"Игра марионеток", ЮнДже, R, для ~Плачущий_Ангел~ (20/23)

[duetmao]

Название: "Игра марионеток"
Автор:  .Dancer.
Бета: бета пока занята. Небечено.
Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю)  miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце

Глава 1-10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Главы 15-16

Главы 17-18

Глава 19

Глава 20

Глава двадцатая, в которой Юно узнает кое-что о мире проигранных сделок, но в конечном итоге увлекается чтением газет.

- Скоро, здесь совсем недалеко. – шептал Земан. Поминутно опасливо озираясь, но тем не менее не сбавляя шага, прозектор шел вперед.
Юно, так и не выпустивший из руки небольшой чемодан – единственное доказательство его неудавшейся попытки побега от Прага – следовал за ним.
Их окружали невысокие серые здания складов, неровная дорога, засыпанная щебнем, петляла, становясь все уже. В воздухе пахло ржавеющим железом и мокрой, гниющей древесиной. Холодный, с примесью мелкой мороси ветер гонял по земле грязные обрывки старой газетной бумаги. И как мог судить Юно, кроме них вокруг не было никого.
- Может быть, вы, наконец, объясните, куда мы идем, - с долей скепсиса в голосе произнес детектив.
За время получасовой езды на нанятом Земаном экипаже и короткой прогулки по безлюдному участку земли, когда-то застроенному пустующими теперь складами он говорил эту фразу уже не впервые. Но прозектор лишь коротко качал головой и продолжал бормотать, словно подгоняя экипаж: «Скоро, здесь не далеко. Вы увидите». Юно пожимал плечами и вновь погружался в свои, заполненные сумраком размышления. В конце концов уехать он мог и днем позже – положения дел это не меняло.
- Сюда, - махнул рукой Земан и свернул с дороги на раскисшую, увязшую в осенней слякоти тропинку.
Он подошел к одному из коротких одноэтажных зданий – плоская крыша, маленькие, лишь наполовину сохранившие остекление окна прямо под самым потолком, слегка покосившиеся широкие металлические ворота, словно язвами, покрытые ржавчиной, и серые, сложенные из плохого, уже крошащегося кирпича стены.
Земан приблизился к воротам. И застыл.
- Замок… - пробормотал он растеряно.
Юно подошел ближе. Такой же старый, как и все эти склады, замок висел на одной душке, незапертый.
- Да что тут происходит? – зло проговорил Юно.
Но Земан будто не слышал его, залез рукой в карман пальто и вытянул оттуда ключ. Посмотрел на детектива.
Юно поморщился. Растерянно-испуганная физиономия прозектора не сулила ничего хорошего… Мужчина с явным усилием потянул за ручку и, распахнув настежь дверь, шагнул внутрь.
Первое, о чем он подумал – навязчивый металлический запах усилился. Юно прошел на несколько шагов вперед. Грязный пол был покрыт толстым слоем пыли. Детектив подумал, что, наверное, именно поэтому кровь уже впиталась в него. Въелась, оставляя лишь очертания темной лужи под ногами. Детектив медленно повернулся. Земан так и стоял на улице, не решаясь войти. Его глаза, расширившиеся от ужаса, смотрели вниз, обычно бледное лицо казалось синевато-белым. В руке он продолжал сжимать ключ.
- Теперь объясните? – хмуро спросил Юно. – Если это прощальная вечеринка по случаю моего отъезда, то она провалилась.

