал за художником, но видя, как тот хмурится все сильнее, понимал, что Джеджун тоже не знает значения всех этих цифр.
- Может быть, даты. Может быть, номера… чего-либо, - неопределенно пожал плечами он, возвращая блокнот детективу. – Может быть, какой-то код? – Джеджун внимательно посмотрел в глаза Юно. – Сам как думаешь?
- Да никак я не думаю… Попытаюсь найти закономерность в этих цифрах… если она, конечно, существует. – пожал плечами детектив, пряча блокнот во внутренний карман.
Джеджун кивнул, и оба мужчины надолго замолчали, погруженные каждый в свои мысли. Художник поднялся, задумчиво прошел за барную стойку и через мгновение вернулся к столу. В его руке была длинная желтоватая свеча.
- Помнишь, ты просил показать тебе мои картины? – тихо спросил Джеджун, так, словно боялся, что кто-то еще их услышит.
Юно вскинул взгляд на мужчину, медленно кивнул… С прошлого разговора и до этого момента у детектива почему-то сохранялось ощущение, что эта его просьба – увидеть картины Джеджуна – так и останется невыполненной. Художник протянул ему руку, коротко произнес:
- Пойдем…
Так, не расцепляя рук, они поднялись на второй этаж и дальше – по узкой, скрытой в помещениях, недоступных посетителям, лестнице на чердак. Юно зажмурился на несколько секунд: вокруг царила мгла.
- Сейчас, подожди, - подойдя ближе, прошептал Джеджун почти в ухо детективу. Послышался глухой щелчок, и в руках художника, разгоняя клубы смешанного с пылью мрака, загорелась спичка. - Держи.
Детектив принял из рук Джеджуна свечу и, направляемый им, сделал несколько шагов вглубь чердака. Художник остался за его спиной.
Юно прошел дальше… и замер… Перед ним был женщина… Свеча не могла разогнать мрак достаточно, казалось, будто клочья тьмы выплывают из углов холста, подбираются к светлой фигуре, пытаются скрыть ее. Не до конца осознавая, что он делает, детектив придвинулся ближе…
Она была молода и прекрасна – эта девушка на картине… Ее белая кожа контрастировала с темными досками, которыми были обиты стены комнаты, где она находилась. Бледная гладкая кожа… Хотелось дотронуться до нее, живой и теплой, едва касаясь, провести по щеке; казалось, пальцы не почувствуют жестких, высохших борозд масляной краски, только нежность и тепло, мягкость кожи. Она улыбнется с холста, нежно и чуть испуганно, будто Юно мог потревожить ее сон своим нечаянным присутствием… Ее глаза – большие, широко распахнутые – не были испуганными: удивление, словно она не ожидала увидеть его, и чуть-чуть недовольство, тщательно скрывавшее смущение… Едва видимый, еще только зарождающийся румянец. Длинные черные ресницы, казалось, вот-вот дрогнут… Юно едва дышал, его взгляд скользил по светлой, будто вырванной из мрака тонкой фигуре. Огонек свечи вздрагивал в его руке…
Внезапно горло мужчины стиснуло что-то холодное и противное: он вспомнил женщину – ту серую, безжизненную игрушку, изломанную, испорченную… мертвую. Серая кожа, синеватая восковая маска, бескровные красные линии иероглифов на лбу, холодный металлический стол, полутемный подвал… Юно резко отшатнулся. Образ мертвой, выпотрошенной Жанет теперь стоял перед ним, заслоняя светлое видение молодой девушки с картины.
Через мгновение детектив почувствовал теплые мягкие руки Джеджуна; тот обнял его, словно утопающего, вытаскивая из кошмарного видения, помогая вдохнуть, наполнить легкие кислородом… жить дальше. Юно казалось, стоит закрыть глаза, и это зловещее, чудовищно неправильное превращение молодой живой девушки в мертвую, поломанную оболочку без внутренностей вернется, настигнет его…
Детектив потянулся к рукам художника – тот крепко обнимал его, прижавшись к его спине, мягко, просяще… укрывая своим теплом. Спасая.
Юно глубоко вздохнул, зажмурился на мгновение. Его руки крепко сжимали ладони Джеджуна. Видение, словно детский кошмар, исчезало, казалось уже бессвязным, бессмысленным.
- Мы торопимся? – спросил детектив, в то же мгновение почувствовав горький укол сожаления где-то глубоко в душе. Потому что Джеджун вздрогнул, высвобождаясь, его руки соскользнули с талии Юно.
