Название: Тюрьма SuJu
Автор: tongzhiai
Переводчик: .Dancer.
Бета: Alice Princess
Разрешение на перевод: получено
Оригинал: здесь
Фандом: Super Junior
Жанр: AU
Рейтинг: пока PG-13, потом R/NC-17
Пейринг: ШиХан, КиХэ, КанТук, ЙеУк, ХёкСу (ХёкМин, КюМин, ШиЧоль только если у вас косоглазие).
Предупреждение: мат, секс (ну, это впоследствии, сейчас всего лишь разговоры об этом)
Дисклеймер от автора: как вы поняли, такого не никогда случалось и останется чистой фантазией и т.д. Я лишь беспокоюсь за ваше психическое здоровье. И в любом случае, к сожалению, ребята - не моя интеллектуальная собственность.
Дисклеймер от переводчика: я тем более не претендую, хотя мне тоже очень жаль.
От переводчика: «ЗаЙчатки разума, у меня они есть. А у вас?»
Можно считать это подарком к спонтанному приезду в Москву. )))
Арестантские песни, часть 1
Арестантские песни, часть 2Арестантские песни, часть 2
- Чо Кюхён, это Ли Хёкдже. Иногда люди зовут его Ынхёк, потому что они тезки с одним популярным певцом из мальчиковой группы, - Сонмин представил Кюхёну Хёкдже.
Хёкдже не выглядел обрадованным этим фактом, но тем не менее, улыбнулся:
- Я танцую лучше этого придурка, - он помедлил, покосившись на Шиндона, игравшего в настольный теннис с Кангином, - Дерьмо, да даже Шиндон танцует лучше этого гребаного придурка.
- Хёк был моим сокамерником, пока ко мне не подселили тебя, - понизив голос, сказал Сонмин Кюхёну. - Поэтому он и набычился.
- Вы двое…- неловко начал Кюхён, прервавшись на полуслове, - нуу, вы поняли?
Раньше, до того, как он попал в S1J3, ему доводилось слышать об однополых влюбленностях в тюрьме, и теперь он прибывал в шоке от обилия парочек вокруг.
- Ага, - сказал Хёкдже и ухмыльнулся, он рывком усадил Сонмина к себе на колени, - мы геи. Да в тюрьме все геи, конечно, кроме Хичоля, он настолько правильный, что сам бы себе не отсосал, появись у него такая возможность.
Кюхён залился румянцем.
Сонмин улыбнулся и выскользнул из объятий Хёкдже.
- Нет, Хёк – один из немногих, кто действительно нет.
- Действительно нет - что? - спросил Хёкдже.
- Не считая периодических походов в душ с Джунсу, - добавил Сонмин и схлопотал подзатыльник от Хёкдже.
- Мы боролись, и вообще-то ты не должен был никому говорить.
- Упс, - сказал Сонмин с улыбкой.
Хёкдже фыркнул, отходя к теннисному столу:
- Ты за это заплатишь, Мин.
- Пиздеж, - уверенно заявил Сонмин Кюхёну.
- А ты тот, кто действительно..? - спросил Кюхён и тут же пожалел о своем вопросе, увидев любопытную мордашку Сонмина.- Извини, понимаю, это не мое дело.
- Я ни с кем не встречаюсь, - беспечно сказал Сонмин и протянул Кюхёну руку. - Я покажу тебе спортзал на случай, если ты захочешь поиграть в баскетбол или покачаться.
**
Хичолю было скучно. Скучно, скучно, скучно.
Донхэ, вернувшись с сеанса психоанализа, похоже, ушел в себя.
- Эй, астронавт, - сказал Хичоль, помахав пятерней перед лицом Донхэ. - Сворачивай свои ебаные мечтания и помоги мне разработать план, как подобраться поближе к бронебрюкам коменданта Чхве.
Донхэ вздохнул:
- Релла, твой лучший друг прав как никогда. Просто сдайся уже на тему коменданта. Насколько я понимаю, он вообще не гомик.
- Тогда с чего это он так дружелюбен с этой китайской дешевкой? - спросил Хичоль. - Что ты предлагаешь мне сделать – выучить китайский?
- А вдруг поможет, - сказал Донхэ, явно не вникая в суть разговора.
- Один сеанс с каким-то симпатичным мозгоправом, и ты уже готов возлюбить всех работников тюрьмы. Отрасти уже себе яйца, донсэн.
- Как скажешь, нуна.
- Знаешь, а ведь это не первый психиатр, на которого у тебя встал, - напомнил Хичоль.
Донхэ мечтательно вздохнул:
- Да, но этот точно будет последним.
- Ты однажды уже пытался выглядеть вменяемым. Помнишь, как неприкольно это было?
- В этот раз будет лучше, - Донхэ глупо улыбнулся.
Хичоль фыркнул, но все-таки сдался:
- Бляяя… А где наш новенький сокамерник?
- Танцует брейкданс с Шиндоном на баскетбольном поле.
- Этому жирному ублюдку не помешали бы физические нагрузки, - с сарказмом сказал Хичоль, но почувствовал, что уничижительные интонации куда-то делись из его голоса. Бля. - А Хёкдже гей?