***

Прозектор сидел на низком перевернутом вверх дном ящике, кутаясь в пальто, словно сильно мерз. Он говорил спокойно и размеренно, его взгляд был устремлен в пол.
- Она пришла ко мне домой рано утром – эта женщина из… заведения, Тереза. У нее был очень растерянный вид…
- Как она нашла вас? – уточнил Юно. Он сидел напротив прозектора на таком же перевернутом ящике у распахнутой двери склада.
- Не знаю… - протянул Земан, чуть замешкавшись. – Может быть взяла мой адрес в полиции. Дайте рассказать. – прозектор поморщился, он выглядел подавленным, виноватым. – Она сказала, что сегодня ранним утром, к ней пришла другая девушка – Зулу. Прибежала, смертельно испуганная, в слезах, в крови. На ее руке был страшный порез. Можете мне поверить, потом я сам перебинтовывал ее рану.
- Подождите, - остановил его Юно. – Тереза была дома?
- Да, эта женщина говорила, что хозяин заведения собрал их. перед самым рассветом и попросил уйти домой. Сказал, что пойдет к господину Триверти – начальнику, - Земан с каким-то детским смущением, совсем не подходящим ситуации, подбирал слова, словно боялся хотя бы намека на пошлость, - и будет просить за них. Попросит защиты.
- Ясно, - пробормотал Юно. Его мысли сейчас занимало совсем другое – в тот момент, когда Ли собирал своих работниц, Джеджун еще был с Юно? Спал в его объятиях или может быть делал вид, что спал, тревожимый своими мыслями? Или тихо собирался, на прощание прикрыв ту сторону постели, на которой лежал, будто заметая следы маленькой нежелательной пакости? Или бежал? Сбегал куда-то вместе с по уши влюбившейся в него Джихё, согласившейся позвать в Прагу Юно, решившей подставить брата, спасая своего самого любимого Оппа…
- Детектив? – осторожно позвал Земан.
- Продолжайте, - резко откликнулся Юно. Его же собственные мысли предавали его, ударяя по самому болезненному, уводя все дальше, замыкаясь в порочный круг отчаяния.
Земен поднял взгляд, внимательно, изучающе глядя на детектива, лишь спустя несколько долгих мгновений вернулся к повествованию.
- Приехав, я, естественно, первым делом помог девушке, обеззаразил рану и перебинтовал ее. Оказывается, на эту Зулу напали. Из ее короткого рассказа было ясно, что она не видела лица убийцы из-за того, что было еще очень темно… Но, знаете, она действительно что-то знала. Очень нервничала. А когда я сказал ей об этом, заявила, что будет говорить только с вами, детектив… глупая девочка. - Земан покачал головой, в его голосе прорезалась горечь. - Бедная глупая девочка. Я хотел уже отправиться за вами, но Зулу сказала, что не останется в квартире Терезы, что боится. И как мы ее не уговаривали, она все упорно качала головой и повторяла, что я должен спрятать ее…
- Крепитесь, Земан, - Юно на несколько мгновений сжал руку замолчавшего мужчины, - я уверен, что вы не виноваты. Вы хотели сделать как лучше.
- Хотел! – с горестью вскрикнул прозектор. – Хотел, и что из этого вышло? Как и всегда… Я вспомнил про этот склад. Вообще-то это собственность полиции, раньше здесь хранились улики по старым делам, но со временем полицейский архив переехал в другое, заново отстроенное здание. А это место оставили. Официально – отдали на нужды прозекторской. Я единственный труповед на все их управление, ключ был у меня. Только. И сама она – Зулу – поддержала эту идею, глупую, высказанную вскользь идею… Мы перевезли ее сюда. Я запер дверь и поехал в вашу гостиницу.
- Но я съехал до срока, сказавшись, что должен срочно вернуться в Лондон по делам, и вы отправились за мной на вокзал.
- Так и было, - низко опустив голову, кивнул Земан, - Точно так. И вот, - он махнул рукой в сторону открытой двери склада, - что получилось.
Невольно Юно проследил взглядом за его жестом. Медленно поднялся. В грязи у раскисшей тропинки, сворачивавшей от дороги, что-то лежало. Что-то, приковавшее внимание детектива. Мужчина сделал несколько шагов. В голову ему пришло воспоминание о другом дне, казалось, неимоверно далеком, когда он был столь самонадеян, подняв из сточной канавы у Летенского парка обрывок алого шелка.
У обочины, втоптанная в грязь, почти скрытая ею, лежала перчатка. Лиловая. Осторожно подняв ее двумя пальцами, Юно поморщился. На ткани, из-под слоя стекавшей жирной грязи отчетливо виднелись темные кровавые разводы.
- Земан, у кого еще были ключи? – медленно поворачиваясь к прозектору, тихо спросил Юно.
Мужчина молчал. Словно завороженный, он следил за детективом. Нет, за находкой в его пальцах.
- Земан! – спустя мгновения молчаливого ступора резко рявкнул Юно.
- У меня. У меня ключи, - будто даже жалобно прошептал прозектор. Его голос осип.
- Кто-то еще знал о том, что произошло сегодня утром? Вы кому-то еще говорили?
- Никто. Только я…
- И Тереза? – Юно готов был проклинать себя и Земана, всю эту Прагу, словно капкан, державшую его. Мучившую его, вновь погружавшегося с головой в то, что еще утром готов был отпустить навсегда… - Где она живет?
- Я… - Земан запнулся, шумно втянул носом воздух, словно ребенок, попрекаемый взрослым. – Я не знаю.
- Вы говорили, что поехали к ней, что перевязывали там рану Зулу. – словно наступая, жестко проговорил Юно.
- Не там… мы встретились на улице. Тереза привела ее… Детектив, я думаю, вы ошибаетесь… Вы делаете не те выводы…
- Посмотрим, - грубо оборвал его мужчина, и затем тише, сквозь сжатые зубы, - Ничего, я знаю, того, кто сможет найти ее. – Уже разворачиваясь, проговорил он. Грязь с перчатки, сжатой в его руке, сочилась сквозь пальцы темной влагой. Но Юно, казалось, не замечал и этого.

