Автор: .Dancer.
Бета: я сама
Пейринг: 2Мин (SHINee)
Рейтинг: R (обращаю ваше внимание! R! -____-)
Жанр: ангст, романс
Дисклеймер: не претендую
Саммари: в какой степени понимание в отношениях важно? И важно ли?
От автора: Обратите внимание на рейтинг. Я прекрасно понимаю, что не все хотят и могут читать что-то не вполне невинное на несовершеннолетних подростков. Но в случае, если вы все-таки решите это читать, пожалуйста, не пишите потом фразы типа "Как можно, они же дети!" Честно.
Моему первому читателю, моей Музе, моему мужу посвящается
читать?
Ты часто задумываешься о смысле своего существования. Лежишь, уставившись в потолок, перед отбоем или во время, кажется, бесконечных переездов и перелетов, разглядывая за окном что-то невидимое или, может быть, само окно, ты думаешь, думаешь, думаешь, пока не начинает ломить виски. А потом он, будто задремав, кладет голову тебе на плечо или, словно усталость сморила его в одну секунду, опускается рядом на кровать и закрывает глаза… И ты начинаешь думать в два раза усиленнее…
Тяжело вздыхаешь и запускаешь пальцы в волосы. Непривычно отросшие пряди щекочут шею. Мысли о еде одолевают с новой силой, стоит лишь посмотреть в сторону кухни. День выдался не самый удачный и ты мысленно подсчитываешь, сколько мелких неурядиц пришлось пережить за эти почти бесконечные сутки.
Мальчишка наваливается сзади и в то же мгновение виснет на тебе, поджимая ноги.
- Попался! – вопит он с неподдельным восторгом.
Без особых сожалений сбрасываешь его с себя и поворачиваешься. Мгновение уходит на осознание, что легкомысленные красно-рыжие кудряшки – теперь это ваш Тэмин… теперь это твой Тэмин… Тэмин твой. Несколько раз моргаешь и чуть неуверенно улыбаешься.
- Знаю, что выглядит странно, - задумчиво начинает он и каким-то детским жестом тянет себя за рыжую прядку. Ты молчишь, глядя на него сверху вниз, Тэмин тоже не произносит ни слова, неловко опускает взгляд… «Дурак», - мысленно ругаешь себя, ты старше, значит, ты должен говорить. Конечно, если вам вообще есть о чем говорить.
- Мне прислали плюшевого медведя, - как-то неуверенно начинает Тэмин и вновь замолкает. Киваешь, не сводя с него взгляда. Сейчас, в большой, щедро освещенной комнате он выглядит совсем ребенком, одиноким мальчишкой, замкнутым в себе и на себе, закованным в цепи собственной популярности без возможности вырваться из них, вырасти.
Легко ерошишь его волосы:
- У тебя их уже тысяча, - пожимаешь плечами. У мальчишки подобными подарками завалена вся комната.
- Значит, будет тысяча первый, - упрямо отвечает он, не поднимая на тебя глаз.
Вздыхаешь. Это глупая игра, это глупая затея. Хочется приблизиться к нему, провести по лицу, успокаивая, прижать к себе, поддерживая и согревая… Проблема лишь в том, что ты не уверен, что эти отношения искренни… ты вообще ни в чем не уверен…
Твое рваное дыхание вырывается сквозь закушенные губы, в висках тяжелым частым боем отдается пульс, кажется, все твое тело сейчас растворилось в тяжелом вязком воздухе, превратилось в бьющийся под кожей ритм, в воспаленный нерв. На мгновение зажмуриваешься, с силой, с болью, будто пытаясь прогнать от себя наваждение, заставить его исчезнуть, а когда мгновением спустя раскрываешь глаза – сквозь марево плывущей перед взглядом комнаты все равно видишь его. Мальчишку, изводящего, мучающего тебя. Только его и свои острые голые колени, разведенные в стороны.