- Только если тебя зовут Ким Джунсу, - отозвался Донхэ.
- Откуда, черт побери, ты знаешь все эти подробности? - раздраженно спросил Хичоль, но спустя мгновение почувствовал на себе маниакальный взгляд Донхэ и покачал головой: - Забудь, что я спрашивал.
Скука, скука, скукотища. Время, потраченное на бессмысленное времяпрепровождение, могло бы проходить и побыстрее.
**
- Причина, - начала доктор Ева, чистя апельсин в комнате отдыха сотрудников, - по которой комендант прозвал их щенками, в том, что они такие и есть. Знаете, они могут лаять и кусаться как щенки на матерого пса, но вреда этим не причиняют, потому что попросту не способны. Это только заставляет тебя задуматься: "ну, разве они не милашки?". Это все про S1J3. Они лают, они кусаются, но совсем чуть-чуть. Они безобидные любимцы, - она посмотрела на апельсин, - метафорически, конечно. Я-то не считаю их любимцами.
Доктор Ким Кибом улыбнулся:
- Все в порядке, я понимаю.
- Итак, где вы так хорошо выучили английский? - спросила Кибома другая женщина-врач, Аня.
- О, я изучал психологию здесь, в Сеуле, но докторскую защищал в Гарварде.
Ева и Аня восторженно вздохнули.
- Что заставило вас согласиться на эту работу? - спросила Ева.
- В первую очередь, принципиальность. В Штатах я защищал научную работу на тему юношеских исправительных учреждений, а когда мама попросила меня вернуться в Корею, подумал, что подыщу здесь занятие по душе. Так как я узнал, что работа тюремного психиатра лежит в области исследований моей научной диссертации, то подал заявку сюда.
- Практика намного сложнее любой теории, - заметила Аня.
- Это верно. Хотя пока все в порядке, - Кибом улыбнулся, пытаясь уверить женщин, что вопреки его молодому возрасту и недостаточному опыты работы, эта должность не должна стать для него проблемой. - Лишь один пациент пока доставил мне неудобства.
- Что произошло? – спросила Ева, на ее лице отразилось беспокойство.
Кибом откашлялся:
- Ну, он просто... Я уверен, вы, будучи почти единственными женщинами здесь, тоже с этим сталкивались. Сексуальные… эм… домогательства.
Аня громко рассмеялась, в то время как Ева улыбнулась скорее изумленно:
- Доктор Ким, пожалуйста, не относитесь к этому серьезно. Это их способ доставить нам неприятности.
- Это их способ общаться с нами, - согласилась Аня. - Я спрашиваю, где у них болит, а они показывают на свой член: "Поцелуете, и сразу заживет", - она закатила глаза. - Учитесь не замечать этого.
Кибом почувствовал, как его лицо заливает румянец:
- Да, пожалуй, так и надо.
- Это тюрьма, тут все озабоченные, - задумчиво отозвалась Ева. - Хотите? - спросила она Кибома, предлагая ему дольку апельсина.
- Хмм? - Кибом уставился на их улыбки, вникая в суть шутки, а Аня снова громко рассмеялась. - Очень смешно, леди. Думаю, мне пора. У меня скоро начнется прием.
Снаружи он остановился, прислонившись к двери. "Видишь, ничего страшного", - заверил Кибом самого себя, мысленно вернувшись к сеансу с Ли Донхэ, к взгляду, который раздевал его, к выражению его лица, когда тот облизывал кончиком языка свою нижнюю губу, наблюдая за тем, как доктору Кибому становится все более и более некомфортно в своем кресле.
"Ничего страшного", - повторял он, возвращаясь в свой офис. Доктор Ким вновь открыл карточку Ли Донхэ, перечитал ее, заверяя себя, что не одержим своим пациентом, что он лишь изучает его, и почувствовал облегчение, когда заметил запись в личном деле, что Ли Донхэ имеет привычку домогаться до всего, что ходит на двух ногах.
Кибом знал, что люди лгут, люди очень много лгут. Но бумага, файлы, статистика говорят правду, и именно на них он может положиться.
**
- Хёкдже! - Хичоль позвал так громко, что люди в библиотеке зашикали на него. - Мой новый любимый сокамерник.
- Что еще? - спросил Хёкдже.
- Где твой танцующий приятель, Донги? – спросил Хичоль, оглядываясь по сторонам.
- Дрыхнет. Теперь отъебись, а? Я жду Джунсу, - Хёкдже смотрел на книгу, которую держал в руках. Хичоль приподнялся, чтобы рассмотреть обложку.
- Драгоценности? Постой-ка, так вот за что ты здесь? Кража драгоценностей? - он широко улыбнулся. - Неплохо, Ынхёк, неплохо.
- О, я тебя умоляю, просто воровать драгоценности может любой. Мы с Джунсу были самыми лучшими и самыми молодыми мастерами изготовления поддельных драгоценностей, - сказал Хёкдже, отклоняясь назад на стуле.
- Забыл упомянуть, что это я делал всю работу, поэтому-то мне и впаяли больший срок, - вставил Джунсу, входя в библиотеку.