***

Едва выглянув из-за поворота, Юно понял, что пришел как нельзя кстати. Двое мужчин в запыленной рабочей одежде затаскивали небольшой аккуратный шкафчик на низкую, груженую светлой резной мебелью повозку. Хозяин дома явно куда-то собирался.
Детектив прошел вперед – к заставленному коробками крыльцу. Дверь перед ним распахнулась, едва он поднял руку, чтобы постучать. На пороге стоял телохранитель, его небритое лицо было бледным, резко выделявшемся на фоне черной свободной одежды.
- Господин Триверти не принимает, - окинув детектива хмурым взглядом, бросил мужчина, - Проваливай.
Массивная фигура одного из братьев – кажется, Бориса – возвышалась над Юно почти на полголовы. Детективу сделалось не по себе. Но, тем не менее, он с силой сбросил с плеча легшую на него широкую ладонь и твердо произнес:
- Я все равно увижусь с ним. Уйди с дороги.
- Я сказал, вали. – зло рявкнул Борис, схватив Юно за руку, потянул, пытаясь вывернуть.
- Пропусти, - мгновением позже послышался слабый голос откуда-то из недр дома.
Телохранитель опустил руку, в его взгляде читалась жестокая жажда расплаты, мести. Все равно кому, лишь бы избавиться от этого обжигающего чувства. С начала этого затянутого сплошной паутиной тумана рассвета Юно жаждал того же самого. Это же чувство сжигало и его нутро.
Детектив прошел по коридору в глубь дома. Взглад Бориса жег его спину.
- Проходите, - тяжело поднимаясь с колен, произнес Триверти.
Он стоял у камина в пустой комнате. На светлых стенах, словно тени, безродные, оставшиеся без хозяев, виднелись темные силуэты мебели – книжных шкафов, диванов. Пустыми квадратами отпечатались места, где некогда висели картины. В камине догорали листы бумаги.
- И крысы бегут с корабля… - пробормотал Юно. На одиноко стоящем в центре комнаты низком столике лежали билеты на поезд.
- Не надо упреков, - поморщился Триверти. – Этим меня не обидишь, детектив.
- Не сомневался. – пожал плечами Юно. – Хотел задать вам пару вопросов. На дорожку.
- О чем, интересно? – в притворном удивлении итальянец приподнял брови.
- О вашем бизнесе. Почему вы, делец, отказались от своего бизнеса, от борделя, от милых капиталовложений на тонких каблучках и с напомаженными губками? Просто не ввязывались, хотя могли бы, уверен, могли бы помочь. Спрятать девушек. Да просто через свои завидные связи не узнавали ничего? Не наняли детектива? Не приплатили полиции? – эти мысли, сырые и неоформленные, давно родились в голове Юно, но в собственной увлеченности Джеджуном он не замечал, не хотел замечать очевидных вещей. Каким же слепцом он был. Глупый щенок, игравший со своей же тенью.
И лишь теперь, когда нечего уже было спасать, не за кем гнаться, когда тень слилась с ним самим, он смог, наконец, понять. Лишь увидев пустой дом и старого перепуганного сутенера, мысли, возникшие в его мозгу, смогли сформироваться в вопросы. В обвинения. Или виной всему была злость? Жегшая внутри ярость, желание добраться до истины, понять ее. И может быть уничтожить…
- Почему вы думаете, что это так? Что я не пытался искать убийцу сам, своими методами? – Триверти казался старым, высохшим и измученным.
- Потому что в этом случае я ни за что не поверю, что ваши шавки не раскопали бы уже имя убийцы. – зло процедил Юно, смотря в бледные, будто стремительно выцветавшие глаза итальянца. – Ну же, Триверти, вы почти всемогущий. – Мужчина сделал шаг вперед.