Дыхание перехватывает. Ты стонешь в пол голоса, и в этот момент он поднимает глаза. Почти задыхаешься, не в силах сделать вдох. В глубине его зрачков все то же детское выражение ожидания, будто он даже не понимает, что происходит, что он заставляет тебя делать, на что соглашаться… На его лице отрешенная полуулыбка маленького чертенка… Будто все это только игра…
Спешно отгоняешь от себя мысли о морали. Одной рукой Тэмин упирается в твое колено, удерживая равновесие, другой… другой держит твой член. И от осознания этого кружится голова. В этот момент ты - первый, кто готов наплевать на мораль. Кончик по-детски розового мягкого язычка скользит по головке, обводит ее, лижет, огромные бездонно-черные глаза следят за тобой, будто пытаясь уловить что-то в твоем взгляде. Его голова между твоих ног чуть наклоняется на бок, ты шумно сглатываешь слюну, не в силах удержаться тянешься к нему, касаешься волос, шеи. Другая ладонь изо всех сил сжимает покрывало… Тэмин улыбается мягко и нежно, и теперь ты готов поклясться, что он действительно смутился, что его щеки порозовели, а во взгляде проявилась тщательно скрываемая от людей робость. И если бы, черт, ты не видел сейчас своими глазами его, стоящего на коленях между твоих ног, берущего у тебя в рот, не чувствовал мягкие, щекочуще нежные касания его языка на твоей плоти и ритмичные движения его узкой ладошки, ты бы ни за что не поверил, что ваш Тэмин, твой Тэмин, когда-либо даже слышал о таком.
И больше всего на свете ты хочешь сейчас сказать что-нибудь абсолютно не к месту, что-то совсем сейчас ненужное, рассказать о своей любви… но ты лишь снова зажмуриваешься, потому что совершенно не понимаешь, нужны ли ему твои слова… не понимаешь его…
Тэмин сидит на кровати, поджав под себя ноги, перед ним на простыне пухлая тетрадь. Он склонился над ней, аккуратно выводит буквы, кончик языка прикушен. Взъерошенные волосы и пижама делают его совсем ребенком, маленьким и беззащитным… Мысленно вздыхаешь – в течение всего этого бесконечно долгого месяца ты настолько запутался в своих мыслях и чувствах в отношении этого ребенка, что просто не представляешь, как себя вести.
Осторожно присаживаешься рядом и пытаешься заглянуть через его плечо. Тэмин вздрагивает, резко захлопывает тетрадь и почти с испугом смотрит на тебя.
- Я не подглядывал, - поднимаешь ладони в примиряющем жесте и пытаешься улыбнуться как можно дружелюбнее.
Проходит несколько секунд. Мальчишка сжимает тетрадь в руках, не двигается, словно загнанный в угол зверек.
- Честно, я не хотел мешать, - говоришь серьезно. Где-то на грани сознания понимаешь, что увидел то, чего не следует.
- Но ты помешал, - выпаливает Тэмин за мгновение до того, как сорваться с места и выбежать из комнаты.
Еще пару секунд смотришь вслед, борясь с желанием побежать за ним, в конце концов лишь едва заметно качаешь головой… Ты просто слишком боишься, что это какая-то новая игра…
Он мелко вздрагивает, прижимаясь к тебе, зажимает рот ладонью, чтобы сдержать частое шумное дыхание, пока твоя рука ласкает его. Ты сосредоточен лишь на нем, вся твоя вселенная сейчас сжалась до его прерывистых вздохов, до голых дрожащих коленок, до его худенького тела в твоих объятиях. Тэмин зажмуривается, кусая губы, заливаясь краской до кончиков ушей, в тот момент, когда ты заглядываешь ему в глаза. Он ведет себя так, как должен вести неопытный подросток… И, проклиная все на свете, ты веришь ему… и не веришь себе.