- Ты получил больший срок, потому что ты глупее, - возразил Хёкдже.
- Кто начал заигрывать во время работы? Из-за чего наше дело провалилось?
- Кто завидовал, что я лучше выгляжу? – спросил Хёкдже, ухмыльнувшись.
- Погодь, - произнес Хичоль, - ты кто такой? - спросил он Джунсу.
- Хозяин Хёкдже, - ответил Джунсу, уворачиваясь от пальца Хёкдже, тыкавшего его в бок.
- О, так Хёкдже – твоя шлюха? Любопытно, - сказал Хичоль, одарив Хёкдже заинтересованным взглядом.
- Чё за хрень! - воскликнул Хёкдже, багровея от злости.
- Забей, пошли уже, - просто сказал Джунсу, окинув Хичоля презрительным взглядом и потянув Хёкдже за футболку.
Тот, наконец, поддался, и они ушли, а Хичоль тем временем понял, что только что проиграл первую битву за завоевание нового друга. Но они находились в тюрьме, и у него было предостаточно времени, чтобы выиграть.
**
- К вам офицер, Хан Гён, сэр, - сообщил голос по телефону.
- Спасибо, Маголпи, пропустите его, - распорядился комендант Чхве.
- Она новенькая? - спросил Хан Гён, войдя в кабинет коменданта и усевшись на стул.
- Да, но уже неплохо разбирается, что к чему.
- Послушная, - заметил Хан Гён, и Шивон посмотрел на него, - Не то, что я, - виновато поправился Хан Гён на китайском.
Шивон улыбнулся.
- Я знаю, - ответил он на китайском.
- Так что случилось?
Шивон вздохнул:
- Не знаю, как это звучит по-китайски, поэтому просто скажу по-корейски. Нас наебали.
Хан Гён вопросительно приподнял брови.
- Натянули.
Китаец опустил взгляд, время от времени у него появлялись трудности в общении из-за недостаточного знания языка.
- У нас очень серьезные неприятности.
Лицо Хан Гёна озарилось пониманием, но мгновением спустя он помрачнел:
- Что произошло?
- К нам хотят отправить больше заключенных.
- Но у нас нет для них места.
- То же сказал и я. Но их интересует только то, что у нас намного меньше заключенных, чем в любой среднестатистической корейской тюрьме.
Хан Гён был шокирован:
- Бессмыслица какая-то.
- Я понимаю, что это глупость, - Шивон принялся складывать бумаги на столе. Он надеялся, что его работа и впредь будет такой же простой – складывание бумаг аккуратными стопочками, периодический просмотр их, иногда улаживание проблем с заключенными, но не это. Эта политика портила заведенный порядок.
- Я могу как-то помочь? - спросил Хан Гён после небольшой паузы.
- Нет, я просто...
- Хотел выговориться, - улыбнулся Хан Гён, и Шивон ответил на его улыбку. Вот что ему было действительно нужно, но он не мог расслабиться, пока не уладит проблемы, потому что это была работа, а работу он выполнял хорошо. Профессионально.
- Скоро комендантский час, мне пора, - сказал Хан Гён.
- Спасибо за ланч, - внезапно вспомнил Шивон.
- Не за что, вечером я приготовлю рыбу, если ты... – Хан Гён остановился, увидев выражение лица Шивона.
- Прости, семья.
- Все в порядке.
Шивон хотел было уже встать из-за стола, но лишь кивнул. Когда Хан Гён ушел, он почувствовал себя таким крошечным за огромным столом из красного дерева (дорогим, богатым, профессиональным), он разложил бумаги по-порядку, затем перемешал их и попросил Маголпи принести ему кофе.
Он пил кофе и наблюдал за миром за окном. Он не был заперт здесь, как заключенные, просто привязан к этому месту своими собственными обстоятельствами, и иногда он хотел, чтобы этих обстоятельств вообще не существовало. Это странный мир, и в нем куда больше профессий, более странных, чем управление тюрьмой. Куда больше профессий, более подходящих ему.
- Кем ты хотел стать в молодости? - однажды спросил Хан Гён, положив голову ему на плечо, и Шивон попытался сформировать свои мысли на китайском, но он просто не знал, что отвечать, не знал или не помнил.
- Не знаю. А ты?
- Танцором.
Шивон не сдержал усмешки.
- Глупо, я знаю, - сказал Хан Гён.
- Кого волнует, глупо это или нет, это то, чего ты хотел, - произнес Шивон и затем подумал о том, что сам никогда не хотел чего-то, чего ему не говорили хотеть. Это то, чего "они хотят", и это становится тем, что "мы хотим", а затем перерастает в то, чего "я хочу", и он всегда хотел чего-то правильного и умного.
И так тянулось до сих пор. Исключая Хан Гёна.
**
- Зачем ты разводил нун на деньги? - спросил Кюхён Сонмина, когда они вернулись в камеру перед отбоем. Может быть, было не вполне уместно, спрашивать такое, ведь он едва обосновался здесь, но что-то в Сонмине заставляло его чувствовать себя уверенно. Как будто с ним он мог говорить обо всем на свете.