- Всемогущий, да? – переведя взгляд на уже истлевшие в камине бумаги, пробормотал итальянец. И замолчал надолго. Вновь опустился на колени, короткой кочергой поворошил угли, слабый огонек затухавшего пламени на несколько мгновений пробился сквозь почерневшие поленья. Триверти выпрямился.
- Пойдемте, - коротко бросил он и, больше не смотря на детектива, вышел из комнаты. Юно последовал за ним.
Пройдя поворот коридора, Триверти вынул из кармана теплого вязаного жакета связку ключей. Отпер дверь.
Комната, казалось, единственная в доме, сохранила богатую обстановку, атмосферу роскошного вычурного уюта. Мужчины зашли внутрь. Легкая витая мебель была расставлена со вкусом, светлые стены, картины, на которых маленькие пухлые ангелочки смотрели с небес, играли, возлежали на пышных облаках. Лишь что-то большое, массивное, укрытое широкой простыней, закрывало большую часть светлого паркета. Что-то неживое.
Юно прошел вперед и осторожно приподнял край простыни, почти наверняка зная, что увидит под ней.
Лицо Юрия – второго брата-телохранителя итальянца - было каким-то серым и расплывшимся, под полуприкрытыми веками виднелись белки закатившихся глаз.
- Вот и все мое всемогущество. – Триверти кивнул куда-то в сторону, туда, где в стекле высокого арочного окна зияла дыра.
- Вас хотели убить? – нахмурился Юно, отходя от трупа.
Триверти лишь покачал головой:
- Предупредить.
- Враги?
- Враги есть у равных. – отворачиваясь, произнес итальянец. Голос его был измученным, больным. – А если ты просто жук, не стоящая внимания букашка, копошащаяся в своей, старательно натасканной за годы вонючего труда навозной куче, тебя можно раздавить. Можно оставить в покое. Можно посадить в банку и смотреть, как ты сдохнешь. И остается лишь быть благодарным Пресвятой Деве за то, что сначала тебя просто предупредили.
- Чего вы боитесь? – уже понимая, к чему ведут слова итальянца, все-таки спросил Юно.
- У меня есть деньги и относительно влиятельные покровители, но я остаюсь всего лишь тараканом для кого-то большего.
- Власть?
- Умный мальчик, - кивнул Триверти. – Пойдемте, не хочу оставаться здесь.
Когда они вернулись в комнату с камином, итальянец подошел к окну, словно желал проследить за тем, как работают двое людей, перетаскивая его вещи с мостовой на низкую телегу. По улицам стелился туман.
- Вы расскажете? – спросил Юно, не приближаясь к мужчине.
- Расскажу. Теперь это уже совершенно непринципиально. Остановить вы меня не сможете, иначе Борис просто переломает вам кости, - безразлично отвечал Триверти, - он мечтает сделать это с сегодняшней ночи. Когда убили его брата. – уточнил итальянец. – Если получится, завтра я буду в Италии, а там есть люди, способные защитить меня. Если, конечно, получится… Но прежде вы ответьте на один вопрос. Зачем вам это? Зачем продолжать? Ваша сестра исчезла вместе со стариком Ли, я уже знаю. Так зачем гнаться за тем, кого не можете поймать? Кто вам не по зубам?
- Как и Борис, с сегодняшнего утра я мечтаю поломать кому-то пару костей, - зло процедил Юно. Лишнее напоминание о сестре и их с Джеджуном побеге было болезненным.
