Название: "Игра марионеток"
Автор: .Dancer.Бета: ~dark_rose_for_elven_king~Герои/пейринг: Юно/Джеджун
Рейтинг: R
Жанр: AU, детектив, ангст, хоррор, экшн
Отказ от прав: мальчики принадлежат себе, все описанные улицы реально существуют и принадлежат Праге, мысли принадлежат автору, в общем, не претендую
Краткое описание: Двадцатый век. Двадцатые годы. Мир испытал на себе всю ярость и мощь Первой мировой войны, Европа пытается оправиться от ран и построить жизнь по-новому. Чехия и Словакия объединяются в вымученный союз и выходят из-под правления Австро-Венгрии. Шаткое равновесие может быть нарушено лишь одним неверным шагом любой из сторон. Азия так же полна противоречий. Корея под властью Японии и жаждет свободы. В свою очередь, у японцев другие планы относительно мира. В это время человек, пытающийся откинуть свое прошлое, вынужден к нему вернуться...
От автора: Просто хотела сказать то, что по своей глупости не сказала раньше) Каюсь... Этого фанфика и вообще всей моей Праги не было бы без одного человека, которого я безмерно люблю и уважаю)
miniMin, все что я делаю, - это лишь твоя заслуга) Ты всегда в моем сердце
Глава 1-10Глава 11Глава 12Глава 13Глава 14Главы 15-16Главы 17-18
Глава семнадцатая, в которой Юно узнает много нового о праведности и встречает еще одного корейца.
Юно уже привычно спустился на несколько ступеней вниз и толкнул невысокую кованную железом дверь кабака. На мгновение мужчина поморщился: так некстати ему пришли воспоминания о своем первом приходе в «Бархатные коготки»… шутки девушек, настороженные взгляды. Яркие наряды и косметика, первая встреча с сестрой после долгой разлуки… Детективу показалось, что все это было неимоверно давно, происходило будто и не с ним, а с кем-то другим, уверенным в своих силах и своей правоте. Как же странно и до дрожи страшно было осознавать, что с того дня прошла ровно неделя. Всего неделя, но мужчине казалось, что гораздо больше…
«Коготки» встретили его полумраком и опустошением, лишь у самого края барной стойки была видна худая, едва вздрагивающая фигурка.
- Добро пожъаловать в клуб обръечъенных, господин Чон, - произнесла Полина и подняла в сторону детектива полупустой бокал. По ее слегка нетвердым, смазанным движениям мужчина понял, что уже не первый за утро, конечно, если смешанную с туманом свинцово-серую муть над городом можно было каким-либо образом отнести к ощущению утра. – Выпъейтъе со мной? – жалобно произнесла девушка.
Юно покачал головой, вспоминая вечер накануне, проведенный в доме итальянца, и сделал шаг вперед.
Ее маленькие ладони крепко сжимали стакан, словно она боялась выпустить его из рук, лицо распухло и покраснело от слез и истерик, под глазами залегли темные круги, их не смогла скрыть даже обильно наложенная косметика.
- Где все? – поинтересовался Юно, чтобы как-то отвлечь девушку от спиртного. Из всех людей, связанных здесь чередой страшных событий, с ней одной он действительно не знал, о чем говорить.
- Старик нъе въернулся, Анъетта сбъежала по каким-то дъелам, - девушка коротко усмехнулась, - Зулу, навъерное, отсыпаъется дома, и Тъеръеза тожъе… Джъеджун запъерся навъерху в комнатъе этой потаскухи Жанъет… а Полина пъет в одиночъествъе… Никого нъе забыла? Ааах, всъе остальныъе жъе умъерли. Тъепъерь и малышка Ангъела тожъе… жаль… – она вновь наполнила свой стакан из бутылки без этикетки.
Юно молчал, он успел уже десять раз пожалеть, что появился в «Коготках» столь не вовремя. На несколько минут воцарилось молчание. Детектив хотел было уже подняться и уйти, но внезапно Полина повернулась к нему, чуть не расплескав свою выпивку:
- Вы нъе боитъесь, господин Чон? – словно с надеждой произнесла девушка. – Нъет? – она шмыгнула носом. – Вы въедь тожъе приходитъе в это мъесто…
- Конечно, я боюсь, Полина. За вас в том числе, – серьезно произнес Юно.