Казалось, Сонмин не был против этого вопроса, он лишь задумался на секунду.
- Не знаю, - начал он. - Полагаю, потому что мог это сделать, и им даже в голову не приходило, что я на такое способен. Им достаточно было всего лишь посмотреть на меня и понять, что я могу быть лишь просто милашкой, сладеньким молоденьким мальчиком, которого они могут взять себе, как домашнего любимца, баловать, как им захочется. А я всего лишь показал им правду, - закончил он с улыбкой.
- Они судили о тебе по внешности? - спросил Кюхён.
- Зато так можно заработать больше, чем подрабатывая летом, - Сонмин пожал плечами. - Правда, иногда я сожалею об этом. Теперь эти нуны будут проверять каждого, кого встретят. И будут считать всех людей вроде меня абсолютным злом. Я никогда не был хорошим, но я не злой, впрочем, как и все остальные. Вообще никто по-настоящему не злой.
Кюхён кивнул, но промолчал. У него были в жизни трудные времена, и он готов был поверить, что Сонмин способен на что-то незаконное. И к тому же это была тюрьма, а не отель, и люди не попадали сюда без достаточной на то причины.
- Как только я тебя увидел, - сказал Сонмин, опускаясь на свою койку, в то время, как Кюхён сделал то же самое, попытавшись устроиться поудобнее на свалявшемся матраце, укрыв ноги шерстяным одеялом, - я сразу понял, что тебя подставили.
- Я выгляжу настолько наивным? - со смехом спросил Кюхён.
- Не обязательно быть наивным, чтобы по несчастливой случайности пересечься с одним из нас, по большому счету, мошенников, - Сонмин помолчал, через пару секунд Кюхён через тонкий матрац почувствовал, как сокамерник ткнул его пальцем в бок. - Знаешь, а ты ведь здесь самый младший.
- Ага, - согласился Кюхён.
- Все в порядке, я пригляжу за тобой, даю слово.
Со своей койки Кюхён быстро взглянул на Сонмина, но тот уже закрыл глаза. Он сглотнул слюну. Это значит?.. Он слышал о тюремных соглашениях, когда заключенные договаривались между собой, чтобы защищать друг друга, собирались в небольшие группки. Он что – должен стать Сонминовой шл...
- И вообще-то, я не требую ничего взамен, - сказал Сонмин, не открывая глаз. - И уж точно не это.
- Нет, я просто подумал, - произнес Кюхён, быстро соображая, что бы соврать, - что ты не очень-то накачанный. Если Кангин решит избить меня, как ты меня защитишь?
Сонмин открыл глаза и увидел ухмылку Кюхёна.
- Я изучал боевые искусства, чтоб ты знал, - сказав это, он тоже ухмыльнулся. - Но я оценил твое чувство юмора. Возможно, в конце концов я и сделаю тебя моей шлюхой.
Улыбка Кюхёна увяла, но Сонмин лишь рассмеялся:
- Не принимай меня всерьез, когда я говорю подобные вещи, донсэн. - подвел итог Сонмин. - А сейчас – спокойной ночи.
Сердце Кюхёна билось слишком сильно, чтобы он смог немедленно заснуть. Он замер, стараясь не ворочаться, чтобы просто дать Сонмину уснуть как можно быстрее. Он не был точно уверен, что все это значило.
**
- Наебалово, - сказал Хичоль, схватив подушку и ударив ею Донхэ, - Почему мне досталась нижняя койка?
- Потому что у Хёкдже астма, - ответил Донхэ. - Он не может спать близко к полу.
Хёкдже ухмыльнулся. Хичоль сверкнул на него глазами.
- Ставлю 10,000 вон - это гребаное вранье, чтобы занять койку поудобнее, - прошептал Хичоль на ухо Донхэ.
- В доказательство у меня есть ингалятор для астматиков, - громко сказал Хёкдже, демонстрируя, что слышит их разговор.
- Каждый может раздобыть себе ингалятор, - возразил Хичоль.
- Да ты гонишь, мой ингалятор подписан. Отстань, Релла, - фыркнул Хёкдже, забираясь на свою койку, избегая испепеляющего взгляда Хичоля.
- Поменяйся со мной, - попросил Хичоль Донхэ, уже занявшего дополнительную кровать, которую охранники поставили в камеру для Хёкдже.
Глаза Донхэ были закрыты.
- Если я буду там спать, Ынхёку вообще не удастся заснуть.
Хёкдже смущенно окинул их взглядом:
- С чего бы это?
- Ты не хочешь этого знать, - просто сказал Хичоль. Он со злостью опустился на свою новую койку и одарил сокамерников мелодраматическим вздохом, чтобы те знали, как неуютно он себя чувствует в сложившейся ситуации.
Автор: tongzhiai
Переводчик: .Dancer.
Бета: Alice Princess
Разрешение на перевод: получено
Оригинал: здесь
Фандом: Super Junior
Жанр: AU
Рейтинг: пока PG-13, потом R/NC-17
Пейринг: ШиХан, КиХэ, КанТук, ЙеУк, ХёкСу (ХёкМин, КюМин, ШиЧоль только если у вас косоглазие).