- Ясно, это чудовище держит вас. Прага. Больная этими убийствами, обозленная войной, постаревшая. Ее когти впиваются в наш мир, хватают и рвут. Унося в преисподнюю попавших в ее плен. – слегка сжав пальцами подоконник, пробормотал Триверти. – Что ж. На этот раз вы правильно задавали вопросы. Мой бизнес, как вы это называете, заключался в том, чтобы искать клиентов, хороших, проверенных, достопочтенных граждан. Договариваться с ними о днях, так сказать посещения, брать деньги. Любые прихоти за ваш счет – таков был мой девиз. Недавно, дней десять назад мне пришло письмо. Странное. Честно говоря, впервые прочтя его, я лишь посмеялся. Мне предлагали заказ. Некое извращение… Жуткое. Больное. И на всех девушек разом.
- Убийства, - не веря себе, прошептал Юно.
- Я же говорил, вы умный мальчик. – в голосе Триверти послышалась холодная насмешка. – Да, убийства. Мне обещалась какая-то невероятная сумма денег, но - что еще страннее – моя собственная жизнь. Каков наглец, подумал я. Кто-то зло шутит и, несомненно, поплатится за это. Но днем позже ко мне приехал старый друг и клиент. Давайте условимся, что я вправе не называть его имя. Положим, это влиятельный и очень известный в Чехословакии человек от власти. Он был бледен и, буквально едва зайдя на порог, начал расспрашивать меня о некоем письме, которое я должен был получить днем ранее. «Карло», - говорил он, схватив меня за руку, - «Это важно. Ты должен согласиться на все, что могут от тебя потребовать. На все. Любые условия.» Я попытался успокоить его, но Ян будто обезумел.
- Дальше? – взгляд Юно был злым. Все происходящее казалось какой-то мистификацией, бесчеловечно жестоким розыгрышем. Еще пару дней назад он ловил простых убийц, а теперь уже по уши ввязался в дела, в которых значил даже меньше таракана, попавшего под подошву ботинка. Что он мог с этим сделать? Получалось, что и тогда, и теперь – ничего.
- Спустя полчаса в дверь постучали. На пороге стоял мужчина. Невысокий, аккуратно одетый. Азиат. Он попросил передать через слугу саквояж, который принес с собой, и удалился, не дождавшись ответа. Как, думаю, вы уже догадались, в саквояже были деньги. Ровно та сумма, которая обещалась мне за немое согласие с убийствами, несомненно, как гласил текст письма, произошедшими бы в недалеком будущем. И короткая записка, в которой тем же самым, что и в письме, почерком сообщалось, что в случае, если я пожелаю отказаться, мне надлежит явиться лично по указанному адресу.
- Адрес? – внутри Юно что-то сжалось, что-то, что мешало дышать.
- Шутники… Адрес гостиницы «Прага». И номер комнаты. Я послал своих людей выяснить, кто остановился там.
- Кто? – с какой-то жадностью хрипло спросил Юно.
- Вам не надо этого знать. Поверьте на слово, уезжайте скорее из этого города. Из страны. Возвращайтесь домой. – подойдя к детективу, произнес Триверти, на мгновение коснувшись сухой ладонью его сжатого кулака. И направился к выходу.
- Меня ждет машина. Если желаете спросить что-то, не относящееся к этому делу, обратитесь к Борису. А мне пора.
- Ответьте. – в голосе Юно прорезалась мольба, злая, безысходная, с болью вырвавшаяся из глотки… мольба обрекавшего себя на муки человека.
- Полномочный представитель, - медленно, четко выделяя каждое слово, произносил Триверти, - Японии в Европе.
Руки Юно опустились. Кровь, стучавшая в висках, казалось, оглушала.
- И следующим днем Жанет нашли мертвой. Прощайте, мальчик…