- Да? – тихо переспросил художник из окутавшей его темноты. – А мне на мгновение показалось, что мы и так… ждали слишком долго…
@музыка: Шостакович - прелюдия 5
@темы: жанр: АУ, пейринг: ЮнДже, тип: фанфик, фандом: TVXQ, жанр: хоррор, размер: макси, рейтинг: R, жанр: детектив, жанр: драма, жанр: ангст, жанр: романс, жанр: экшн
-
-
07.01.2010 в 02:46Читала главу, полностью уйдя в атмосферу фанфика.. у Вас неподражаемый стиль! Еще раз спасибо, и буду ждать продолжение)
-
-
07.01.2010 в 12:59очень жду продолжения.
-
-
07.01.2010 в 13:53vomperko
Спасибо
С Рождеством)
-
-
07.01.2010 в 15:18*жаждет продолжения*
-
-
07.01.2010 в 15:37Скоро-скро))) Надеюсь, очень скоро
Понравилась?
-
-
07.01.2010 в 16:15угу))) очень)))
-
-
07.01.2010 в 16:51-
-
07.01.2010 в 17:10Извините...
-
-
07.01.2010 в 17:13-
-
07.01.2010 в 17:54-
-
07.01.2010 в 17:55-
-
07.01.2010 в 18:38И спасибо, конечно.
-
-
07.01.2010 в 18:48partymonster
Пишу-пишу) Сейчас сажусь писать 13ю главу..
Двенадцатая у беточки)))
~dark_rose_for_elven_king~
Знаю) Я ее тоже люблю. Если меня Минимин сейчас пнет по-хорошему, то начну писать 13 главу
Буду ждать)
Феник
Мы очень очень хотим продолжения. правда. *_*
И я тоже ее хочу.)))
-
-
07.01.2010 в 19:49-
-
07.01.2010 в 20:19-
-
07.01.2010 в 23:42-
-
08.01.2010 в 02:34И да, как же наши предположения об убийце? Я помню, я ставила на извозчика
Теперь, пожалуй, передумаю и поставлю на бабушку...
-
-
08.01.2010 в 12:32Спасибо
my_muse
Спасибо))) Рада, что сюжет понравился)
Erdbeere
Спасибо за комментарий) Отдельно - за комплимент в сторону сюжета. На самом деле, сама история в голове живет и развивается быстрее, чем я могу ее записывать, часто просто из-за недостатка свободного времени...
И последнее, все же меня терзают пару вопросов. Могу ли я вам задать их, чтобы удостоверится в своих предположениях убийцы?
Lady_Asher
Спасибо
Теперь, пожалуй, передумаю и поставлю на бабушку...
Вот так... снова придется изменить весь сюжет из-за того, что ты опять обо всем догадалась
-
-
08.01.2010 в 16:22Читала до 3 часов ночи-никак не могла оторваться))
-
-
08.01.2010 в 16:462) Благослови, Господь, человека, придумавшего водосточные трубы, - несмотря на холод и сырость, художник улыбался. - Чувствую себя, будто на тайном свидании. фраза Дже когда он пришел к Юно, а не сильно ли круто для художника во время дождя так хорошо лазить по водосточным трудам, то есть физически Юно может быть сильнее Дже?
3) И последний использовать повозку могут и женщины тоже, или исключительно мужской пол?
Спасибо если ответите)
-
-
08.01.2010 в 22:30Спасибо *продолжает смущенно шаркать ножкой* )))
Прямо хоть фильм снимай!
*контрольный в голову* Ахх...
Erdbeere
Попробую ответить так:
1) Сны, аспект, который всеми, думаю, будет восприниматься по-разному. Конечно, многое еще зависит от того, что более интересует читателя - развитие ЮнДже отношений или все-таки детектив. Имеют ли сны отношение к имени убийцы... пока вряд ли, но к реальности происходящих событий некоторые из снов имеют довольно прямое отношения... Я бы сказала, в некоторой искаженной форме передают часть правды.
2) Физически, думаю, Юно действительно сильнее Дже, хотя... о каких-то выдающихся физических данных речи не идет. Просто двое здоровых, крепких мужчин, поддерживающих себя в хорошей форме. А что касается лазанья в окно, то одна моя подруга во времена бурного студенчества только так залезала по водосточной трубе в окно общаги, между прочим, на третий этаж, при этом не сильно напрягаясь. Надо сказать, что на физкультуре никаких выдающихся результатов у нее не было. На самом деле при отсутствии боязни высоты это не так сложно - на стене могут быть выступы, подоконники или, к примеру, карнизы. ) Тем более, Джеджун был нетрезв, а пьяному, как говорится, море по колено...
3) Думаю, в Праге того времени увидеть женщину-возницу было необычно, но это некоим образом не запрещалось и не оговаривалось. Некоторые женщины действительно зарабатывали на жизнь подобным образом, особенно в годы после войны, правда, такие случаи все равно считались довольно редкими. К тому же, например, Джеджун вполне успешно использовал трюк с переодеванием.
-
-
08.01.2010 в 23:14-
-
08.01.2010 в 23:40Так не честно...
-
-
09.01.2010 в 01:02