Предупреждение: мат, секс (ну, это впоследствии, сейчас всего лишь разговоры об этом)
Дисклеймер от автора: как вы поняли, такого не никогда случалось и останется чистой фантазией и т.д. Я лишь беспокоюсь за ваше психическое здоровье. И в любом случае, к сожалению, ребята - не моя интеллектуальная собственность.
Дисклеймер от переводчика: я тем более не претендую, хотя мне тоже очень жаль.
От переводчика: «ЗаЙчатки разума, у меня они есть. А у вас?»
Можно считать это подарком к спонтанному приезду в Москву. )))Арестантские песни, часть 1
Арестантские песни, часть 2Арестантские песни, часть 2
- Чо Кюхён, это Ли Хёкдже. Иногда люди зовут его Ынхёк, потому что они тезки с одним популярным певцом из мальчиковой группы, - Сонмин представил Кюхёну Хёкдже.
Хёкдже не выглядел обрадованным этим фактом, но тем не менее, улыбнулся:
- Я танцую лучше этого придурка, - он помедлил, покосившись на Шиндона, игравшего в настольный теннис с Кангином, - Дерьмо, да даже Шиндон танцует лучше этого гребаного придурка.
- Хёк был моим сокамерником, пока ко мне не подселили тебя, - понизив голос, сказал Сонмин Кюхёну. - Поэтому он и набычился.
- Вы двое…- неловко начал Кюхён, прервавшись на полуслове, - нуу, вы поняли?
Раньше, до того, как он попал в S1J3, ему доводилось слышать об однополых влюбленностях в тюрьме, и теперь он прибывал в шоке от обилия парочек вокруг.
- Ага, - сказал Хёкдже и ухмыльнулся, он рывком усадил Сонмина к себе на колени, - мы геи. Да в тюрьме все геи, конечно, кроме Хичоля, он настолько правильный, что сам бы себе не отсосал, появись у него такая возможность.
Кюхён залился румянцем.
Сонмин улыбнулся и выскользнул из объятий Хёкдже.
- Нет, Хёк – один из немногих, кто действительно нет.
- Действительно нет - что? - спросил Хёкдже.
- Не считая периодических походов в душ с Джунсу, - добавил Сонмин и схлопотал подзатыльник от Хёкдже.
- Мы боролись, и вообще-то ты не должен был никому говорить.
- Упс, - сказал Сонмин с улыбкой.
Хёкдже фыркнул, отходя к теннисному столу:
- Ты за это заплатишь, Мин.
- Пиздеж, - уверенно заявил Сонмин Кюхёну.
- А ты тот, кто действительно..? - спросил Кюхён и тут же пожалел о своем вопросе, увидев любопытную мордашку Сонмина.- Извини, понимаю, это не мое дело.
- Я ни с кем не встречаюсь, - беспечно сказал Сонмин и протянул Кюхёну руку. - Я покажу тебе спортзал на случай, если ты захочешь поиграть в баскетбол или покачаться.
**
Хичолю было скучно. Скучно, скучно, скучно.
Донхэ, вернувшись с сеанса психоанализа, похоже, ушел в себя.
- Эй, астронавт, - сказал Хичоль, помахав пятерней перед лицом Донхэ. - Сворачивай свои ебаные мечтания и помоги мне разработать план, как подобраться поближе к бронебрюкам коменданта Чхве.
Донхэ вздохнул:
- Релла, твой лучший друг прав как никогда. Просто сдайся уже на тему коменданта. Насколько я понимаю, он вообще не гомик.
- Тогда с чего это он так дружелюбен с этой китайской дешевкой? - спросил Хичоль. - Что ты предлагаешь мне сделать – выучить китайский?
- А вдруг поможет, - сказал Донхэ, явно не вникая в суть разговора.
- Один сеанс с каким-то симпатичным мозгоправом, и ты уже готов возлюбить всех работников тюрьмы. Отрасти уже себе яйца, донсэн.
- Как скажешь, нуна.
- Знаешь, а ведь это не первый психиатр, на которого у тебя встал, - напомнил Хичоль.
Донхэ мечтательно вздохнул:
- Да, но этот точно будет последним.
- Ты однажды уже пытался выглядеть вменяемым. Помнишь, как неприкольно это было?
- В этот раз будет лучше, - Донхэ глупо улыбнулся.
Хичоль фыркнул, но все-таки сдался:
- Бляяя… А где наш новенький сокамерник?
- Танцует брейкданс с Шиндоном на баскетбольном поле.
- Этому жирному ублюдку не помешали бы физические нагрузки, - с сарказмом сказал Хичоль, но почувствовал, что уничижительные интонации куда-то делись из его голоса. Бля. - А Хёкдже гей?
- Только если тебя зовут Ким Джунсу, - отозвался Донхэ.
- Откуда, черт побери, ты знаешь все эти подробности? - раздраженно спросил Хичоль, но спустя мгновение почувствовал на себе маниакальный взгляд Донхэ и покачал головой: - Забудь, что я спрашивал.
Скука, скука, скукотища. Время, потраченное на бессмысленное времяпрепровождение, могло бы проходить и побыстрее.