***

Это была охота. С первого дня все это было лишь охотой. И по обеим сторонам от правды выступали хищники. Хищники от власти. Картина складывалась, словно набранный из осколков стекла витраж, каждый со своей правдой, режущей, опасной для хрупкой плоти. Юно предстояло закончить его, чтобы сквозь разноцветные осколки засияло солнце истины. Только вот солнца в этом городе больше не было.
Низкие облака сгрудились над старыми зданиями, словно небо, тяжелое, серое, с каждым днем спускалось все ниже.
Юно шел вперед. От набережной, где билась в берега темная холодная Влтава дальше по короткой Троицкой улице к Ботаническому саду, туда, где над оградой сплетались тяжелые ветви старых деревьев.
Юно мог лишь мысленно поздравить себя с тем, что ввязался в большую политику. Японцы, теперь уже точно они, пытались выследить Джеджуна, выманить его, затравить близкими убийствами. Вытянуть из него бумаги с подписью русского офицера. В свою очередь Джеджун, представитель радикальной партии Кореи, похоже, с успехом справлялся с душевными терзаниями по поводу смертей проституток и бумаги не отдавал. Прятался, врал, искал союзников в лице старика-патриота и глупой девчонки, наверное, восторгавшейся идеями борьбы за права униженных. Одни охотились, другие прятались. Одни наступали, другие оборонялись. И каким-то чудовищно неправильным казалось присутствие Юно во всей этой истории.
Джихё заманила его сюда. Вряд ли, чтобы увлечь историями о боях с властью, скорее всего, чтобы подставить, в конце концов, прикрыв им Джеджуна. А что же сам горе-художник? Он лгал, без сомнения… И тогда, когда целовал Юно, когда брал его за руку, когда казался таким искренним, беззащитным против всего этого чужого мира, таким похожим на самого Юно – все это время он тоже лгал? Насколько же противно было тогда ему спать с Юно, таким бесчеловечно отвратительным способом привязывая его к себе? Или это можно считать прощальным подарком? Простым «спасибо» за услуги, за то, что отвлекал на себя внимание, за то, что прикрывал, усердно исполняя отведенную ему роль? Было ли Джеджуну противно, когда он чувствовал объятия Юно, чувствовал его внутри себя?.. Может быть…
Юно мучил себя этими мыслями, но не мог остановить их. Они, как ядовитые змеи, копошились где-то внутри него, жалили, пропитывая своим ядом, заставляя содрогаться от боли… Ничего, он должен докопаться до правды. Своей собственной правды. Из уст Джеджуна услышать может быть даже о том, насколько противно, как отвратительно ему было спать с Юно. Иначе, детектив знал, он больше никогда не сможет излечиться, больше не станет, если и не самим собой прежним, то хотя бы кем-нибудь. Живым…
Троицкая почти закончилась, когда, наконец, Юно увидел номер дома, который искал. Адрес, где жила, по ответу Бориса, Тереза. Любительница лиловых перчаток.
На короткий стук дверь открыла молодая девушка, на вопрос детектива она лишь молча махнула в сторону коридора, по обеим сторонам которого находились закрытые двери.
- Восьмая, - бросила девушка и, пропустив Юно, ушла куда-то.
Пройдя дальше, на двери одной из комнат детектив обнаружил блестящую цифру «восемь», постучал. Молчание. Дверь напротив приоткрылась, из-за нее показалась девушка, на ее голове под объемным платком были видны бигуди. Она тихонько ойкнула и захлопнула дверь. Похоже, Тереза снимала комнату в каком-то пансионе.
Юно вновь постучал. Ждать не имело смысла. За время всех этих хождений Джеджун, прятавшийся где-то в Праге, мог и уехать.
Детектив сжал кулаки. Очередная мысль об этом человеке ядовитым жалом впилась в его плоть. Мужчина с силой дернул ручку двери. И та покорно распахнулась перед ним.
Комната Терезы оказалась совершенно не такой, какой он ее себе представлял. Это была скорее обитель молоденькой и абсолютно невинной гимназистки. Тяжелый комод из темного дерева, узкая кровать, застеленная светлым покрывалом, аккуратно сложенные на краю строгого письменного стола чистые листы бумаги, низкое трюмо. Мебель казалась строгой, старой. Все в этой комнате было тошнотворно приторным и правильным. Юно осмотрелся, прошел к тройному зеркалу. В верхнем ящике трюмо обнаружились многочисленные флаконы, кисточки, тени и пудры, крема. В нижнем – как и ожидал детектив – аккуратно сложенные, отутюженные перчатки. Десятки перчаток. Лиловые и черные, плотные кожаные и совсем тонкие светлые. Осторожно касаясь, Юно провел по ним. Это зрелище завораживало и пугало… Что же Тереза с такой мнительностью, с таким усердием прятала под ними? Почему не ходила без перчаток? На краю трюмо стояла пепельница с одиноким с силой вдавленным окурком на дне. Следы темной помады на белой папиросной бумаге.