Обнимаешь его крепче – мальчишка стонет и легонько прикусывает кожу на твоей шее, прижимается лбом к твоему плечу, опуская взгляд. Ты не понимаешь, что происходит, просто отказываешься осознать все, что накопилось между вами. Просто не хочешь разбираться со всем этим… Потому что боишься ошибиться…
Он прижимается к тебе, сидя на твоих коленях, коротко двигает бедрами – скорее инстинктивно, чем осознанно, но тебе хватает и этого, чтобы четко осознать, насколько возбужден ты сам. Но, как и всегда, все невинно или почти невинно, и, конечно же, никогда не выходит за эти рамки. Прижимаешь мальчишку к себе еще крепче, одной рукой не прекращаешь быстрых ритмичных движений, другой, не сдержавшись, спускаешься ниже, сжимаешь тощие ягодицы…
Он вздрагивает. Черные глаза распахиваются, на поверхности удивление, в глубине зрачков страх.
- Не надо, - испуганно шепчет мальчишка, и тебя словно холодом обдает. В тот же момент, даже не успев еще осознать, что и зачем делаешь, прижимаешь его к себе так крепко, что, наверное, причиняешь боль. Но Тэмин не жалуется, обхватывает тебя за шею, словно тонет, прижимается изо всех сил. И не отпускает…
И ты готов проклинать себя, потому что действительно абсолютно не понимаешь его…
Частенько ты задумываешься еще и о его жизни вне группы. Какой он там? Послушный сынок в семье? Крутой парень в школе? Качаешь головой…
Ты знаешь, что в школе у него проблемы, но особенно не вникаешь в них, как и все остальные. Он возвращается с занятий, спрашиваешь: «Как дела?» Он только улыбается обезоруживающе мило и отвечает, подняв вверх большие пальцы: «Класс!» Солнечный мальчик… И на этом ты успокаиваешься. Как и остальные… Но ты-то для него не все остальные! Почему же ты так спокоен? Почему ты, черт, не обращаешь на него никакого внимания? В этом ты не понимаешь даже себя…
Тэмин снова склонился над своей тетрадью. Задумался и грызет кончик карандаша. Красные прядки закрывают лицо, свободная майка не скрывает тощие плечи. Ты несколько раз моргаешь – твои мысли вновь далеки от простой заботы. Безумно сильно хочется дотронуться до этих острых ключиц, провести по ним самыми кончиками пальцев, вызывая желанную дрожь, легонько погладить впалый животик, обнять этого невозможного чертенка, прижать к себе и сказать всем, что он только твой… Да, подобных желаний в себе ты тоже не понимаешь. Знаешь лишь, что подавлять их становится все более и более сложно…
Что же такое он тут пишет? Вздыхаешь – хотелось бы заглянуть сейчас через его плечо, разом узнать все секреты маленького лисенка, разом понять его, но ты не будешь этого делать. Садишься рядом, легонько проводишь по детскому личику ладонью. Тэмин вздрагивает и поднимает на тебя глаза. Испуг пополам с зарождающимся недовольством – взгляд дикого зверька.
- Ты мне мешаешь, - говорит он серьезно – страх не до конца уходит из голоса – что такого ты можешь там увидеть? – и вновь опускает глаза в свою тетрадь.
- Извини, - пожимаешь плечами, но руку не убираешь. Ведешь ее ниже – к тонкой белой шейке, охваченной цепочкой, невесомыми касаниями поглаживаешь выступающую венку, тянешься к ней губами. Больше нет сил подавлять в себе это невозможно сильное желание приблизиться, дотронуться, желание обнимать его, зацеловывая припухшие губки, ласкать, легко поглаживая, вызывая приглушенные гортанные стоны…
- Не надо, - хрипло шепчет он тебе в ухо, - подожди…
Но ты не можешь ждать, все эти игры сводят тебя с ума. Все эти, черт, невинные, не заходящие за грань игры.
- Отстань, - взвизгивает мальчишка на высокой детской ноте, и упирается тебе в плечи раскрытыми ладонями.
Только в этот момент, услышав режущий уши вскрик, ты останавливаешься. Просто замираешь. И видишь, что мальчишка, опасливо озираясь на тебя, сгребает в объятия раскрывшуюся тетрадь… Вот о чем он беспокоился – о своих детских тайнах, о том, чтобы ты и дальше ничего не понимал.