**
- Причина, - начала доктор Ева, чистя апельсин в комнате отдыха сотрудников, - по которой комендант прозвал их щенками, в том, что они такие и есть. Знаете, они могут лаять и кусаться как щенки на матерого пса, но вреда этим не причиняют, потому что попросту не способны. Это только заставляет тебя задуматься: "ну, разве они не милашки?". Это все про S1J3. Они лают, они кусаются, но совсем чуть-чуть. Они безобидные любимцы, - она посмотрела на апельсин, - метафорически, конечно. Я-то не считаю их любимцами.
Доктор Ким Кибом улыбнулся:
- Все в порядке, я понимаю.
- Итак, где вы так хорошо выучили английский? - спросила Кибома другая женщина-врач, Аня.
- О, я изучал психологию здесь, в Сеуле, но докторскую защищал в Гарварде.
Ева и Аня восторженно вздохнули.
- Что заставило вас согласиться на эту работу? - спросила Ева.
- В первую очередь, принципиальность. В Штатах я защищал научную работу на тему юношеских исправительных учреждений, а когда мама попросила меня вернуться в Корею, подумал, что подыщу здесь занятие по душе. Так как я узнал, что работа тюремного психиатра лежит в области исследований моей научной диссертации, то подал заявку сюда.
- Практика намного сложнее любой теории, - заметила Аня.
- Это верно. Хотя пока все в порядке, - Кибом улыбнулся, пытаясь уверить женщин, что вопреки его молодому возрасту и недостаточному опыты работы, эта должность не должна стать для него проблемой. - Лишь один пациент пока доставил мне неудобства.
- Что произошло? – спросила Ева, на ее лице отразилось беспокойство.
Кибом откашлялся:
- Ну, он просто... Я уверен, вы, будучи почти единственными женщинами здесь, тоже с этим сталкивались. Сексуальные… эм… домогательства.
Аня громко рассмеялась, в то время как Ева улыбнулась скорее изумленно:
- Доктор Ким, пожалуйста, не относитесь к этому серьезно. Это их способ доставить нам неприятности.
- Это их способ общаться с нами, - согласилась Аня. - Я спрашиваю, где у них болит, а они показывают на свой член: "Поцелуете, и сразу заживет", - она закатила глаза. - Учитесь не замечать этого.
Кибом почувствовал, как его лицо заливает румянец:
- Да, пожалуй, так и надо.
- Это тюрьма, тут все озабоченные, - задумчиво отозвалась Ева. - Хотите? - спросила она Кибома, предлагая ему дольку апельсина.
- Хмм? - Кибом уставился на их улыбки, вникая в суть шутки, а Аня снова громко рассмеялась. - Очень смешно, леди. Думаю, мне пора. У меня скоро начнется прием.
Снаружи он остановился, прислонившись к двери. "Видишь, ничего страшного", - заверил Кибом самого себя, мысленно вернувшись к сеансу с Ли Донхэ, к взгляду, который раздевал его, к выражению его лица, когда тот облизывал кончиком языка свою нижнюю губу, наблюдая за тем, как доктору Кибому становится все более и более некомфортно в своем кресле.
"Ничего страшного", - повторял он, возвращаясь в свой офис. Доктор Ким вновь открыл карточку Ли Донхэ, перечитал ее, заверяя себя, что не одержим своим пациентом, что он лишь изучает его, и почувствовал облегчение, когда заметил запись в личном деле, что Ли Донхэ имеет привычку домогаться до всего, что ходит на двух ногах.
Кибом знал, что люди лгут, люди очень много лгут. Но бумага, файлы, статистика говорят правду, и именно на них он может положиться.
**
- Хёкдже! - Хичоль позвал так громко, что люди в библиотеке зашикали на него. - Мой новый любимый сокамерник.
- Что еще? - спросил Хёкдже.
- Где твой танцующий приятель, Донги? – спросил Хичоль, оглядываясь по сторонам.
- Дрыхнет. Теперь отъебись, а? Я жду Джунсу, - Хёкдже смотрел на книгу, которую держал в руках. Хичоль приподнялся, чтобы рассмотреть обложку.
- Драгоценности? Постой-ка, так вот за что ты здесь? Кража драгоценностей? - он широко улыбнулся. - Неплохо, Ынхёк, неплохо.
- О, я тебя умоляю, просто воровать драгоценности может любой. Мы с Джунсу были самыми лучшими и самыми молодыми мастерами изготовления поддельных драгоценностей, - сказал Хёкдже, отклоняясь назад на стуле.
- Забыл упомянуть, что это я делал всю работу, поэтому-то мне и впаяли больший срок, - вставил Джунсу, входя в библиотеку.
- Ты получил больший срок, потому что ты глупее, - возразил Хёкдже.
- Кто начал заигрывать во время работы? Из-за чего наше дело провалилось?
- Кто завидовал, что я лучше выгляжу? – спросил Хёкдже, ухмыльнувшись.
- Погодь, - произнес Хичоль, - ты кто такой? - спросил он Джунсу.