Юно подошел к шкафу, распахнул его. Идеальный порядок. Слева лиловые платья разной длины и фасонов – неотъемлемые элементы ее работы, придуманного образа. Справа все больше темные закрытые костюмы, длинные юбки, строгие блузки. Тереза в жизни. Две эти сущности, отраженные в костюмах, висели сейчас в шкафу, настойчиво разделенные, не касавшиеся друг друга… Почему-то вид этих вещей вызывал у детектива странные чувства. В тот вечер, когда женщина пришла к нему в номер, он впервые видел ее растерянной, испуганной. Неуверенной. Может быть тогда он видел ее настоящую?
Что ж… Детектив вздохнул и захлопнул шкаф. Следы крови на полу пустого склада, перчатка, все эти убийства, выверенные и продуманные. Тереза была у девушек главной, негласным лидером, помогала, если возникали проблемы… Кто это говорил? Кажется, Джеджун… Можно ли было считать проблемой сына Жанет, к которому та ехала, когда ее убили, или больного отца Ангелы и ее связи с бандитами из-за этой его болезни… Жадность Всеславы, за которую Тереза упрекала ее в вечер смерти девушки… По всему выходило, что можно. Или все же…
На низкой аккуратной полке у самой двери стоял ряд обуви, на крючке висел зонтик… Что-то еще оставалось. Юно подошел к письменному столу. Пролистал бумаги – чистые листы. Открыл ящик. Первое, что увидел мужчина, большая фотография на желтоватом газетном листе. Труп, закрытый серой тканью и растекавшиеся по ней темные пятна – там, где должна была быть голова и на животе… По всей видимости, Ангела. Фотография была плохой, некачественной, явно сделанной издалека – к месту преступления журналистов не подпускали. Большие буквы заголовка: «В Праге орудует маньяк? Что скрывает полиция.» Интересно… Естественно, акулы пера не могли не докопаться до всех этих событий.
Юно приподнял газетную вырезку. Такая же, составленная из черных точек, плохая фотография. Большие ворота, массивная ограда… Без сомнения, Юно был там. «Летенские сады. Очистим места отдыха наших детей от бездомных». И коротенькая статья о том, что парк переходит на новый режим работы… Они не успели. Они же тогда не успели… Юно готов был хлопнуть себя по лбу… Почему же он раньше?..
Вывеска на воротах, часы до закрытия. Он же видел это. Конечно, они же успевали почти всегда. Почти. Почему не успели в тот самый вечер, хотя так торопились? Ответ был прост до глупости – парк закрылся раньше. Табличка висела старая, и пусть. Эта статья у Терезы в столе. Когда она прочла ее? Юно посмотрел в угол листа – дата накануне смерти Всеславы, зарезанной у Летенских садов. Сигарета в руках Терезы была видна убийце, он же сам это говорил! Сам.
Детектив вынул стопку листов из ящика, присел на край кровати.
Заголовки, заголовки… Вырезки из Prague Post, аккуратно сложенные, с обведенными словами. «Мост Сечь – что полицейские искали в мутной воде?» Ну, да, да, конечно, место, где нашли труп Всеславы. «Банда контрабандистов орудует по ту сторону реки» и следующая страница «Торговцы ядом – где их искать?» - газеты старые, месячной давности. «Привидение в старых бойнях? Горожане видели свет в окнах давно заброшенного здания!» - дата – день неудачного нападения на Терезу… и смерти Сантаны. Юно казалось, что голову сдавило металлическим обручем… Мужчина ослабил узел галстука. Далее. Карта Праги. Две дороги, выходящие за пределы города, отмечены красным. Одна – наверх карты, к городку, где Жанет прятала сына. Другая… почему-то Юно был уверен, что к приюту умалишенных… Далее клочок газеты с объявлениями. «Магазин женской одежды господина Триверти. Лучшее для королевы вашего сердца. Дамы в восторге!» и ниже «Депо городских экипажей. Обращайтесь, и мы с радостью поможем вам быть всегда и везде вовремя». Под объявлениями была книжка. Тоненькая, истертая, на первой странице стоял расплывшийся библиотечный штамп. Юно пролистал страницы. «Сказания волшебного города. Правда и вымысел.» Детектив зло усмехнулся – сказка выходила страшной… В середине не хватало нескольких страниц – те были явно наспех вырваны, об этом свидетельствовали неровные зазубренные бумажные края, оставшиеся в переплете.
Осторожно собрав все бумаги вместе, Юно поднялся. Так он вышел в коридор, даже не закрыв за собой дверь.
Что ж… Он все еще не знал причин, но теперь был абсолютно уверен, кого следует искать.