- Черт! – наконец не выдерживаешь ты. Лавина всего невысказанного и надуманного, ледяная волна молчания захлестывает тебя, бьет наотмашь, заставляет сминать, рушить все, что было между вами, если, конечно, действительно что-то было. – Да что такого важного в этой тетрадке? В этом дурацком дневнике? – по тому, как дергается мальчишка, ты понимаешь, что угадал. Какой-то островок благоразумия в твоем воспаленном мозгу сигналит, что надо прекратить, остановиться, но… ты не понимаешь и этого…
- Что там? Мысли о том, как ты ненавидишь всю эту толпу малолеток, издевающуюся над тобой в школе, как ты хочешь уйти оттуда и никогда не возвращаться? Или о том, как ты устал и скучаешь? И может быть где-то в этой слезливой хрени есть пара строчек, где ты объясняешь, почему такой правильный невинный ребенок как ты лезет ко мне с совсем не невинными намерениями? Или и это твои детские игрушки? Я твоя игрушка? Так ведь, да?! Тысяча первая в коллекции? – ты сам не понимаешь, в какой момент собственные слова ранят настолько, что заставляют замолчать, с горечью осознавая то, что только что произнес… Ты просто чего-то крепко не понимаешь…
Лицо мальчишки перед тобой – восковая маска, он настолько бледен, что на мгновение тебе кажется – вот-вот упадет в обморок, но он лишь отступает на шаг. Твое сердце вздрагивает и трепещет, будто ты погружаешься в ледяную воду. Ненавистная тетрадь прижата к груди мальчишки, словно он боится, что ты попытаешься ее отнять. Делаешь шаг вперед, в мозгу медленно и болезненно созревает осознание того, что ты только что наговорил.
- Не подходи, - словно дикий зверек шипит мальчишка, пятясь из комнаты.
И только в момент, когда дверь за ним захлопывается с глухим треском, ты понимаешь, что не понимаешь уже совершенно ничего…
Ты оглядываешься по сторонам – школа как школа, обычная, ничем не примечательная. Темно-синие формы, белые рубашки, черные портфели. Однородная масса любовно взращиваемой будущей толпы.
Важно лишь то, что ты пришел мириться…
Дома мальчишка перестал замечать тебя, словно подчеркивая, что тебя больше не существует в его вселенной. На съемках и фотосессиях вы стоите рядом и улыбаетесь, но это ничего не значит. Важно лишь то, что ты обидел его…
Проходишь широкими коридорами, мысленно отмечая, что никогда в перемену не видел столь пустынной школы.
- Ты че – звезда что ли? Стой смирно и не рыпайся, кому сказали. Дай сфотать по нормальному! – по твоей коже пробегает холодок, будто ты уже точно знаешь, что увидишь за поворотом.
Тэмин прижимается к стене – хотя бы раз в жизни ты видел его таким? Кому принадлежат эти сжавшиеся, сгорбленные плечи, кому принадлежит это желание – выглядеть маленьким и незаметным? Чей это взгляд – потухший и безнадежный, в слепом отчаянии блуждающий по толпе? Чьи это пальцы, до боли вцепившиеся в портфель, прижатый к груди? Чьи они? Только не вашего веселого чертенка, только не солнечного мальчишки, теплого и такого родного, так доверчиво прижимающегося к твоему боку, только ты ложишься в кровать… разве таким может быть твой Тэмин?..
Подбежавший учитель хватает мальчишку за руку и тянет за собой в дверь одной из комнат дальше по коридору. Ты отступаешь на пару шагов, скрываясь за поворотом… Дышать тяжело, все тело будто налилось непонятной промозглой усталостью. Ты поспешно выбираешься на улицу…
Ты ничего не понимаешь… Почему он никогда не говорил об этом?.. Нет, почему ты ни разу не попытался узнать?