- Хозяин Хёкдже, - ответил Джунсу, уворачиваясь от пальца Хёкдже, тыкавшего его в бок.
- О, так Хёкдже – твоя шлюха? Любопытно, - сказал Хичоль, одарив Хёкдже заинтересованным взглядом.
- Чё за хрень! - воскликнул Хёкдже, багровея от злости.
- Забей, пошли уже, - просто сказал Джунсу, окинув Хичоля презрительным взглядом и потянув Хёкдже за футболку.
Тот, наконец, поддался, и они ушли, а Хичоль тем временем понял, что только что проиграл первую битву за завоевание нового друга. Но они находились в тюрьме, и у него было предостаточно времени, чтобы выиграть.
**
- К вам офицер, Хан Гён, сэр, - сообщил голос по телефону.
- Спасибо, Маголпи, пропустите его, - распорядился комендант Чхве.
- Она новенькая? - спросил Хан Гён, войдя в кабинет коменданта и усевшись на стул.
- Да, но уже неплохо разбирается, что к чему.
- Послушная, - заметил Хан Гён, и Шивон посмотрел на него, - Не то, что я, - виновато поправился Хан Гён на китайском.
Шивон улыбнулся.
- Я знаю, - ответил он на китайском.
- Так что случилось?
Шивон вздохнул:
- Не знаю, как это звучит по-китайски, поэтому просто скажу по-корейски. Нас наебали.
Хан Гён вопросительно приподнял брови.
- Натянули.
Китаец опустил взгляд, время от времени у него появлялись трудности в общении из-за недостаточного знания языка.
- У нас очень серьезные неприятности.
Лицо Хан Гёна озарилось пониманием, но мгновением спустя он помрачнел:
- Что произошло?
- К нам хотят отправить больше заключенных.
- Но у нас нет для них места.
- То же сказал и я. Но их интересует только то, что у нас намного меньше заключенных, чем в любой среднестатистической корейской тюрьме.
Хан Гён был шокирован:
- Бессмыслица какая-то.
- Я понимаю, что это глупость, - Шивон принялся складывать бумаги на столе. Он надеялся, что его работа и впредь будет такой же простой – складывание бумаг аккуратными стопочками, периодический просмотр их, иногда улаживание проблем с заключенными, но не это. Эта политика портила заведенный порядок.
- Я могу как-то помочь? - спросил Хан Гён после небольшой паузы.
- Нет, я просто...
- Хотел выговориться, - улыбнулся Хан Гён, и Шивон ответил на его улыбку. Вот что ему было действительно нужно, но он не мог расслабиться, пока не уладит проблемы, потому что это была работа, а работу он выполнял хорошо. Профессионально.
- Скоро комендантский час, мне пора, - сказал Хан Гён.
- Спасибо за ланч, - внезапно вспомнил Шивон.
- Не за что, вечером я приготовлю рыбу, если ты... – Хан Гён остановился, увидев выражение лица Шивона.
- Прости, семья.
- Все в порядке.
Шивон хотел было уже встать из-за стола, но лишь кивнул. Когда Хан Гён ушел, он почувствовал себя таким крошечным за огромным столом из красного дерева (дорогим, богатым, профессиональным), он разложил бумаги по-порядку, затем перемешал их и попросил Маголпи принести ему кофе.
Он пил кофе и наблюдал за миром за окном. Он не был заперт здесь, как заключенные, просто привязан к этому месту своими собственными обстоятельствами, и иногда он хотел, чтобы этих обстоятельств вообще не существовало. Это странный мир, и в нем куда больше профессий, более странных, чем управление тюрьмой. Куда больше профессий, более подходящих ему.
- Кем ты хотел стать в молодости? - однажды спросил Хан Гён, положив голову ему на плечо, и Шивон попытался сформировать свои мысли на китайском, но он просто не знал, что отвечать, не знал или не помнил.
- Не знаю. А ты?
- Танцором.
Шивон не сдержал усмешки.
- Глупо, я знаю, - сказал Хан Гён.
- Кого волнует, глупо это или нет, это то, чего ты хотел, - произнес Шивон и затем подумал о том, что сам никогда не хотел чего-то, чего ему не говорили хотеть. Это то, чего "они хотят", и это становится тем, что "мы хотим", а затем перерастает в то, чего "я хочу", и он всегда хотел чего-то правильного и умного.
И так тянулось до сих пор. Исключая Хан Гёна.
**
- Зачем ты разводил нун на деньги? - спросил Кюхён Сонмина, когда они вернулись в камеру перед отбоем. Может быть, было не вполне уместно, спрашивать такое, ведь он едва обосновался здесь, но что-то в Сонмине заставляло его чувствовать себя уверенно. Как будто с ним он мог говорить обо всем на свете.
Казалось, Сонмин не был против этого вопроса, он лишь задумался на секунду.
- Не знаю, - начал он. - Полагаю, потому что мог это сделать, и им даже в голову не приходило, что я на такое способен. Им достаточно было всего лишь посмотреть на меня и понять, что я могу быть лишь просто милашкой, сладеньким молоденьким мальчиком, которого они могут взять себе, как домашнего любимца, баловать, как им захочется. А я всего лишь показал им правду, - закончил он с улыбкой.