- За нас, - она подняла стакан, будто произносила тост, сделала большой глоток и продолжила: - Конъечно, за нас… Нъе бойтъесь, детектив, мы всъе сдохнъем, как скот на бойнъе. Как бъезмозглые твари, мы возвращаъемся сюда, сами идъем под нож. Глупые твари… - вновь всхлипнув, повторила девушка с каким-то ожесточением. – Поэтому и нъе бойтъесь, мы всъе равно… все ум – ръем, - произнесла она по слогам со странной, сумасшедшей улыбкой. - Так? – Полина кивнула детективу, словно ища поддержки. Тот не ответил. Ее красивое лицо исказила гримаса боли… - Ааа, - с пониманием протянула она, - вы, можъет быть, правъедник?
На какое-то мгновение Юно почувствовал жалость к этой девушке. Теперь же она вновь стремительно таяла.
- Правъедник из тех, что по дъесять раз молятся пъеръед тъем, как поковырять в носу? Знавала я таких… в постели бръевно бръевном, а мнят съебя пупом мира… Это нъе про вас? – Полина хитро улыбнулась. - Нъе волнуйтъесь, вас это нъе спасъет. Пъеръед смъертью всъе едины, – девушка как-то враз погрустнела, на ее глазах выступили слезы. – Если б это помогло, я бы пъервой записалась в правъедницы. Чъестно, - она покивала, будто отвечая самой себе.
- Может вам стоит попробовать? – с зарождающимся раздражением проговорил Юно.
Полина лишь коротко рассмеялась.
- Что это даст? Вон Жанъет. Та еще правъедница. Молилась дъень и ночь, гръехи замаливала. О нас Бога просила, о наших душах гръешных позаботиться… одъевалась скромно, каждую минуту чъетки пъеръебирала или Библию наизусть проговаривала… А на самом дъелъе знаъетъе что? – лицо Полины в черных потеках туши исказила гримаса злости. – Она была шлюхой. Строила из съебъя свъятошу, будто и не в бордъелъе съебъя за дъеньги отдаъет. А ее пъервой убили. Вот вам и правъедница, дъетъектив.
- О чем вы? – непонимающе нахмурился Юно. Образ Жанет вызывал у него много вопросов. Мужчине несколько раз приходила мысль о том, что стоило бы начать расследование с первого убийства, но все обитатели «Коготков» только и говорили, что Жанет была хорошей или спокойной или, иногда, тихой, неразговорчивой… и все. Не знали или скрывали что-то?
- Сюда никто нъе идъет просто так. На панъель отправляются, когда нъет выхода. Когда нъет ничего другого. А Жанъет... у этой шлюхи был выбор. Она могла спокойно жить в тихом домикъе гдъе-нибудь подальшъе отсюда. Нарожать дъетъей и жить припъеваючи. А она? Отказалась. Нравилось ей просто, когда ее за дъеньги покупают, нравилось съебъя продавать. Быть шлюхой. Нравилось, когда ее трахали. Вот и всъя правда. Удивлъены? – с вызовом спросила Полина. – Она отказалась от нормальной жизни, от свадьбы, сюда приползла, на колъенях упросила Тривъерти в кабакъе остаться. И только мучила и мучила дъень за днъем… Всех своъей правъедной жизнью попръекала. Потаскуха. А я всъе слышала. Хоть и подслушала, но нъе стыжусь… Нъенавижу таких.
Юно молчал. Все только что услышанное никак не вязалось с тем, что ему говорили до этого. Могла ли Полина в каком-то мстительном пьяном бреду солгать? Или же лгали все остальные? И Джеджун, и его картина…
- Что вы молчъитъе? – с ноткой обиды спросила девушка. – Что думаъетъе?
- Что вам надо проспаться, – с долей неприязни ответил мужчина.
- Ну и чъерт с вами, – пожала плечами Полина и отвернулась. В ее глазах стояли слезы.