Ты смотришь в белый потолок спальни и думаешь. Едешь в машине, следя за каплями теплого весеннего дождя на стекле и снова думаешь. Думаешь, думаешь, думаешь… Ни на один момент ты не можешь прекратить думать. Кто он – твой Тэмин? Какой он? Черт, ты ничего не понимаешь… Ты просто отказываешься понять. Понять то, что этот солнечный мальчишка, этот надоедливый чертенок просто очень боится доверять тебе…
Без дела слоняешься по квартире поздним вечером. Все ложатся спать, у всех был тяжелый день. И только ты все думаешь, думаешь, думаешь…
Твой взгляд - тяжелый, серьезный – скользит по привычным очертаниям предметов, по дорогой, со вкусом подобранной мебели, оставляющей у гостей ощущение уюта и комфорта. Это твой мир. Это ваш мир. Блеск и сияние. Вы притворяетесь такими, какими вас хотят видеть, загоняете куда-то глубоко в душу свои собственные страхи и переживания, свои мечты. Вы – беззаботные мальчишки – похоронены где-то под грудами модной одежды, под блеском фальшивых бриллиантов, спрятаны за образами, в которых вы кажетесь сами себе более желанными… вы… и он тоже… он же просто хочет быть другим. Веселее и смелее, старше и развязнее… Таким, каким, думает, понравится тебе больше… Тэмин действительно так боится доверять тебе?.. Едва удерживаешься от того, чтобы стукнуть себя по лбу… Черт, что за дурак… Он и правда думает, что, как и толпе малолеток, он не будет нужен тебе без сияния «звездности», без налета одуряющее смелой, наигранной вседозволенности?.. Но ты-то как мог не понять…
Черный портфель вырывает тебя из раздумий. Несколько секунд смотришь на него, не в силах сформировать, осознать собственные мысли, пока, наконец, не решаешься. Хватит. Рывком подтягиваешь портфель к себе, находишь нужную тетрадь, почти с яростью – тебя не останавливает даже звук рвущейся бумаги – раскрываешь ее на середине… и, кажется, впервые ощущаешь такое отчаяние…
Среди всех этих «ненавижу одноклассников» и «лучше умереть, чем идти туда снова», кроме частых «скучаю по маме» и «хочу отдохнуть», есть еще и просто «я так люблю его»… И это становится последней каплей…
Рывком распахиваешь дверь, сносишь, кажется, какие-то вещи со стола, а может быть и сам стол… тебе настолько все равно…
Весь мир сжимается до размеров его комнаты, его постели, на которую ты буквально кидаешься, до его худенького тела… прижать к себе, найти губами мокрое от слез лицо… и улыбнуться, чувствуя, как твой солнечный чертенок обнимает тебя в ответ, успокаивая рвущееся из груди сердце…
Ты устал и подавлен – тренировка выдалась зверской. Без сил падаешь на диван, закрываешь глаза… и в следующий миг чувствуешь, как этот неугомонный мальчишка наваливается на тебя. Устало вздыхаешь и сонно обнимаешь его, ерошишь такие непривычные красно-рыжие кудри.
- Как в школе? – из-под полуприкрытых век наблюдаешь за реакцией Тэмина.
- Класс! – неизменно бодро отвечает он, поднимая вверх большие пальцы. – Хотя, в общем-то, как обычно… - задумчиво пожимает плечами. - А у тебя? Не обижают? – чертенок хитро улыбается.
- Глупый… - шепчешь в рыжую макушку и улыбаешься в ответ. Хочешь спросить то же о нем самом, но Тэмин останавливает тебя мягкой полуулыбкой, качает головой. «Справляюсь, и это не самое главное», - шепчет он так, чтобы услышал только ты, и, невесомо нежно касается твоей щеки тонкими пальчиками. С усмешкой понимаешь, что, кажется, именно он сейчас успокаивает тебя, а никак не наоборот.
Ты в очередной раз решаешь, что этот мальчишка просто невозможен, обнимаешь его еще крепче… и думаешь, что порою счастье совсем не в том, чтобы понимать…