- Они судили о тебе по внешности? - спросил Кюхён.
- Зато так можно заработать больше, чем подрабатывая летом, - Сонмин пожал плечами. - Правда, иногда я сожалею об этом. Теперь эти нуны будут проверять каждого, кого встретят. И будут считать всех людей вроде меня абсолютным злом. Я никогда не был хорошим, но я не злой, впрочем, как и все остальные. Вообще никто по-настоящему не злой.
Кюхён кивнул, но промолчал. У него были в жизни трудные времена, и он готов был поверить, что Сонмин способен на что-то незаконное. И к тому же это была тюрьма, а не отель, и люди не попадали сюда без достаточной на то причины.
- Как только я тебя увидел, - сказал Сонмин, опускаясь на свою койку, в то время, как Кюхён сделал то же самое, попытавшись устроиться поудобнее на свалявшемся матраце, укрыв ноги шерстяным одеялом, - я сразу понял, что тебя подставили.
- Я выгляжу настолько наивным? - со смехом спросил Кюхён.
- Не обязательно быть наивным, чтобы по несчастливой случайности пересечься с одним из нас, по большому счету, мошенников, - Сонмин помолчал, через пару секунд Кюхён через тонкий матрац почувствовал, как сокамерник ткнул его пальцем в бок. - Знаешь, а ты ведь здесь самый младший.
- Ага, - согласился Кюхён.
- Все в порядке, я пригляжу за тобой, даю слово.
Со своей койки Кюхён быстро взглянул на Сонмина, но тот уже закрыл глаза. Он сглотнул слюну. Это значит?.. Он слышал о тюремных соглашениях, когда заключенные договаривались между собой, чтобы защищать друг друга, собирались в небольшие группки. Он что – должен стать Сонминовой шл...
- И вообще-то, я не требую ничего взамен, - сказал Сонмин, не открывая глаз. - И уж точно не это.
- Нет, я просто подумал, - произнес Кюхён, быстро соображая, что бы соврать, - что ты не очень-то накачанный. Если Кангин решит избить меня, как ты меня защитишь?
Сонмин открыл глаза и увидел ухмылку Кюхёна.
- Я изучал боевые искусства, чтоб ты знал, - сказав это, он тоже ухмыльнулся. - Но я оценил твое чувство юмора. Возможно, в конце концов я и сделаю тебя моей шлюхой.
Улыбка Кюхёна увяла, но Сонмин лишь рассмеялся:
- Не принимай меня всерьез, когда я говорю подобные вещи, донсэн. - подвел итог Сонмин. - А сейчас – спокойной ночи.
Сердце Кюхёна билось слишком сильно, чтобы он смог немедленно заснуть. Он замер, стараясь не ворочаться, чтобы просто дать Сонмину уснуть как можно быстрее. Он не был точно уверен, что все это значило.
**
- Наебалово, - сказал Хичоль, схватив подушку и ударив ею Донхэ, - Почему мне досталась нижняя койка?
- Потому что у Хёкдже астма, - ответил Донхэ. - Он не может спать близко к полу.
Хёкдже ухмыльнулся. Хичоль сверкнул на него глазами.
- Ставлю 10,000 вон - это гребаное вранье, чтобы занять койку поудобнее, - прошептал Хичоль на ухо Донхэ.
- В доказательство у меня есть ингалятор для астматиков, - громко сказал Хёкдже, демонстрируя, что слышит их разговор.
- Каждый может раздобыть себе ингалятор, - возразил Хичоль.
- Да ты гонишь, мой ингалятор подписан. Отстань, Релла, - фыркнул Хёкдже, забираясь на свою койку, избегая испепеляющего взгляда Хичоля.
- Поменяйся со мной, - попросил Хичоль Донхэ, уже занявшего дополнительную кровать, которую охранники поставили в камеру для Хёкдже.
Глаза Донхэ были закрыты.
- Если я буду там спать, Ынхёку вообще не удастся заснуть.
Хёкдже смущенно окинул их взглядом:
- С чего бы это?
- Ты не хочешь этого знать, - просто сказал Хичоль. Он со злостью опустился на свою новую койку и одарил сокамерников мелодраматическим вздохом, чтобы те знали, как неуютно он себя чувствует в сложившейся ситуации.
@темы: жанр: АУ, тип: фанфик, фандом: Super Junior, фандом: TVXQ, размер: макси, рейтинг: PG-13, рейтинг: R, рейтинг: NC-17, тип: перевод
-
-
24.10.2009 в 05:43- Только если тебя зовут Ким Джунсу, - отозвался Донхэ
Ли Донхэ имеет привычку домогаться до всего, что ходит на двух ногах.
лол лол ло л
-
-
25.10.2009 в 23:27^_____________^ Донхэ - милый чудик)
- Если я буду там спать, Ынхёку вообще не удастся заснуть.
Хёкдже смущенно окинул их взглядом:
- С чего бы это?
- Ты не хочешь этого знать, - просто сказал Хичоль.
-
-
26.10.2009 в 00:16угу угу)))
мне безумно этот фик нравится)) хочу проду))